Надо срочно поставить в известность Рапара!
— Возможно, потому что мы знаем, что магии, способной уничтожить что-либо в том, что вы видите, не имеется, — проинформировали меня абсолютно безэмоциональным голосом.
— Надеюсь, в это раз вы… оцениваете ситуацию верно, — едко заметила я.
Если в этом деле действительно замешаны друиды, то эти… мечты ювелира по определению опасны.
В какой-то момент я устала задирать голову, заглядывая в глаза Райчику из вежливости. Мелковатой быть не ахти. Обидели меня боги ростом, да что там говорить и статью, а, как оказалось, еще и удачу изъяли! До сих пор уверена, что смухлюй я в карты в начале лета — ничего бы этого не произошло.
В общем, в надежде сберечь шею, и по здравому размышлению, что под собственной тяжестью мои ироничные замечания до Высшего просто не долетают, я забралась на низенький, широкий поребрик, что тянулся вдоль своеобразной дорожки, петлявшей среди торчавших кусков породы и трещин, и продолжила путешествие уже по нему (кто-то даже озаботился облагораживанием территории в этом неприятном месте).
Все же не люблю подземелий. Они мою широкую натуру угнетают.
— Откуда такая уверенность, что это не магическая взрывчатка? — поинтересовалась я у лорда Райдэла.
Райчик мой вопрос проигнорировал. Сделав приглашающий жест, линорм проследовал к кучке пожилых ученых-магов, топтавшихся возле кристалла в смешных балахонах, призванных то ли спасти старичков от пыли и грязи, то ли намекающих на крайне скудный доход ученых магов.
— Господа! — голос Высшего отразился от стен, лысин мудрых старцев и самого кристалла, который был объектом яростного спора между магами.
— Лорд Райдэл! — один из старичков, пробравшись сквозь застывшее в поклонах скопление коллег, замер перед нами в поклоне. На меня пожилой маг даже внимания не обратил. — Мы пришли к выводу, что это накопитель!
Мужчина так затрясся от радостного возбуждения, что я испугалась за жизнь и здоровье гонца от науки. Седовласый ум, не дождавшись реакции на сие сногсшибательное заявление от Высшего, наконец, обратил свое внимание на меня.
— Вы понимаете, молодая леди, накопитель!
— И что же он должен накапливать? — вежливо поклонилась я магу.
Тот просиял, махнул рукой, и через долю секунды я оказалась посреди бушующего моря серых балахонов, наперебой рассказывающих мне о том, что может быть предметом накопления. Лорд — линорм же, стоя рядом со мной, напоминал утес, молчаливый и гордый, который «волны» старались ввиду его величественности и неприступности, «обтекать» стороной.
Если честно, в этом гомоне я мало что могла расслышать, в итоге вскинув руки, привлекла к себе внимание ученых:
— Так что он накапливает, уважаемые маги? Вы пришли к единому мнению?
— Конечно! — дружно закивали головы.
— И? — вопросительно подняла я брови.
— Солнечный свет! — в едином порыве выдала мне толпа старичков.
Взгрустнулось вдруг настолько, что захотелось даже поискать помощи у лорда-неудачника, но тот ожидал продолжения нашего «продуктивного» общения.
— Уважаемые мужи, но мы под землей, и кристаллы, как я вижу, невозможно сдвинуть! Как же они могут быть накопителями света?
Мир в очередной раз замер. Только в этот раз на лицах магов застыло возмущение, причиной тому была моя глупость, надо понимать.
Так, начнем сначала!
— Уважаемые маги, если я правильно понимаю, это, по сути, артефакты?
— Да, это они и есть, — закивал головой наш первый ученый собеседник.
— Если так, активированы ли они?
— Нет, молодая леди. В них влито немного магии, определяющей предназначение, но ртуть использована не была. Мы пришли к выводу, что это самые нелепые артефакты из всех существующих, ведь все, что они будут делать, это отдавать очень небольшое количество впитанного света и тепла, несмотря на свои размеры, а вливание ртути потребуют астрономического, треть бочки на каждый кристалл.
Восемнадцать кристаллов, треть бочки, шесть бочек… Шесть бочек ртути! Неужели…
Я совершенно бесцеремонным образом повернулась спиной к толпе магов и пошла по поребрику.
— Думаете о двух миллионах льер? — послышался у самого моего уха голос линорма.
Я замерла, разглядывая каменное крошево и пыль.
— Положа руку на сердце, думала, это какая-то утка.
— Ясно, что тех, кто задумывал эту аферу, интересовала ртуть. Ее покупает только Императорский Банк. Это средство расчетов и получения прибыли, — линорм уставился в пространство перед собой, не моргая.
— Неужели, кто-то действительно надеялся умыкнуть такой объем ценнейшего металла? — я все не могла поверить.
— У банка не возникло бы вопросов, если бы пришел человек из дворца с официальной бумагой, такую сумму выдадут только ртутью, а дворец закупает ртуть для собственных нужд, бывает и в больших объемах, — два черных антрацита обратились ко мне.
— А почему вы решили, что это должен был быть человек? — я тоже подняла глаза, бесстрашно бросившись в бездну его глаз.
— Добрый день, госпожа Стиантон! — миниатюрная женщина в изысканном летнем платье, со сложной прической, была никем иным как знаменитой модисткой — госпожой Клопин. Едва впорхнув в мою комнату, дама суетливо забегала, раскидывая обмерочные шнуры, подушечки с булавочками и прочую швейную атрибутику. За ней вплыли молоденькие помощницы, неся на руках куски ткани всех цветов и оттенков. Я к тому времени уже пообедала, и, спрятавшись в тени тяжелой портьеры, сидела на кушетке возле открытого окна с книгой.
Разложив все необходимые ей «инструменты», женщина замерла посреди комнаты и принялась изучать меня задумчивым взглядом. Видимо, вполне удовлетворившись увиденным, модистка доложила:
— Лорд Валкон приказал подготовить для вас несколько платьев, в том числе для предстоящего бала. Что же, с вашей фигурой есть, где развернуться. А с цветом глаз и волос можно сочетать насыщенные цвета модные в этом сезоне. Хотя, и классику никто не отменял.
Она просто фонтанировала энтузиазмом и хорошим настроением. Только меня это утомляло, вплоть до раздражения.
Ночью опять снились кошмары, ужас, что они несли, сжимал сердце стальными пальцами, не позволяя дышать, заставляя испуганный мозг искать выход, но среди потока красного света и криков не было волшебной дверцы с надписью «спасение».
Я могла думать лишь о том, что скоро произойдет что-то плохое, очень плохое. Такое, чего раньше не было!
Там в кошмарах, кто-то умирал. И мне казалось, что я сама умираю с каждым таким видением. Просыпаясь в холодном поту, я не могла отдышаться, руки мелко дрожали. И я ужасом вскакивала с постели, боясь вновь закрыть глаза.
Попытки выкинуть из головы мысли о маге-защитнике даже не предпринимались, я боялась, что с Джутом может произойти несчастье. Ведь в крепости Оралас никогда спокойно не было. А где же еще может произойти что-то настолько страшное?! И не выдержав, я послала ему письмо с просьбой быть крайне осторожным, разумеется, не пояснив, почему так беспокоюсь за его жизнь. Пусть считает истеричкой и параноиком, но будет оглядываться, это гораздо важнее!
На бал я, разумеется, не собиралась, планируя сослаться на плохое самочувствие, но отказываться от подарков было невежливо. И это могло спровоцировать новый визит Высшего.
— Лорд Валкон передал вам официальное приглашение на бал, — всплеснув руками, госпожа Клопин порылась в кармашке пышной юбки и передала мне маленький конверт с золотыми вензелями, который я, не распечатав, сунула в книгу, весьма удивив тем модистку. — Нас ждет море работы. Шесть платьев, одно из которых бальное, это вам не шутки.
— Шесть? — я, вставшая по указу госпожи Клопин для снятия мерок, села обратно на кушетку. — Но зачем столько? И это безумно дорого! Может, сократим до одного?
— Ох, госпожа Стиантон, вы, прямо, как и не дама, — покачала головой модистка. — Умейте принимать подарки с достоинством.
Я уже поняла, что дама относится к разряду тех, кто вполне может (помимо основной профессии) подрабатывать учителем хороших манер и правил, как должна вести себя воспитанная женщина.
— Линормы редко бывают щедрыми. Их склад характера совсем иной, — заметила дама.
— Скажите честно, они — скряги! — послышался от двери знакомый голос.
На пороге стояла Алари. Женщина сменила форму на легкое, темное, весьма модное платье. Единственным отступлением от правил была прическа, точнее ее полное отсутствие: «мед» стекал по плечам, но с распущенной золотой гривой она выглядела моложе и добрее. Однако, этот «отход» от традиций вызвал гневную встречу бровей и переносицы госпожи Клопин, считавшей, видимо, что женщину определяют прическа, платье, туфли и манеры. Именно в таком порядке.
— Алари, как я рада! — это была истинная правда. В ее присутствии становилось легче. Она умела изменять атмосферу шуточками, ухмылками, самим своим отношением к жизни с легкой долей иронии и хорошим куском цинизма.
— Смотрю, Яна, ты начала обрастать имуществом! — Алари пересекла комнату и уселась на кушетку, где лежала моя недочитанная книга. Магиня осторожно перевернула ее и, вложив выпавшую «закладочку» — приглашение на бал, водрузила томик на широкий подоконник.
Модистка удивленно замерла, рассматривая наглую гостью.
— Госпожа…?
— О! Мои манеры! — театрально закатила глаза следователь. — Леди Алари Салито, глава отдела по расследованию тяжких преступлений…
— Ой! — лицо госпожи Клопин выражало ныне ужас вкупе с удивлением. Даже булавочки посыпались из ослабевших пальцев.
— Да, что ж вы так пугаетесь-то! Я же пока не за вами! — порадовала Алари. — Я, так сказать, ныне не при исполнении, — леди Салито мило улыбнулась генералу моды и ее свите. — Госпожа…?
— О, прошу прощения, леди Салито! — женщина, как и подобает, поклонилась аристократке. — Модистка Клопин.
Глаза Алари задорно блеснули.
— О вашем таланте, госпожа Клопин, ходят легенды. Особенно среди тех, кто вынужден постоянно носить форму. Когда-нибудь я пойду на преступление и все-таки «задержу» вас, в надежде, что вы сотворите очередное чудо и создадите мне гардероб достойный императрицы.