Вся компания проследовала к прилавку, а предводитель, осмотревшись по сторонам, задержал взгляд на сидящих за столом римлянах. При виде Макрона и Катона свирепое выражение лица неожиданно сменилось удивлением.
– Великие боги! Глазам не верю! – Макрон схватил друга за руку. – Только посмотри, кто к нам пожаловал! Узнаешь?
– Разумеется, – спокойно ответил Катон. – Это Прасутаг.
Макрон, отодвинув со скрежетом скамью, поднялся с места.
– Эй, Прасутаг, это же я! То есть мы с Катоном!
От неожиданности Дециан едва не поперхнулся вином.
– Вы что, знакомы с этим дикарем?
Макрон, будто не слыша замечания трибуна, шагнул навстречу местному воину и протянул для приветствия руку. На мгновение Прасутаг застыл на месте, а затем, едва заметно улыбнувшись, кивнул, но руки не подал. Макрон тоже опустил руку и, еще не оправившись от изумления, встряхнул головой.
– Неужели это ты, Прасутаг? Вот так встреча!
– Приветствую тебя, центурион, – раздался женский голос, нарушивший тягостное молчание, воцарившееся в таверне.
Макрон стремительно повернулся в сторону гостьи. Женщина откинула назад капюшон, открыв взору заплетенные в тяжелые густые косы медно-рыжие волосы. Она приветливо улыбалась римлянину.
На секунду Макрон лишился дара речи и не сразу справился с волнением. Проглотив застрявший в горле комок, он с трудом выдавил:
– Боудикка…
Глава 6
– Королева Боудикка, – с притворной холодностью поправила женщина, но сияющие глаза выдавали ее веселье.
– Королева? – нахмурился Макрон. – Не понимаю.
– Я – супруга Прасутага, а следовательно, королева народа иценов. Вижу, и ты с момента нашей последней встречи повысился в звании. Уже не тот молоденький центурион, с которым мы когда-то были знакомы.
– Нет, я все тот же Макрон, только немного постарел.
Боудикка отошла от прилавка и взяла мужа за руку.
– Мы рады встрече.
Оба римских офицера обменялись взглядами с правителями народа иценов, и на некоторое время все замолчали, предаваясь воспоминаниям о некогда пережитых вместе невзгодах и опасностях. Сердце Макрона пронзила боль утраты при виде женщины, благосклонностью которой он пользовался в те безвозвратно ушедшие дни, когда Боудикка была своенравной девчонкой, дочерью одного из знатных иценов. Наконец Прасутаг не выдержал и, позабыв о королевском величии, с радостным гортанным кличем сжал Макрона в железных тисках дружеских объятий.
– Ха, как приятно снова встретиться с тобой, римлянин! Сколько лет, сколько зим!
С трудом высвободившись, Макрон перевел дыхание и не преминул похвалить старого приятеля:
– Вижу, ты стал говорить на латыни гораздо лучше.
– Приятно разговаривать с другом на его языке, – рассмеялся великан. Несмотря на чудовищный акцент, все слова он произносил очень отчетливо. Повернувшись к Катону, Прасутаг с улыбкой взял его за руку.
– А ты, Катон, все такой же отважный хитрец. – Он прикоснулся к шраму, пересекавшему лоб римлянина. – Знак воинской доблести, да?
– Всего лишь знак человека, не успевшего вовремя уклониться от меча, – рассмеялся Катон.
Боудикка тоже подошла к Катону и, слегка нахмурившись, принялась его рассматривать.
– Когда мы виделись в последний раз, ты выглядел совсем мальчиком, а теперь напоминаешь Макрона, каким он был в те времена.
– Как так? – шутливо возмутился Макрон. – Интересно, какой же в таком случае у меня вид сейчас?
Боудикка устремила на него пристальный взгляд.
– На лице прибавилось морщин, а в волосах появилась седина, а в остальном ты – прежний Макрон, которого я когда-то знала. И это замечательно. Приятно встретиться со старым другом. Ведь сейчас дружба приобретает особую важность, – продолжила Боудикка посерьезнев. – Отношения между римлянами и иценами очень хрупки. Полагаю, вам известно о недавних событиях?
– Мы слышали о бунте, – кивнул Катон. – Жаль, что так случилось.
– Жаль? – насупился Прасутаг. – Произошла трагедия. Разорвана связь, которую удалось установить между Римом и нашим народом. Осторий потребовал сложить оружие, несмотря на данное мной слово чести хранить верность союзу с императором. Некоторые разоружились, но большинство погибло с мечами в руках. – Прасутаг опустил взгляд. – Дураки, конечно. Но дураки отважные, и возможно…
– Ты поступил правильно. – Боудикка сжала руку мужа. – Остался в живых и теперь служишь своему народу. Ицены в тебе нуждаются.
Прасутаг лишь пожал плечами в ответ на слова жены. Катон понимал уязвленную гордость воина, но ему очень хотелось узнать, что же произошло на самом деле.
– Расскажи, как ты стал королем?
– Я – один из немногих, не принимавших участия в бунте. Тяжелая болезнь помешала мне сражаться бок о бок с товарищами. И когда восстание подавили, губернатор решил, что я заменю погибшего в бою прежнего короля.
– Понятно. Осторий сделал мудрый выбор. – Катон махнул рукой в сторону стола. – Выпьете с нами? Познакомитесь с матерью Макрона, а те двое – наши сослуживцы.
– Матушка Макрона? – многозначительно подняла бровь Боудикка. – Не терпится побеседовать с этой женщиной.
Однако Прасутаг остудил пыл жены и, глянув на молодых трибунов, покачал головой:
– Как-нибудь в другой раз, друзья. Когда не будет посторонних ушей.
Услышав слова Прасутага, Пеллин вспыхнул и поднялся из-за стола:
– Благодарим за выпивку, господа, но нам пора возвращаться в казармы. Просим разрешения удалиться.
Второй трибун поначалу удивился, но тут же смекнул, в чем дело, и поддержал товарища. Поклонившись Порции, трибуны, будто не замечая короля и королеву народа иценов, удалились. За столом повисло неловкое молчание, которое нарушила Боудикка.
– Полагаю, вам известно о созыве племен?
– Да, мы включены в состав губернаторской свиты.
– Ясно. – В голосе Боудикки уже не слышалось прежней теплоты. – Значит, там и встретимся. Или где-нибудь по дороге.
– Будем рады. А пока давайте выпьем, нам есть что вспомнить.
Боудикка хотела ответить, но супруг ее опередил:
– В другой раз. Без толпы римлян вокруг. Пойдем.
Прасутаг взял жену за руку и повел к выходу. Попутно он отдал команду воинам, и те, прошествовав через таверну, удалились вслед за королем и королевой.
– Разве так встречаются добрые друзья? – грустно вздохнул Макрон. – После стольких лет.
– Со временем многое меняется, старина, – утешил Катон.
– И ты туда же! Нашел старину! – возмутился Макрон. – Давай-ка лучше выпьем. Тем более что не надо делиться с парой дармоедов-трибунов.
Они снова уселись за стол напротив Порции. Катон поднял кувшин и нахмурился, обнаружив, что сосуд стал значительно легче. Однако на дне еще плескались остатки живительной влаги, и Катон поделил их по-братски, вылив львиную долю в кружку Макрона. Желая хоть немного оживить обстановку, он поднял кружку и произнес тост:
– За твое новое начинание, Порция! Судя по количеству проезжающих мимо посетителей, тебя ждет успех.
– Лучше бы они почаще здесь задерживались и заказывали выпивку, тогда и успех не за горами, – равнодушно бросила Порция.
Катон с печальным видом заглянул в полупустую кружку.
– И не ограничивались одним кувшином.
– Ну, где эти дебоширы? – послышался грозный голос, и из-за находящейся за прилавком двери появился грузный седой мужчина. За спиной у него с испуганным видом топталась девушка-прислуга. Оглядевшись по сторонам, владелец таверны убедился, что все посетители заняты выпивкой и не думают скандалить, и устремил на прислугу испепеляющий взгляд. – Так куда же они подевались?
Девушка отпрянула к двери, но хозяин таверны успел дать ей подзатыльник.
– Не смей отвлекать меня по пустякам, дурища! Иди лучше и подбрось дров в очаг!
Девушка присела, ловко увернувшись от очередного подзатыльника, и бросилась выполнять приказ хозяина.
– Полагаю, это и есть владелец таверны, которую ты хочешь купить? – Катон кивнул в сторону седого мужчины.
– Он, собственной персоной. – Порция жестом пригласила хозяина таверны подойти к их столу. – Самое время завершить сделку, коли сынок расщедрился и решил вложить деньги в мое новое начинание.
– Значит, теперь это называется вложением средств? – скривился Макрон. – А по мне больше похоже на грабеж среди бела дня!
Не обращая внимания на ядовитое замечание сына, Порция любезно улыбнулась хозяину таверны. Сразу чувствовалось, что этот человек привык командовать и не терпел от подчиненных даже намека на неповиновение. Несмотря на поредевшую шевелюру, он сохранил бравую выправку, выдававшую бывшего военного. Катон с первого взгляда определил, что в случае надобности хозяин легко урезонит разбушевавшегося посетителя, посмевшего нарушить покой в его заведении. Приглядевшись внимательнее, Катон узнал знакомые черты и не сдержал возгласа изумления.
– Центурион Гай Туллий!
Владелец таверны с подозрением покосился на посетителей, но в следующее мгновение его физиономия расплылась в радостной улыбке.
– Ба, кого я вижу! Катон и Макрон! Каким ветром вас сюда занесло? Если память мне не изменяет, вы распрощались со Вторым легионом много лет назад.
– Верно, – усмехнулся Макрон. – Однако ходят слухи, что вы, ребятишки, никак не справитесь с местными дикарями. Вот и пришлось призвать на помощь настоящих воинов, способных утихомирить этот сброд.
– Да ну тебя! – Туллий дружески шлепнул Макрона по плечу. – Мы прекрасно обходились без таких бузотеров, как вы! Но я все равно страшно рад. Приятно вновь встретиться со старыми товарищами по оружию. Клянусь всеми богами, нас, ветеранов, остались единицы. Ах, и вы, госпожа, с ними! – обратился он к Порции и озорно подмигнул. – Или, может, эти молодые люди с вами?
– И что тут забавного? – Недовольно поморщилась Порция. – Да будет вам известно, центурион Макрон приходится мне сыном.
Туллий с изумлением уставился на Макрона.
– Подумать только, оказывается, у тебя есть матушка!