ные волосы, такие же огненные, как костер, что возносил душу моей названной матери.
Сальтирин исхудал, черты лица его заострились, он стал старше. Его потускневшие глаза с безумной скоростью шарили по толпе, он искал кого-то, и я вздрогнула, едва он заметил меня.
Воин Правой руки, почти легенда, подбежал ко мне. На его обнаженной мощной груди, а одет он был лишь в кожаный куртку, отороченную мехом, бился и переливался маленький фиал, который исчез в его ладони, мужчина рванул веревочку, удерживающую флакон и оказался возле меня быстрее, чем кто-либо из окружающих среагировал.
— Выпей! — его голос был хриплым. — Тебе станет легче. Эта Слеза Павшего.
Моя семья отпрянула от Сальтирина, будто от чумного. Но увидев мои глаза, сделал шаг назад и сам огневолосый.
И как гром среди ясного неба упали тяжким грузом слова отца:
— Сальтирин, Правый руки воин! Ты не коснешься более моей дочери. Ты виновен в ее безумии. Ты виновен в гибели в моей жены. Я бросаю тебе вызов!..
Глава 15Алари
— Ларушка! Девочка! Все хорошо? — моя старая нянюшка, сжав в руках накрахмаленный передник, склонилась к сидевшей на стуле в маленькой гостиной мрачной леди Сальто.
— А? Да, Руша, все в порядке, — я похлопала женщину по руке.
Старушку, знавшую меня с рождения, это не успокоило, даже еще больше взволновало, но не имела она привычки переспрашивать, лезть в душу, как иные няньки, доживающие свой век при великовозрастных воспитанниках. Оттого еще больше я ее любила и уважала.
— Коляска ждёт.
Руша ласково коснулась моих волос: я даже не успела убрать свою гриву в привычную косу. В детстве няня, причесывая свою ягодку-егозу, напевала мне простую деревенскую песенку. Вот, мол, оно, мое богатство: глаза, что сапфиры, волосы, что солнце, походка лебединая, стать девичья, душа светлая.
Со всем, кроме волос, были проблемы, особенно с душой, в ней поселился густой сумрак.
Я до сих пор чувствовала его пальцы на шее и помнила тьму в его глазах. Райчик из объекта насмешек превратился в опасного врага, каким он и был, просто я заигралась, забыла, что лорд Стиа Райдэл — Высший, а такие, как он, страшная сила, с которой не спорят, подчиняясь беспрекословно.
Но образ мальчишки-воришки голову покидать отказывался. Как и жуткие глаза в том доме.
Наследнику было все равно! Высшим было все равно! Они всевластны. Они охраняют свои секреты, и я уверена — не раз уже прятались ящерицами концы в воду. И ради собственных целей людские жизни не имеют для них ценности Если бы не подарок Джута его будущей невестке, я бы уже слушала в кругу красавцев с вином переливы арфы.
Лиго, конечно, был тем еще пройдохой, но пацана жаль. А себя особенно! Лиговский убийца и мой «покушенец» ходил, распоряжался, получал поклоны и кивки, и достать его мне не светит, если только кирпич приличного веса его по темечку не тюкнет.
А Янина! Вся из себя правильная и воспитанная госпожа Стиантон! Она тоже оказалась не такой, как виделась. Никогда я не слышала, чтобы Высшие снисходили до людей. А на самом-то деле все наверняка было, только мы ничего не знаем! Я не знаю…
Разговор, подслушанный мною в саду, всплывал в памяти урывками и в одно целое не складывался. Императов, с кем вел беседу лорд Валкон младший, говорил о таям, но не как о пафосном «часть души», а будто о чем-то магическом. Волшебное принуждение? Вряд ли. Они такое не стали бы к себе применять. Хотя… Вспомнилась не к ночи упомянутая Антрацит. Использование ликов. Какие лики?
Голова шла кругом.
Пугало и такое быстрое «вышвыривание» леди Салито из дворца. Закралась мысль, что наследнику хотят дать добить за пределами его величественных стен того, кто может стать источником неугодной информации. От этого мурашки бегали по спине гигантскими стадами. Жить хотелось. Судя по мощи взрыва, я удара наследника не выдержу. Не выйду победителем из драки, так сказать! Тем более в облике линорма причинить Высшему вред крайне сложно. У меня больше нет спасительного медальона мага-защитника. Сделать можно, но такая вещь требует денег и времени. А уж если Император считает, что я могу навредить его сыну и их ящеровой репутации, то меня не спасет ничего.
— Ларушка!
— Да-да, иду.
Я прихватила с соседнего стула перчатки и шаль, которой никогда не пользовалась и в которую ныне куталась, как столетняя бабулька.
Выйдя из дома и сразу же нырнув в коляску (на улице моросил дождь) я поехала во Дворец Чести на встречу со своим «седьмокисельным» дядей, выслушать пару ласковых фраз о собственном сумасшествии и прочие приятные нежности. Но к ним я была готова, а вот умирать еще нет.
По дороге до кабинета министра меня провожали хмурые взгляды поисковиков и начальников других отделов, причесанных против шерсти после взрыва в порядке профилактики. В кабинете же меня ожидал далеко не долговязый старикашка, а…
— Леди Салито, можете приступать к работе, — лорд Райдэл восседал за столом Рапара с отчетом моего отдела, судя по черной галочке на корочке.
Он был слегка не в настроении. Верите — нет, но я это чувствовала той самой занозой, что глубоко угнездилась в пятую точку.
Да, я склонна принимать решения порой поспешно и сгоряча, обдумывать их по прошествии времени… и все равно оказывалось так, что первое было самым верным. Может это и называется интуицией. И увидев главу охраны, отличная мысль — лучше там, где проще, все-таки была признана самой приемлимой. Для меня. Мне хотелось туда, где не надо прикасаться к тайнам Высших и их хранить. Там, где можно сдохнуть, помереть, окочуриться, откинуть копыта, но сделать это в бою, таком понятном и простом. И отслужить надо всего-то чуть больше десяти лет, зто без бюрократии, без игр, без вскакивания ночью от каждого шороха, без ощущения горячих пальцев на пульсирующей жилке.
— Благодарю, — я поклонилась и застыла возле большого кресла. — А где уважаемый министр?
— Вышел, — не отрываясь от бумаг, проинформировал меня линорм.
Исчерпывающе. Как и все, что они говорят. Я уж молчу про то, что они делают.
— Лорд Райдэл, прошение о переводе надо лично подавать Императору или письмом? Запамятовала. Или достаточно передать уважаемому Рапару?
— К чему ьпклй вопрос? — линорм отложил папочку с отчетом и воззрился на меня.
— Ввиду моей некомпетентности я хочу подать прошение на перевод меня в Оралас на должность штатного мага, — пожала я плечами.
— Вы шутите? — глаза бескрылого подозрительно сощурились.
— Нет. Я передам все измышления Миртаку. Он — парень толковый. У меня даже было время написать ему полный отчет о проделанной работе. Остальное я постараюсь доделать в течение месяца. К тому же мне надо продать…
— Испугались моей просьбы? — прервал мои измышления линорм.
— Не люблю угрозы особенно в форме приказа! — мы смотрели друг на друга: он старался просверлить дырку по центру моего многострадального лба, а я задумалась о том… что, демоны забери, Джут — отличный мужик.
Я посмотрела на друга совершенно другими глазами, когда он залетел в мою больничную «камеру». Как он этого добился, даже для меня осталось тайной. Может это ловушка. игра или попытка смягчить вредную магиню. Но его было несказанно приятно — видеть его, странное это чувство — обнаружить, что ты кому-то небезразлична. Я — не эталон: не милая, не красивая, и старовата уже, и сильновата и, слегка независима, и очень…вредная… Я… у меня… работа… и планы… Но мою головенку в тот момент посетила малодушная мыслишка, что хочется иметь своего защитника, друга, сильного мужчину рядом! Никогда Джет не смотрел таким взглядом и с таким чувством не говорил обо мне, как его брат о Яне. Хотя друг был в тот приход растерян, несчастен и даже зол. Но я смотрела на него, кружившего по комнате, и понимала, что вот с этого момента оказаться в Ораласе хотелось немедленно и желательно в момент нападения ристархов, так чтобы, и правда, отправиться к вину и красавцам с улыбкой на губах, вложив все в один удар.
— Император не отпустит, сейчас, по крайней мере, — просветил линорм.
— Ему нужен толковый следователь, у него он будет. Я не отношусь в данной категории.
— Вы боитесь?
Мне показалось, что он готов ухмыльнуться, порадоваться своей победе.
— Да, лорд Райдэл, я боюсь! — я сказала это также тихо и сказала правду. — Боюсь, что наследник захочет прикончить того, кто видел его в момент взрыва.
Светловолосый тяжело вздохнул и, швырнув пачку бумаги на стол, встал из-за стола Рапара, где по- хозяйски расположился.
— Мы еще не ввели вас в курс дела, леди Салито. Тот, кого вы видели, не был наследником. Кто-то принял его лик.
— Прошу прощения?! — да что за бред!
Облик мужчины задрожал, и я почувствовала весьма нехилый магический всплеск, подавив в зародыше вбитое годами тренировок желание ударить первой и отпрыгнуть. Ветер «сдул» с него образ смазливого красавца, и передо мной стоял… Элькарас, впрочем, не менее смазливый.
— А… как? — округлила я глаза.
Магический ветер вновь заиграл вокруг ящера, и опять порывом ветра подхватило лик военного советника и линорма крепости Оралас, и на его месте стоял, как и полагалось, глава охраны замка.
— Мы — маги и оборотни, леди Салито, и можем принимать облик того линорма, с кем имеем общую кровь. Советник Элькарас — мой дядя.
— Независимо от пола? — я была под впечатлением.
— Независимо. Об этом, как вы понимаете, тоже не надо распространяться.
— Своим доверием вы меня все больше впутываете в свои делишки.
Он обошел стол и опустился в кресло рядом со мной.
— В доме был не Эллинар Валкон, тому есть неопровержимые доказательства.
Конечно-конечно!
— И какие же?
— Вас это не касается, так как не имеет отношения к расследованию. В какой-то мере это разглашение внутриродовых тайн.
— Прошение будет отправлено завтра, — я встала.
— Алари, — вздохнул линорм, — я предлагаю вам отбросить наши… хм… разногласия и найти того, кто чуть не отправил вас к прародителям и того, кого мы не можем вычислить в собственных рядах, род Валконов весьма ветвист. И все теперь под подозрением. По окончании расследования можете делать, что пожелаете, но пока я не вижу смысла посвящать во все кого-то другого. Если вы опасаетесь за свою жизнь, можете не волноваться, вы находитесь под моей опекой.