— Люди, вы делаете все абсолютно по правилам, и именно из-за этого попадаете в ловушку.
— Такова жизнь, — заметила Холлис. — Судьба или рок, если ты веришь в это. Потому что Энни не только провела несколько драгоценных минут жизни на расстоянии 10 ярдов от дверей своего дома, но также точно подходила под описание его жертв. Кроме того, он неожиданно оказался достаточно близко от нее и по какой-то неизвестной причине не смог догадаться, что, схватив ее, он сделал свою первую настоящую ошибку.
Глава 14
— Если так пойдет и дальше, — со вздохом сказал Гэбриэл. — Мы проведем здесь чертовски много времени.
Мы не можем остаться здесь надолго. Ты ведь сам это сказал — незнакомцы начнут выделяться. Особенно, когда станет известно о жертвах.
— Да уж, должен сказать: шериф проделал отличную работу, заставив своих людей молчать. — Гэбриэл одно мгновение внимательно изучал карту, а затем искоса посмотрел вдаль. — Эта старая текстильная фабрика находится прямо в центре района. Никаких шансов приблизится к ней днем.
Тогда я сделаю это ночью.
— Вот это будет правильно. — Он поставил маленькую галочку рядом с обведенным местом на карте. — Почти на каждом заднем дворе есть собака, поэтому будь осторожна.
Собаки любят меня.
— Они производят много шума, когда ты оказываешься поблизости. Я просто хочу сказать — если ты решила вломиться в здание под покровом ночи, то тебе лучше не привлекать внимание всего района. Договорились?
Хорошо, Гэбриэл.
— Покорность тебе не свойственна. Поэтому твои слова — гнусная ложь, — сказал он, немного передвигая карту и ближе наклоняясь к капоту джипа, чтобы иметь лучший обзор. Он нахмурился, а затем наклонился и достал ноутбук из рюкзака. Открыл его и поставил вверху карты. — Знаешь, этот городок из рода маленьких мистических мест.
Почему ты так говоришь? Я имею в виду — за исключением очевидного присутствия серийного убийцы — он кажется абсолютно нормальным городком.
— С ужасно огромным количеством церквей.
В южных маленьких городах всегда много церквей.
— Ага. С такими названиями, как «Церковь Вечного Греха»?
Ты, должно быть, шутишь.
— А вот и нет.
Хммм. Может это просто баптистская версия нашей «Леди Вечной Печали», или что-то вроде этого.
— Я так не думаю.
И почему же?
Он быстро начал печатать, при этом беспрепятственно поддерживая разговор.
— Каждая баптистская церковь, которая мне попадалась, была красивой, с блестящими церковными скамейками и толстым ковром, а так же с огромным количеством цветов, и иногда даже с витражными стеклами. Я не думаю, что в Церкви Вечного Греха есть что-либо подобное.
Почему?
— Потому что, — ответил Гэбриэл, — если верить последней карте: сегодня церковь занимает помещение, которое раньше было старым хранилищем для зерна. И в соответствии с базой данных, которую мы до сих пор составляем о городе, пастор Церкви Вечного Греха — некий Иедидиа Батлер — в последнее время вступил в борьбу с советом города. Он настаивает на проведении служб именно в этом месте — таком, каким оно является, а совет настаивает на его перестройке и ремонте.
Никогда не вставай против города. По крайней мере, до тех пор, пока Бог не встанет на твою сторону.
— В принципе, я не уверен, что этот парень так и сделает. — Гэбриэл сердито посмотрел на экран ноутбука. — Пятнадцать лет назад копы выслеживали его в Калифорнии. И это произошло далеко не из-за протеста по поводу свободы религии.
Тогда из-за чего?
— Кажется, наш правильный пастор подозревался в убийстве жены.
— Прошлая ночь была…такой странной, — сказала Дани, стараясь говорить тихо, наблюдая, как люди в специальных защитных костюмах аккуратно работают в бассейне, разбитом на секторы. А также около него.
— И не говори, — ответила Пэрис. — Моя голова до сих пор раскалывается. А как обстоят дела у тебя, Холлис?
— У меня тоже самое, — нахмурилась Холлис. — Мне изменяет память или я действительно слышала там еще один голос, помимо наших?
— Сложно ответить на этот вопрос со всеми теми криками, — произнесла Пэрис.
— Ты — ясновидящая, которая так и не смогла его зацепить?
— Ну… — Пэрис заколебалась, смотря на Дани.
— Он точно там был, — Дани посмотрела на двух женщин и с трудом улыбнулась. — Да, тот же самый голос. Его. Я думала об этом. Этот…перекресток, состоящий из коридоров, в моем сне… Он похож на центр паутины.
— Наверное, еще одна ловушка, — сказала Холлис.
Дани кивнула:
— Я думала обо всех тех женщинах в Бостоне, об убитых женщинах здесь — как будто он ставит ловушку и ждет, когда они попадут в нее.
— Вот значит, что ты чувствуешь по поводу значения символизма? — спросила Холлис.
— Я не могу определить, что чувствую, за исключением того … что, я нечто пропустила. Что-то очень важное.
Марк присоединился к ним как раз в тот момент, когда Дани говорила эту фразу, но вместо того, чтобы прокомментировать, он посмотрел на каждую из них по очереди и сказал:
— Итак, кто-нибудь расскажет мне, что произошло с вами прошлой ночью? Я не могу с уверенностью говорить насчет Холлис, но я никогда бы не подумал, что Дани и Пэрис способны напиться до такой степени, чтобы страдать от похмелья на следующий день. А именно так вы все и выглядите.
— Я бы с удовольствием высказала свое справедливое негодование, — сказала ему Пэрис. — Но я видела их и себя в зеркале сегодня утром, поэтому совершенно с тобой согласна.
— Это из-за похода в мой сон, — быстро проговорила Дани.
— Все трое?
— Да. — Дани избегала смотреть на него. — Мы думали, у нас есть шанс узнать что-нибудь новое.
— И что, узнали?
На его вопрос ответила Холлис:
— Еще одна символичная ловушка, которая наполнена бесконечными коридорами и криками. И так же тот голос, который Дани слышала ранее.
— Это точно был он, — сказала Дани. — Он просто назвал мое имя, прямо перед тем, как мы вышли из сна.
— Мне это не нравится, — заговорила Холлис. — Я не была экстрасенсом всю свою жизнь, но не нужно быть экспертом, чтобы догадываться — злой голос в твоих мыслях — это не есть хорошо.
— Вероятно, я просто схожу с ума, — предположила Дани, и это звучало далеко не как шутка.
До того, как кто-либо смог ответить, к ним присоединился Коротышка.
— У меня есть три новости: хорошая, плохая и странная. Хорошая — мы не нашли тело новой жертвы в бассейне, в стоках или в каком-либо другом оборудовании.
— Что же тогда за плохая новость? — спросил Марк.
— Плохая новость — мы нашли даже больше того, что обнаружили в среду. А именно — части тела. Невооруженным взглядом сложно определить какие именно. Мы не узнаем этого точно, пока не будут готовы результаты из лаборатории, но я все же предполагаю — новой жертвы нет.
— И странная новость? — спросила Холлис.
Коротышка достал большой прозрачный пластиковый пакет, в котором лежал серебряный браслет.
— Странная новость — у нас появилось еще одно украшение, и на нем выгравировано имя. Только, похоже, имя не принадлежит ни одной из наших жертв или никому из тех, кто пропал. По крайней мере, насколько нам известно.
— Что за имя?
— Одри.
Марк взял пакет и внимательно изучал содержимое в течение минуты, затем передал его Дани.
— Это имя ничего мне не говорит. А вам?
Дани посмотрела на изящный браслет — имя его предполагаемого владельца было написано красивыми, ровными буквами. Она никогда не была особо чувствительна к предметам, и этот тоже ни о чем ей не говорил.
— Прости. Это ничего мне не дает, — сказала она, передав его Пэрис.
И сразу же поняла — Пэрис почувствовала что-то. Но ее сестра лишь подержала браслет в руках в течение минуты, а затем, пожав плечами, передала его Холлис.
Дани промолчала. Она подождала, пока Холлис вернула пакет Марку, также пожав плечами, и посмотрела, как Марк передал его обратно Коротышке.
— Может, в лаборатории что-нибудь разузнают, — сказала Марк. — Спасибо, Коротышка.
Он наблюдал, как его специалист вернулся к огороженной территории рядом с бассейном.
После чего добавил:
— Пэрис, ты все же что-то уловила?
— Я не уверена в том, что мне нравится тот факт, что ты так хорошо читаешь меня, — нахмурившись, ответила Пэрис.
— Я не могу читать тебя. Для меня только Дани — как открытая книга, — сказал Марк и посмотрел на нее. — Ты напряглась, как только Пэрис прикоснулась к пакету.
Дани встретила его взгляд, после чего спросила сестру:
— Расскажи же, наконец, что ты уловила?
— Мои способности, похоже, тоже начинают меняться, — все еще хмурясь, ответила Пэрис. — Вместо того чтобы ощутить только слабое предчувствие — я кое-что увидела. У меня было странное, быстро промелькнувшее видение парня, покупающего цветы. Розы. Я думаю, это было в том магазине — возле старой железнодорожной станции.
— Ты сможешь опознать его, если еще раз увидишь? — спросила Холлис.
— Нет, я не разглядела его. Только его руки берущие цветы, и мелькание старой женщины за прилавком, улыбающейся ему.
— Поехали, — сказал Марк.
Холлис, сидевшая на заднем сиденье, заговорила лишь тогда, когда они уже проехали половину пути до места назначения.
— Нужно искать ее в воде. Это ведь ясно, как божий день. Браслет с именем.
— Я все-таки надеюсь, что имя приведет нас куда-нибудь, — сказал Марк. — И, желательно, до того, как мы найдем остатки убиенной Ширли Орлидж.
Он действительно хотел, чтобы все было по-прежнему. Так почти и было.
Почти.
Но наркотик, который он использовал, работал до определенного времени, после чего она уже не хотела с ним сотрудничать.
Она кричала. Он ненавидел, когда она это делала. Это не было тихими всхлипываниями, приглушенными девичьими мольбами, которые он ожидал от Одри.