Его выпестовали не как Маугли киплингские волки, а дикие античеловеческие обстоятельства, навалившиеся на него. Сашко возмужал за счет полесской щедрой природы, потому что свою судьбу он делил со зверями, растениями, болотами, полями и лесами при жаре, и при холоде с дождями и снегопадами.
Он изучил повадки зайцев, лис и волков, которых развелось так много, что они не боялись ни крика, ни выстрела. Звери тоже являлись свидетелями войны, естественно, не зная, что это за понятие. Они воспринимали только ее звуковую сторону, как охоту на братьев наших меньших, хотя и хищников.
Сашко еще усвоил несколько непреложных закономерностей: звери совсем не похожи на людей. Меньшие братья наши никогда не улыбаются, они не держат зла, и самое главное – не завидуют чужой удаче и не свирепствуют из идейных или религиозных побуждений, как это делают люди.
Зверем в действии руководит инстинкт, человеком – убеждения. Хотя и говорят «в каждом человеке сидит зверь», но есть люди без звериного нутра – «на них держится земля», потому что их нормальных – большинство.
И летний зной, и зимние морозы одинаково закаляли Александра, пробуя на излом его душевные силы. Все эти испытания он выдерживал и выдержал. Иногда приходилось от крутых поворотов лошади под кличкой «Судьба» вылетать из седла, падать на колени, ушибаться, получать ссадины, но обязательно вставать, размазывая порой на щеках пыльными кулаками соленую слабость. Она появлялась тогда, когда казалось, что он в цейтноте и не может выбраться на волю своего задуманного действа, и даже тогда, когда считал, что он обречен.
Сложенный из булыжников, вынутых на мощеной дороге, очаг он разжигал только ночами – о конспирации Александр всегда помнил.
Однажды ночью, где-то в начале или в середине февраля 1943 года Сашко услышал далекий голос самолета-одиночки. Гул его то приближался, то удалялся, а потом прогрохотал совсем близко и стал постепенно таять.
Утром на своих «владениях» юный мститель обнаружил несколько одинаковых листовок, исполненных ротапринтом на русском и немецком языках. Тексты их были напечатаны на цветной бумаге. «Наверное, для того, чтобы их можно было четко разглядеть на снегу», – подумал Александр.
Он взял одну из них и стал читать. В листовке сообщалось о крупном успехе Красной армии, где в огненном котле сгорела, прекратив свое существование, 6-я полевая армия под командованием генерала-фельдмаршала Паулюса. Дальше говорилось о наступлении коренного перелома в ходе войне с призывом: «Враг выдохся – победа будет за нами!». Конечно, всех перипетий на фронтах Сашко не знал, а они были таковы…
Неизбежность поражения была ясна германским стратегам еще в начале 1943 года. После уничтожения 6-й армии под Сталинградом шансов восполнить потери в людях и военной технике Германия не имела. Собственно, и затяжка подготовки наступления на Курской дуге была вызвана исключительно неспособностью Берлина вовремя обеспечить укомплектование понесших огромные потери дивизий южного крыла фронта личным составом и военной техникой. То есть в плане стратегическом и экономическом результат войны был ясен к весне 1943 года, и никакие усилия политического руководства и военного командования Рейха не могли его отменить или изменить. В этом суть коренного перелома – конечный результат после него был предопределен. Но агония продолжалась еще два года.
Сашко всей этой военно-политической арифметики не знал и продолжал с новыми силами своим проверенным оружием бороться с немцами и их бандеровскими прихвостнями, как умел и желал, как его научили истинные патриоты Отчизны в советской партизанке.
В апреле 43-го года он вышел из своей «берложки». Сашко, с очередным подарком, направился к железнодорожному полотну, связывающему два крупных железнодорожных узла – Ковель и Сарны. Проведя предварительно разведку нужного участка минирования, он спокойно приблизился к знакомому месту, заложил фугас с гидромеханическим взрывателем, который должен был среагировать от давления колесных пар локомотива. Ждать, для фиксации, результатов очередного акта возмездия он не стал, зная, что по рельсам двигаются только неприятельские составы. Сашко спокойно дошел до своего островка и только после этого услышал далекий раскат грома. Он понял – это взорвалась его адская машина с артиллерийским снарядом…
Загадки Куренных хуторов
Все лето 43-го года гремели взрывы в округе района: кто-то подорвал повозку, принадлежавшую двум связным банды «Сыча»; кто-то убил полицейского, явно преследовавшего свою намеченную жертву, которая сделала жертвой своего преследователя; кто-то поджег продовольственный склад около краевки отряда УПА ОУН «Зозули» на северо-западной окраине Куренных хуторов. Советские партизаны действовали настойчиво и систематически.
Не прекращались диверсии против бандеровцев и зимой 44-го, когда войска Красной армии очистительной волной смывали коричневую заразу с украинских земель. Однако война еще продолжалась на этих территориях с участием практически обанкротившихся холопских «повстанцев» вместе со своими тевтонскими хозяевами.
Связь с Кузьмой Боярчуком у Александра прекратилась, когда тот не вышел на очередную встречу. Когда Сашко возвращался ноябрьским вечером от места несостоявшейся явки, подумал: «Неужели разоблачили дядю Кузьму? Не может быть! Он, наверное, выполнив задание, ушел в партизаны или по мобилизации его призвали в Красную армию».
Сашко узнал из последнего разговора с Кузьмой такие подробности: на Куренных хуторах размещаются крупные силы уповцев – какие-то штабы, лазарет, школа по подготовке диверсантов, склады с амуницией, потайные арсеналы с оружием и боеприпасами к нему. Он сделал несколько вылазок к хуторам. Разведал подходы к объектам своего внимания и пришел к выводу: «Не так уж черт страшен, как его малюют». «Вот бы найти склад с боеприпасами и взорвать, – раздумывал Сашко. – Но там должна стоять бдительная охрана».
И все же он обвел вокруг пальцев бандеровских чертей. В течение двух недель взлетели на воздух склад с боеприпасами, «вышкола» – школа диверсантов и одна из боевок отряда УПА.
Жандармерия УПА и СБ ОУН после этих взрывов провела массовые чистки подозреваемых в предательстве такого масштаба, что бандеровцы были ошеломлены практически ежедневными казнями своих единомышленников, особенно из числа «схиднякив» – представителей УПА и ОУН из восточных областей Украины. На это событие среагировал даже сам пан Степан Бандера. Он адресовал письмо руководителям краевых проводов, в котором говорилось:
«Под натиском большевистской действительности менее стойкие элементы, безусловно, в абсолютной большести перейдут на сторону большевиков. А поэтому необходимо неотложно и совершенно секретно во имя великого национального дела, вышеназванный элемент ликвидировать…»
Силовым структурам ОУН(б) и УПА были представлены широкие полномочия. Они имели право, по собственному усмотрению, проводить аресты участников этого воинства и до членов Центрального провода включительно. Служба безопасности (СБ) ОУН имела право без суда расстреливать любого члена организации, не говоря уже о других людях, что она и делала.
Смок, один из руководителей СБ ОУН, развернул такую вакханалию террора в УПА, что деморализовал все подполье, создав у повстанцев разных степеней страх и атмосферу шпиономании. Эта кровавая чистка продолжалась в течение длительного периода. Так за несколько месяцев 45-го года по указанию Смока было ликвидировано (зарублено, задавлено, повешено, утоплено, распято и расстреляно) 889 из 938 лиц, попавших в список подозреваемых.
Изучая архивные материалы о злодеяниях оуновцев бандеровского крыла, автор нашел ряд интересных свидетельств (повесток, приговоров) на тему активности эсбистов УПА в карательных мероприятиях. Из этих документов нетрудно понять, что УПА не была добровольным формированием. В нее «зазывали» под страхом применения жесточайших мер как к уклоняющимся от службы в УПА, так и их родственникам. Вот несколько фактов (пер. с укр. – Авт.).
«ПРИКАЗ
дня 9 ноября 1944 года
С учетом распоряжения командования УПА о мобилизации всего трудоспособного для несения воинской службы приказываю…
Гражданину села Гольницы Устименко Николаю Антоновичу 1924 года рождения явится с полным боевым оснащением в обусловленное ранее место встречи.
В случае неявки в пункт назначения Ваше имущество будет конфисковано, а Вы будете переданы органам революционного суда.
Командир (подпись) Коваль.
РЕШЕНИЕ
Полевого суда по делу казака Ризиканта, обвиняемого в дезертирстве и измене родине от 10.Х.1943 г.
ПРИГОВОР
Наказать казака Ризиканта самым суровым образом – путем отрубания головы перед отрядом.
Состав суда (три подписи).
27.8.1944 года бандеровско-оуновский суд огласил приговор по делу казака Степового-Сокаленко, который, исполняя обязанности руководителя подрайонного СБ, оставил УПА и поступил в истребительный батальон.
Степовой-Соколенко осужден к расстрелу. За ним последовали все его боевики.
ПРИГОВОР
от 12.Х.1943 года
О расстреле стрелка полевой жандармерии Юзифовича Милентия за невыполнение приказа начальства и неявку к месту службы.
ПРИКАЗ
№ 4 от 28.9.1943 года командира отряда группы «Заграва»
Главарю банды Гуку о направлении двух роев (отделений) в польскую колонию «Галиция» с целью уничтожить там пять семей поляков…
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Полевого суда ОУН – УПА от 19.5.1944 года по делу казака Атуга.
Последний за распространение пессимистических мыслей, деморализующих уповцев, приговорен к расстрелу.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Полевого суда группы УПА «Заграва» от 3.5.1944 года по делу казаков Вовкулака и Шаткира.
За сон на посту оба приговорены к расстрелу…»
Таких документов встречалось в архивах достаточно много.
Свои успехи в подрывах важных объектов УПА и ОУН Сашко связывал с удачей, остальное было делом момента, возникшего, конечно, не на пустом месте. Он благодарил в душе своих учителей по партизанскому отряду, которые подготовили его к взрослой и серьезной работе минера.