– Шериф, пожалуйста, будьте добры к мальчику, – ласково попросила сиделка Сайнди. – Мы говорим о его матери.
– Да, пожалуйста, не уходите в сторону, – авторитетно поддержал ее Нэш Пенфилд. Ему не удалось скрыть свое недовольство, он хотел защитить всех и каждого, но особенно Томми.
– Итак, коронер удовлетворен? – спросил Квинн. – Он признал, что это самоубийство?
– Ну да, еще бы! – уверенно заявил шериф. – Вот если бы ты, Квинн Блэквуд, перестал бродить по дому и рассказывать всем и каждому, что убил свою мать и бросил ее труп аллигаторам! А Жасмин перестала бы твердить, что Пэтси, перемазанная болотной ряской, шатается у нее под окнами и просит ради Христа помочь ей.
– Она приходила, приходила, – задыхаясь, настаивала Жасмин. – Лестат, не отпускай меня!
– Не отпущу, – шепнул я. – Ни один призрак до тебя не доберется.
– Но, Жасмин, когда ты видела этого призрака? – спросил Квинн. – Это было после того, как вы нашли письмо?
– Нет, бабушка только что тебе сказала, я видела ее до того, как узнала о письмах. Она пришла к окну, звала меня и царапала стекла. Она снова это делала! Я теперь боюсь там спать. Я не знаю, чего она хочет, маленький хозяин, что я могу для нее сделать? Малыш Жером сейчас наверху играет в видеоигры, я боюсь оставлять его в доме на заднем дворе. Что мне делать? Квинн, ты должен провести еще один сеанс для Пэтси!
Мона вдруг взяла слово. Это было так неожиданно, как будто в той части гостиной, где она сидела, кто-то зажег свет.
– Бедняжка, вероятно, не знает, что умерла, – сочувственно сказала она. – Кто-то должен сказать ей об этом. Надо указать ей путь к Свету. Такое часто случается с людьми, особенно если они умирают внезапно. Я могу сказать ей.
– О, пожалуйста! Ты правда можешь это сделать? – взмолилась Жасмин. – Ты права, так и есть, она не знает. Несчастная и всеми покинутая, она вышла из болот к моему дому и не понимает, что с ней случилось.
Слушая все это, шериф то ухмылялся, то удивленно вскидывал брови, то прищуривался. Нэш наблюдал за ним с беспокойством, явно испытывая неловкость за его поведение.
– То же самое произошло с Гоблином? – спросила Большая Рамона. – Вы сказали ему, что он умер, и он ушел. Что ж, вы должны сделать это еще раз.
– Да, – согласился Квинн, – я скажу ей, чтобы она уходила. Я не против. Не думаю, что для этого потребуется устраивать сеанс.
– Ну, вам, ребята, следует сделать это побыстрее, – сказал шериф, который к этому времени встал и вознамерился уйти. – Только вот что я вам скажу… – Он затянул потуже ремень. – Как только тут у вас кто-то умирает, так сразу объявляется призрак. Чертовщина какая-то! Вы видели, чтобы призрак мисс Маккуин так себя вел? Нет, не видели! Она не скребется под окнами. Вот она была настоящая леди!
– Что ты хочешь этим сказать? – не повышая голоса, спросил Квинн и зло посмотрел на шерифа.
Никогда прежде я не видел, чтобы у Квинна было такое лицо, и не слышал, чтобы он говорил таким тоном.
– Ты хочешь прочитать нам лекцию о том, кто из покойников хороший, а кто плохой? Похоже, тебе следует посидеть в засаде под окном Жасмин и прочитать эту лекцию Пэтси. А еще лучше отправляйся к себе в офис и надиктуй книгу о хороших манерах для недавно преставившихся.
Большая Рамона усмехнулась. Я чуть не расхохотался. Нэш занервничал. Томми испугался.
– Не смей так говорить со мной! – Шериф навис над Квинном. – Ты просто чокнутый, Тарквиний Блэквуд. То, что ты унаследовал ферму Блэквуд, – скандал для всего округа! Теперь ферме конец, все об этом знают. Ты уже и так оскандалился, а теперь еще взял манеру рассказывать всем, что убил свою мать. Мне следовало бы тебя арестовать.
Квинн пришел в ярость. Я видел, что его буквально захлестнула волна холодного гнева.
– Я действительно убил ее, шериф. – В голосе его звучал металл. – Я вытащил ее из кровати в спальне наверху, сломал ей шею, отнес в пирогу и ночью поплыл на болото, а как только в свете луны увидел спины аллигаторов, бросил труп в трясину. «Сожрите мамашу», – сказал я. Вот как все было.
Все в ужасе замерли. Большая Рамона и Жасмин запричитали: «Нет, нет, нет». Нэш в отчаянии зашептал Томми какие-то утешительные слова. Томми пристально смотрел на Квинна. Один из механиков засмеялся, а сиделка Сайнди принялась божиться, что Квинн никогда бы ничего подобного не сделал. Грейди Брин лишился дара речи, он тряс головой и зачем-то перебирал бумаги в своем портфеле. Даже Мона была в шоке, она разглядывала Квинна, в ее блестящих зеленых глазах читалось неподдельное удивление.
– Собираешься арестовать меня, шериф? – ледяным тоном спросил Квинн.
В гостиной воцарилась тишина.
Шериф смотрел в сторону и молчал.
Нэш напрягся от страха и приготовился действовать.
Квинн встал с кресла и посмотрел на шерифа сверху вниз. Одно только сочетание его высокого роста и юного лица внушало опасение, но угроза, которая от него исходила, была буквально осязаема.
– Ну давай, действуй, старина, – внятным шепотом предложил Квинн. – Где твои наручники?
В гостиной повисла звенящая тишина.
Шериф вышел из ступора, отступил на пару шагов, бочком добрался до двери, прошмыгнул в коридор и выскочил на парадное крыльцо. По пути он бормотал что-то о том, что на ферме Блэквуд все посходили с ума, что теперь этот дом окончательно развалится. Да, окончательно! Хлопнула дверь. Шериф испарился.
– Что ж, я думаю, мне тоже лучше уйти, – бодрым тоном и громко произнес Грейди Брин. – Я незамедлительно вышлю вам копию заключения коронера.
Он так поспешно покинул дом и добежал до машины, что с ним вполне мог случиться инфаркт. (Слава богу, обошлось.)
Тем временем Томми подбежал к Квинну и обнял его за шею. Нэш не успел его остановить.
Порыв Томми застал Квинна врасплох, но он постарался успокоить испуганного мальчика:
– Ни о чем не волнуйся. Ты вернешься в Итон, а когда приедешь домой, ферма Блэквуд будет ждать тебя. Никуда она не денется. Здесь, как всегда, будет шумно и весело. Тебе будут всегда рады и Рамона, и Жасмин, и все остальные.
Механики забормотали, что именно так все и будет. Сиделка Сайнди подтвердила, что это чистая правда. Большая Рамона кивнула: «Да, Господь свидетель».
Настал момент, когда Жасмин поняла, что пора действовать. Она последний раз промокнула лицо носовым платком, перестала за меня цепляться и позволила осыпать свои щечки поцелуями, после чего подошла к Томми и обняла его за плечи.
– Пойдем в кухню, Томми Блэквуд, – сказала она. – И вы тоже, Нэш Пенфилд. У меня там в духовке горшочек с тушеным цыпленком. Иди и ты, Сайнди…
– У меня в духовке горшочек с тушеным цыпленком? Что значит «у меня»? – возмутилась Большая Рамона. – Это мой горшок с цыпленком. И вы только посмотрите на Мону Мэйфейр! Этот ребенок абсолютно здоров.
– Нет-нет, не сейчас. – Мона встала и жестом попросила всех выйти из гостиной. – Нам с Квинном и Лестатом надо поговорить.
– Маленький хозяин, – сказала Жасмин, – я больше не сплю на первом этаже. Мы с бабушкой и Жеромом перебрались наверх. Я закрываю ставни на окнах. Пэтси преследует меня.
– Я найду ее, – заверил Квинн. – Не волнуйся.
– Она приходит в какое-то определенное время? – очень благожелательно спросила Мона.
– Около четырех утра, – ответила Жасмин. – Я знаю, потому что она останавливает часы.
– Да, примерно где-то в это время, – сказал Квинн.
– Только не начинай опять! – остановила его Жасмин. – Теперь, когда у них все эти письма, они думают, что она застрелилась, так что ты вне подозрений, успокойся! – сказала она и потащила Томми на кухню.
– Подожди минутку, – Томми скуксился и сразу из маленького мужчины превратился в расстроенного ребенка. – Я правда хочу знать. – Он нервно сглотнул. – Квинн, ты ведь ее не убивал?
Это был душераздирающий момент. Все умолкли.
– Нет, Томми, я ее не убивал, – наконец заверил его Квинн. – Для меня очень важно, чтобы ты поверил: я никогда ничего подобного не сделал бы. Просто я не очень ее любил. А теперь она ушла от нас. И мне грустно. А шериф мне не нравится, поэтому я так вел себя с ним.
Это была самая совершенная ложь, она была исполнена с такой страстью, что ее рождение озарило мир темных мыслей Квинна. Ее породила его трепетная любовь к Томми. Ненависть, которую Квинн испытывал к Пэтси, не стала слабее. То, что ее призрак выбрался из болота, приводило его в ярость.
– Это точно, – сказала Жасмин, – нам всем следовало быть к ней добрее. Она была независимым человеком. Согласись, маленький хозяин, иногда мы ее просто не понимали.
– Отлично сказано, – согласился Квинн. – Мы недостаточно старались понять ее подход к жизни.
– Томми, конечно, понимает, – сказал Нэш. – Мы все понимаем. Возможно, если Квинн позволит, я смогу объяснить все чуть точнее. Идем, Томми, поужинаем в кухне. Теперь, когда Квинн с нами, больше не о чем волноваться. И, мисс Мэйфейр, если позволите, вы выглядите просто великолепно. Как замечательно снова вас видеть в такой прекрасной форме.
– Спасибо, мистер Пенфилд, – сказала Мона, словно никогда и не была неблагодарной сучкой.
Но Квинн был мрачен, и, как только в гостиной остались только три монстра, скрывавшиеся под личиной людей, мы сразу перешли к делу.
– Поднимемся наверх, – предложил Квинн. – Мне нужен твой совет, Лестат. Я должен принять решение. У меня есть кое-какие идеи.
– Ты знаешь, я сделаю все, что в моих силах, – ответил я.
Я намеренно не замечал Мону в ее покаянном черном наряде.
Глава 22
Впечатляющие апартаменты Квинна – спальня и гостиная – были разделены широким проходом в форме арки. С тех пор как Мона превратилась в маленького безответственного демона, здесь навели идеальный порядок. Кровать, на которой был проведен Обряд Тьмы, была застелена темно-синим бархатным покрывалом.
В центре стоял стол, за которым мы с Квинном провели вместе не один час, пока он рассказывал мне историю своей жизни. Там мы с Моной и устроились, но Квинн, казалось, был потрясен видом своих апартаментов. Какое-то время он просто стоял и оглядывал обстановку в гостиной, словно впервые здесь оказался.