Роджер Мурхауз, Хистори Тудей (Лондон)
«Тимоти Снайдер написал нюансированный, оригинальный и пронизывающий анализ убийственных полей Европы двадцатого века, расположенных между Россией и Германией, основываясь на многих малоизвестных источниках. Представляя собой историю высокого порядка, “Кровавые поля” могут также помочь нам сделать выводы относительно нашего с вами времени».
Тимоти Гартон-Эш, преподаватель европейских студий Оксфордского университета, автор книги «Дело: личная история»
«Спустя почти семьдесят лет после Дня Победы, Вторую мировую войну продолжают рассматривать через узкую западную точку зрения, а многие основные проблемы, касающиеся войны 1939–1945 гг. остаются нерешенными. В “Кровавых землях”, под которыми подразумевается огромный пояс территории от Германии до России, Тимоти Снайдер исследует малоизвестное пространство Европейского континента, на которое Сталин и Гитлер обрушили бедствия, и приходит к довольно неутешительным выводам. Совместив недюжинные лингвистические способности и умение вести детективное расследование с тонким чувством беспристрастности, он берется за решение насущных вопросов, которые отпугнули менее смелых историков: где и когда было уничтожено больше всего жертв? Кем были преступники и какая этническая и национальная группа подвергалась виктимизации? Как можно подсчитать и перепроверить цифры? Эта книга заставит читателей переосмыслить историю».
Профессор Норман Дейвис
«Историки нацистской Германии проанализировали гитлеровскую войну по разрушению Востока, “окончательное решение”, огромную расовую революцию и проект колонизации по “Генеральному плану Ост”. Историки Советского Союза проанализировали сталинскую коллективизацию, Большой террор, архипелаг ГУЛАГ, депортацию и изгнание не вызывающих доверие меньшинств, а также скорую советизацию только что аннексированных территорий на западной границе. В обоих случаях фокус чаще был сосредоточен на политике диктатур и на принятии ими решений, нежели на судьбе их жертв. Потрясающий вклад книги Тимоти Снайдера состоит в том, что она представляет синтетический труд историка-специалиста по Восточной Европе, в центре внимания которого — географическая зона, где смертоносная политика Гитлера и Сталина взаимодействовали друг с другом, накладывались друг на друга и взаимно подстегивали друг друга. Как четко демонстрирует Снайдер, их совместный эффект на людей, проживавших на “кровавых землях”, был самой огромной искусственно созданной демографической катастрофой и человеческой трагедией в европейской истории».
Кристофер Браунинг, преподаватель истории университета Северной Каролины (г. Чапел-Хилл)
«На протяжении более десяти лет в середине XX столетия земли между Россией и Германией были убийственными полями Европы. Власти и армии Советского Союза и нацистской Германии морили голодом, избивали, расстреливали и травили газом десятки миллионов граждан Польши, Украины, Литвы и Беларуси. Нам кажется, что мы знаем эту историю, и мы ставим на нее привычные клише: Аушвиц, Гулаг. В своем новаторском и часто отважном исследовании европейских “кровавых земель” Тимоти Снайдер показывает, насколько более сложной была история. Его описание методов и мотивов убийственных режимов (как внутри своей страны, так и за границей) подвергнет радикальному пересмотру наше понимание логики массового уничтожения в недавнем прошлом. “Кровавые земли” — исследование, проведенное безупречно, с соответствующей чувствительностью к его взрывоопасному материалу, — самая важная книга на эту тему, написанная за несколько последних десятилетий, и она, вне сомнения, станет источником ссылок в своей научной области».
Тони Джадт, автор книг «После войны: история Европы с 1945 года» и «Беда шагает по земле»
«Представляя собой тщательно проведенное исследование, амбициозная в своем размахе, книга “Кровавые земли” предлагает захватывающее, хотя и в высшей степени тяжелое, повествование о некоторых из самых больших зол двадцатого столетия».
Этикс энд Интернешенал Аффеар
«Мастерски представленная история… Снайдер заставляет многих из нас изменить наше понимание Второй мировой войны».
Маклеанс (Торонто)
«Важная книга… Впечатляюще последовательный нарратив».
Кэнэдиан Джуиш Ньюз
«Перед нами дилеммы и ужас, с которыми столкнулось население “кровавых земель”: как они выживали, сотрудничали с режимом, сопротивлялись, любили, надеялись, были свидетелями, жили и умирали. [Снайдер] вырывает исторический нарратив из рук Сталина и Гитлера и помещает его в руки жертв. Все это подчеркивается мощной прозой Снайдера: он не только опытный историк, который собирает воедино сотни источников, написанных на нескольких языках, но еще и прозаик, пишущий пронзительно и волнующе».
Киев Пост (Киев, Украина)
«Книга “Кровавые земли” заслуживает быть прочитанной. Это поучительная история во всех смыслах этого слова».
Виннипег Фри Пресс (Канада)
«“Кровавые земли” Тимоти Снайдера — это не книга, час которой пришел, а книга, которая давно уже должна была появиться на свет. Чем быстрее массовый читатель Восточной Европы впитает в себя этот том, тем больше шансов, что будет сделан реальный прогресс в деле “урегулирования” некоторых особо затянувшихся желчных двусторонних отношений в регионе».
Москоу Ньюз (Россия)
Вступление к украинскому русскоязычному изданию
«Кровавые земли» — это место, где разговаривали (и продолжают разговаривать) на русском языке, и уже по одной лишь этой причине я очень рад русскоязычному изданию. На просторах от Балтийского и до Черного моря, от Берлина и до Москвы люди, разговаривавшие на русском языке, были в числе жертв, очевидцев и исполнителей тех преступлений, которым посвящена эта книга. Для понимания исключительности периода с 1933 по 1945 год, начиная от первой программы массового уничтожения, которую я описываю (политического голодомора в Украине), и до последней (Холокост в Восточной Европе), архивные материалы на русском языке, а также исторические публикации на русском являются незаменимыми. Хочу, пользуясь случаем, поблагодарить российских ученых, которые своей работой с оригинальными источниками подготовили почву для некоторых из моих собственных интерпретаций.
Без русской литературы я бы никогда не пришел к теме массового уничтожения при Гитлере и Сталине и не надумал бы использовать территориальный метод исследования и объяснения, которыми здесь пользуюсь. Интеллектуальным компаньоном в течение пятнадцати лет, пока я вынашивал этот проект, был Василий Гроссман. Именно его личный опыт, представленный на страницах книг «Жизнь и судьба» и «Все течет», помог мне понять, что опыт нацистского и советского террора был прежде всего человеческой историей. То, что писатель и очевидец такого уровня таланта и мужества смог описать жизнь нескольких людей, которых коснулись как нацистская, так и советская системы, позволило мне задумать более масштабную историю жизни всех людей, которых коснулись оба режима. Судьба семьи, друзей и знакомых Гроссмана не была исключительной, но была им записана с исключительной тщательностью. Фактически, она была типичной: на «кровавых землях» обе системы затронули десятки миллионов человек, и около тринадцати миллионов были уничтожены намеренной политикой какой-то одной из них. В некоторых случаях, например, в случае с депортациями и убийствами, последовавшими за подписанием Пакта Молотова-Риббентропа в 1939 году, невозможно рассказать историю жертв одной системы без упоминания о другой системе.
Даже заглавие книги русское. На Западе никто не заметил аллюзии, а вот несколько проницательных украинских читателей догадались (книга была издана на украинском и на всех других языках «кровавых земель», прежде чем появилась на русском). Многие русскоязычные читатели, без сомнения, уже уловили связь с творчеством Анны Ахматовой. Пережитое ею фигурирует в книге, а в нескольких моментах отрывки из ее «Реквиема» задают направление моим впечатлениям. Строки из стихотворения «Не бывать тебе в живых», написанного в 1921 году после ареста ее мужа Николая Гумилева, послужили источником для названия моей книги:
Любит, любит кровушку
Русская земля.
Когда я начинаю думать о том, в какой момент русские слова и мысли приблизили меня к моим собственным интересам и заданиям, мое чувство долга только усиливается. К Ахматовой меня привел Исайя Берлин — один из моих преподавателей в Оксфордском университете, который всегда призывал меня серьезно относиться к русской интеллектуальной истории. Я многим обязан Исайе Берлину, который, конечно же, среди всего прочего, и сам был русским мыслителем. Таким образом, мой долг миру русской мысли огромен.
Основной метод книги состоит в том, чтобы начать с людей, со всех тех, кто проживал на европейских землях, которых коснулись и нацистская, и сталинская власть. Это значит, что данная книга — не национальная история. Она повествует о многих нациях, но также и о многих людях, которые, возможно, не считали себя представителями какой бы то ни было нации. Она затрагивает основные вопросы национальных историй, но не является ни совокупностью национальных историй, ни попыткой найти компромисс между ними, ни разрешить споры между ними. Она рассказывает о государственной власти, но не является историей ни одного из государств. Четыре государства (Польша, Литва, Латвия и Эстония) рушатся по мере того, как разворачивается история. Меняются границы Советского Союза и нацистской Германии. Политика «кровавых земель» меняется в зависимости от разных форм контакта между Советским Союзом и нацистской Германией: сначала — предвкушение, затем — союзничество и наконец — вражда.
Хотя история территории, населяющих ее народов и массового политического уничтожения — это не национальная история, она все же привносит новые перспективы и знания в национальные истории. Ни одна национальная история, какой бы обширной она ни была, не может дать всех ответов или даже задать всех вопросов. Многие главные темы современной истории России, такие как политическое массовое уничтожение, выходят за пределы политических границ государства и эмоциональных границ нации. Когда русские погибали в ходе кампаний по политическому массовому уничтожению, вместе с ними погибали и другие. Российская история является неполной без опыта пережитого украинцами, поляками, беларусами, евреями и людьми других национальностей, проживавшими вместе с русскими в самом опасном месте на земле.