— Обеспечь ее безопасность, — ответила Мэгги просто.
Не указывая на все сложности этой просьбы, Бейли проговорила:
— Пока она будет делать что? И почему хоть что-то из этого должно иметь к ней отношение?
От двери, ведущий в классную комнату, раздался детский голос:
— Я должна быть там. В Серинед. Это важно.
Бейли повернула голову, чтобы посмотреть на Руби.
— Почему?
— Я не могу сказать. Мне жаль, но я не могу. Если я скажу, то события могут измениться. Все может стать куда хуже.
— Ты рассказала Бишопу? — прямо спросила Бейли.
— Нет… Но… я думаю, он знает почему. По крайней мере, частично.
Бейли посмотрела на Мэгги с поднятыми бровями.
— И это не заставляет тебя чувствовать невероятное любопытство?
— С чего ты взяла? — Мэгги вздохнула. — Но я кое-чему научилась в жизни — люди должны быть свободны сделать свой собственный выбор.
— Согласна. Люди. Но не дети. Дети нуждаются в том, чтобы их оберегали. И мы обе знаем это.
Слегка покачав головой, Мэгги проговорила:
— На тот случай, если ты не заметила, Руби — очень взрослая душа.
— Так и есть, — серьезно сказала Руби. — И я не ребенок, Бейли, очень и очень давно.
— И тем не менее.
— Все хорошо. Я знаю, что делаю, — произнесла Руби.
Бейли, нахмурившись, посмотрела на серьезную девочку и проговорила:
— Руби, там опасно. Были убиты люди. Ранены. Очень серьезно. Это не то место, где тебе следует находиться.
— Я бы очень хотела, чтобы мне не нужно было туда ехать. — Хотя голос девочки и был спокойным, в нем слышалась нотки отчаяния. — Правда хотела… Но я должна.
В течение долгого мгновения Мэгги смотрела на Руби, казалась, она колеблется, но затем обратилась к Бейли:
— Вертолет готов. Гелен встретит вас и отвезет в Серинед. Вы будете на месте еще до рассвета и со всеми этими волнениями, вполне возможно, что никто вас даже не заметит. Рядом с гостиницей, где остановилась большая часть команды, есть дом. Гелен со всеми возможными предосторожностями доставит вас туда, а после будет наблюдать. Ты, держи Руби в доме, чтобы ее никто не видел.
— Но, Мэгги… — запротестовала Руби.
— Только так, Руби. Ты остаешься внутри, вне поля зрения. Ты подчиняешься Бейли. Если тебе понадобится, чтобы Миранда или команда что-то узнали, дай знать Бейли и позволь ей передать информацию. Но ты не выходишь на улицу и даже не показываешься в окне. Если Бейли и Миранда скажут тебе, что пришло время уйти, ты не споришь. Поняла?
Руби медленно кивнула.
— Я поняла.
— А что с Лекси? — спросила Мэгги, обратив внимание на отсутствие постоянной спутницы Руби.
— Я отдала… Она останется здесь с Коди, если вы не против.
— Конечно, мы не против. Но ты уверена, милая?
— Я уверена. Она ненавидит тряску в самолетах. Она любит Уинстона, Рейко и Арчи, — добавила Руби, имея в виду трех собаках, живущих в доме Гэрретов. — И кроме того здесь будет… тише. И она не будет бояться.
— И тебе не нужно будет прятать ее?
— Я не думаю, что мне бы пришлось. Но… просто на всякий случай. Она должна остаться здесь с Коди. Он позаботится о ней.
Мэгги кивнула.
— Твоя сумка готова?
— Да. Я ее уже упаковала. Пойду, возьму. — И когда Джон сделал шаг вперед, она отмахнулась от помощи, добавив: — Все в порядке, сумка на колесиках. Я могу сама.
Когда она ушла за сумкой, Джон покачал головой и проговорил:
— Ребенок слишком уж взрослый для своих лет. Господи, я надеюсь, что Бишоп отдает отчет своим поступкам.
— Обычно он знает, что делает, — проговорила Бейли, но ее тон был скорее ироничным, нежели обнадеживающим.
— Хорошо, но с каких это пор он использует детей в качестве солдат?
— Она уже была солдатом в войне против Сэмюеля, — тихо напомнила ему Бейли. — Без ее мощной поддержки, они никогда не смогли бы одержать победу над ублюдком [23].
— Это другое. — Джон покачал головой. — Девочка была там и ей грозила смерть, она была вынуждена помогать им в борьбе — жест самозащиты. Но никто намеренно и обдуманно не выставлял ее на линию огня.
— Ну, — пробормотала Бейли спустя минуту молчания. — Хороший адвокат, вероятно, смог бы оспорить это. Хотя я понимаю твою точку зрения. Но Бишоп есть Бишоп.
— Кажется, в этом деле он намерен держать ее как можно дальше от линии огня, — сказала Мэгги. — И настолько защищенной, насколько это вообще возможно. Но она хочет быть в Серинед, и Бишоп согласился, что это хорошая идея. Может Бишоп верит, что она увидит нечто такое, что поможет нам.
— Она увидела, что произойдет с Дайаной, находясь здесь, — напомнил жене Джон. — Далеко от Серинед. А мы все равно не смогли остановить это.
— Потому что мы не сумели вовремя с ними связаться. Если произойдет что-то еще, и она будет находиться ближе к месту происшествия, может, ей удастся предупредить их вовремя и это изменит ситуацию.
— Миранда — ясновидящая, и она на месте.
— И ты так же хорошо, как другие знаешь, что ясновидящие обладают очень слабым контролем над тем, что способны видеть. Если вообще можно говорить о каком-то контроле. У Миранды не было предчувствия касательно того, что случится с Дайаной. Но у Руби оно было.
— Ничто не указывает на то, что у нее будет еще одно.
— Ничто не указывает и на обратное.
Джон оставил этот спор, ведь никто не знал лучше него — хотя его жена и была женщиной мягкой и нежной, но обладала стальным стержнем. И была чертовски упряма, если чувствовала уверенность в своей правоте.
— Слушай, я даже не представляю, сколько именно агентов сейчас там находятся или какие экстрасенсорные способности применяются в этом расследовании, но я готов поспорить, что каждый агент ООП и детектив Убежища в Серинед обладает большим опытом, нежели двенадцатилетняя девочка. Опытом в обращении с экстрасенсорными способностями и в умении защитить себя от врага.
— Я не настолько уверена, — проговорила Бейли. — Ты не видел, что Сэмюель сделал со своей паствой. И я имею в виду тех, кто выжил.
— Я видел этих детей, — сказал он ей. — Я слышал, как они плачут ночью и видел, сколько сил требуется Мэгги, чтобы убрать, хотя бы небольшую часть их страха и боли. Я знаю, что они прошли через ад, Бейли. Вот почему я полагаю, что Руби не должна находиться в районе боевых действий.
— Джон, ты знаешь, мне нравится это ничуть не больше чем тебе, — тихо проговорила Мэгги. — Если бы попросил Бишоп, я без промедления ответила бы «нет». Но это был не он. Руби просила меня. Она настаивала, что должна туда ехать. Руби всеми фибрами души ощущает, что должна быть там.
— А ты не находишь это странным, Мэгги? — медленно поинтересовалась Бейли. — Руби в деталях видела то, что случится с женщиной, с которой она прежде никогда не встречалась? С женщиной, с которой у нее нет связи? Разве это не странно?
— Такое случается.
— С более опытными экстрасенсами — да, с некоторыми, хотя и с немногими. И практически никогда с детьми. Им необходима связь. Это может быть просто прикосновение или же нечто более сложное, например, экстрасенсорная связь или кровное родство, но связь им просто необходима. Ты знаешь это.
— Она встречала Квентина. Думаю, связь могла быть там.
— Что если все не так?
— Бейли…
— Что если не так, Мэгги? Что если Руби связана с кем-то — или с чем-то — совершенно другим?
На этот вопрос у Мэгги не было ответа.
У Джона Гэррета вошло в привычку проверять большой дом каждую ночь до того, как лечь в постель. У них была превосходная система безопасности, а в доме обитали три большие собаки смешанной породы, которые отлично исполняли роль охранников, особенно, если дело касалось Мэгги. Но для собственного спокойствия он должен был проверить двери и окна, прежде чем расслабиться и заснуть.
Хотя пока у них не было проблем.
Собаки составляли ему компанию в его ночных бдениях, их расслабленное состояние являлось дополнительным доказательством, что дому и его обитателям ничего не угрожает, по крайней мере, пока. А это единственное, что волновало Джона.
В настоящий момент в другой части дома жили и работали несколько детективов Убежища, но то крыло с кабинетами, общими помещениями и спальнями имело свою собственную независимую системы безопасности — плюс еще четыре собаки. И Джон никогда не ощущал потребности проверить там замки или потревожить уединение тех, кто по необходимости считал это место своим вторым домом.
Наконец удовлетворившись, что все в безопасности, он вернулся на спальный этаж в личном крыле.
— Идите спать, — тихо обратился он к собакам, и они сразу же подчинились.
Они улеглись на свои удобные подстилки в нишах коридора рядом с хозяйской спальней.
Джон задался вопросом, и чего он так утруждался. Утром он проснется и как обычно обнаружит, что, по крайней мере, две собаки лежат на их с Мэгги постели, а третья развалилась на диване в той же спальне.
Весело покачав головой, он вошел в хозяйские апартаменты, оставив дверь слегка приоткрытой, так как знал, что если не сделает этого, посреди ночи Мэгги все равно встанет с кровати, чтобы впустить собак.
— Все крепко заперто? — Жена стояла у окна, спиной к нему.
Джон сразу же встревожился — его обеспокоила нотка в голосе Мэгги, которую он узнал. Боль.
— Да. Ты в порядке? — Он пересек комнату и положил руки на плечи жены, чувствуя напряжение и легкую дрожь. — Уже скучаешь по Руби?
Он почувствовал, как ее дрожь усилилась.
— Да, — пробормотала жена. — Я скучаю по ней.
— Мэгги, ты расстроена из-за того, что она не сказала тебе, почему чувствует настолько сильную потребность оказаться в Серинед?
— Нет, не потому что она не сказала мне. — Мэгги повернулась лицом к нему. И Джон увидел, что она плачет. — А потому что она сделала это.
Серинед.
Специальный агент Тони Харт смотрел на ночную активность на Главной улице и качал головой.