— Насчет Кристины особенно не мудри, — сказал он на прощание, уже в холле, одевшись, и нагнулся, чтобы поцеловать руку.
— Будь осторожен! — шепнула она, пройдясь ладонью по светлому ежику и едва коснувшись губами заросшей щетиной щеки.
Мишкольц появился в городе внезапно. Трудно было не заметить его черный «ягуар», сверкающий даже на скупом апрельском солнце. Только зеленый гаишник мог остановить его за превышение скорости. И когда находился такой недотепа, его начинала бить дрожь от одного взгляда внутрь салона после фразы: «Что вам угодно, сударь?» — произносимой надменным, вельможным тоном.
Он ворвался в свой офис ровно в десять утра. Секретарша засуетилась, заворковала:
— Чай, кофе, Владимир Евгеньевич?
— Кофе. И покрепче, — приказал он и рванул дверь кабинета.
Балуев был на месте. От Светланы он поехал прямо в офис и вздремнул несколько часов на кожаном диванчике в кабинете Мишкольца. Владимир Евгеньевич застал его в горизонтальном положении.
— Тебя что, из дома выгнали? — спросил шеф, на ходу сбрасывая пальто и усаживаясь в кресло.
Геннадий сел, протер глаза.
— Ты мне не снишься?
— Да вроде нет. Сейчас будет кофе. Я прямо с самолета.
— Позвони Кристине. Она волнуется.
С этими словами Балуев покинул кабинет, чтобы умыться и привести себя в порядок.
За чашкой кофе он подробно рассказал шефу о лондонском происшествии.
— Сегодня же полетишь туда, — решил Владимир Евгеньевич. Геннадий промолчал. Мишкольц внимательно посмотрел на помощника. — Ты чего-то недоговариваешь, — сразу догадался он.
— Мне нужно быть завтра в Москве, — твердо заявил тот.
— Зачем?
— Хочу покопаться в деле Кулибина. Одного дня мне хватит.
— Ты хочешь связать эти два дела?
— Мне кажется, между ними есть связь.
— Не лучше ли будет нанять частного детектива?
— Попробую сам, а там посмотрим.
— Хорошо, — согласился шеф и через минуту спросил: — И все-таки у меня не укладывается в голове: зачем он так себя ведет? Обо всем можно договориться. Договорились же мы с ним три года назад.
— Я тебя, возможно, разочарую, — нехотя начал Геннадий, — но, пока ты ехал из своей Венгрии, я тут с помощью дедукции пришел к заключению, что это не Стар.
— Ну, ты даешь! Столько сил потратил, чтобы убедить меня в этом!
— Ты же сам говорил, что нужны доказательства. Вот за ними я и поеду в обе столицы.
— Если не Стар, тогда кто? — размышлял вслух Владимир Евгеньевич. — С Кулибиным, я допускаю, это могло вообще нас не касаться… Но курьер… Может, простая уголовщина? Засветил побрякушки — тут его и хлопнули?
— Может быть, — пожал плечами Балуев и, хитро прищурив глаз, забросил удочку: — А не сдается тебе, что тут орудует кто-то третий, не посоветовавшись ни с тобой, ни со Стародубцевым?
— Почему ты так решил?
— Уж больно все завуалировано. И в том случае, если нас провоцируют на войну, встреча со Старом не помешала бы.
— У тебя прямо навязчивая идея, Гена! — возмутился Мишкольц. — Ты не знаешь, во что обходятся мне эти встречи? Даже если провокация, все равно она на руку Стародубцеву, потому что мне от него ничего не надо, кроме мира! Так что я подожду твоего возвращения.
— На случай войны я решил заручиться поддержкой Лося, — ошарашил Балуев и уже без энтузиазма добавил: — Данила готов помочь.
Шеф попытался сохранить спокойствие, но, видно, бессонная ночь дала о себе знать. Он заорал:
— Какого черта ты лезешь в мои дела?!
— Это и мои дела! Ты поручил их мне, отправляясь в степь! И после того, как я сообщил тебе об убийстве лондонского курьера, не очень-то торопился вернуться к своим делам!
— Но ты ведь должен понимать, что такие люди, как Лось, даже задницу себе даром не подтирают!
— Я сделал ему презент!
— Ты полагаешь, этого хватит? Да у него только разыграется аппетит!
— А на кого я должен ставить, по-твоему? На Шалуна? Ты можешь поручиться, что это не он укокошил нашего курьера? Я не могу!
— Делай что хочешь. Я не собираюсь делиться еще и с Лосем! Хватит с меня Стара!
Взвинченный до предела, Балуев кинулся в свой кабинет и набрал номер Охлопкова. Секретарша ответила ему, что тот с минуты на минуту должен появиться.
— Пусть, как появится, срочно позвонит Мишкольцу!
Та залепетала что-то нечленораздельное, но Гена бросил трубку.
Некоторое время он сидел молча, тупо глядя на аппарат. Потом вспомнил, что вчера должна была позвонить Ксения. Прослушал запись на автоответчике. Она не звонила.
«Забыла. Немудрено в ее положении», — всячески оправдывал он студентку иняза, машинально роясь в телефонном справочнике.
— Она не пришла сегодня на занятия, — ответили ему в деканате.
На этот раз он вешал трубку медленно. Он припомнил вчерашний разговор с Лизой, соседкой погибшего курьера, о том, что Ксения никогда не пропускает занятий. Не пропустила даже вчера, получив накануне известие о гибели Кирилла.
«Значит, что-то стряслось!» — заключил Балуев.
Он вернулся в кабинет Мишкольца.
— Охлопкова нет на месте. Он сам тебе позвонит.
— С какой стати?! — возмутился Владимир Евгеньевич. — Ты заварил кашу — ты ее и расхлебывай!
— Мне надо срочно уехать.
— Куда?
Он мог бы дать шефу несколько практических советов. Поесть кошерной пищи, поспать, трахнуть Кристину или, на худой конец, секретаршу. Шеф был явно не в духе и всем своим видом напоминал начальника какого-то задрипанного советского НИИ, старого хрыча и склочника. Вопрос «куда?» давно не употреблялся в их отношениях с шефом.
Геннадий не стал даже садиться, в двух словах объяснил, кто такая Ксения и что значит ее сегодняшнее отсутствие в институте.
— Это так важно, что ты готов сорваться с работы и лететь к ней домой? — не понимал Мишкольц. — А может, у нее понос и она не доехала до института? Ты ставишь на одну чашу весов какую-то студентку и Лося?
— Я могу не ставить, если нас не волнует, кто убил курьера!
И в это время позвонил Охлопков. Об этом сообщила секретарша.
— Сам разговаривай с ним!
Балуев прошел в свой кабинет.
— Что за спешка, Гена? Я бы сам тебе позвонил сегодня. — Чувствовалось, что Данила запыхался.
— В том-то и дело, что нет уже никакой спешки.
— Как?
— А вот так! Все отменяется, Даня. Спасибо за хлопоты.
В трубке забулькало что-то невнятное.
— Как отменяется?! — по-бабьи завопил Охлопков. — Ты ведь мне не билеты в кино заказал! Уже поздно, Гена! Твой портсигар у него! И сегодня он даст ответ!
— Ты настоящий друг, — только и мог выдавить из себя Балуев. — Здорово подсуетился!..
По его виду Мишкольц все понял, но промолчал.
— В конце концов, мы можем отвести ему крохотную роль.
— А именно? — Шеф не глядел в его сторону.
— Быть посредником между тобой и Старом в случае войны. Война же еще не началась и, может быть, не начнется…
В район трущоб он попал во второй половине дня. И первым делом заглянул к Лизе. Она очень ему обрадовалась, приглашала пить чай, но Геннадий не поддался на уговоры.
— Что с Ксенией? — спросил он.
— А что с ней? — не поняла та.
— Ее сегодня нет в институте.
Это произвело на женщину должное впечатление.
— Да бросьте вы! — всплеснула она руками. — Ксюха даже в бреду на учебу ходит!
— Я два раза звонил в деканат — нет!
— Бежим к Степаниде!
Она набросила на себя старое, куцее пальтишко, и они побежали.
Ксении дома не оказалось, но Степанида Ивановна не была напугана.
— Так она сегодня вообще не ночевала! — с какой-то торжественностью в голосе произнесла толстуха. — Приехала вчера поздно. Только взошла на порог, обуви не сняла, пальтишка не сбросила, говорит: «Я, Степанида Ивановна, буду сегодня в общежитии ночевать, у подружек. Так что не беспокойтесь!» Сказала — и за порог!
— Ничего не взяла с собой в общежитие? — поинтересовался Геннадий.
— Я ведь говорю — в комнату не проходила!
— Надо ехать в общежитие! — непонятно кому сообщил Балуев, но хозяйка вдруг ни с того ни с сего рассмеялась.
— Так я и поверила ей! В общежитие! Ага! А во дворе машина импортная стояла и парень ходил туда-сюда — дожидался нашу тихоню!
— Да ну тебя, Степанида! — возмутилась Лиза. — Выдумаешь вечно! Ксения — девчонка честная!
— А как он выглядел, этот парень? — между прочим спросил Геннадий.
— Разве разглядишь в темноте? Да и на месте он не стоял, все ходил туда-сюда — нервничал, видать!
— Во что одет был? — продолжал допрос Балуев.
— В пальто.
— Длинное?
— Почти до земли доставало.
— А ростом маленький?
— Кажись, маленький… А может, и нет… Кто его измерял? Вот только…
— Что?
— Прихрамывал он вроде. Ходил быстро, да все прихрамывал. А вы разве его знаете? — с громадным интересом спросила Степанида Ивановна.
Но Балуев разочаровал ее, бросив краткое «нет» и попрощавшись.
— Не нравится мне это все, — вздохнула уже на улице Лиза. — Уж больно не похоже на Ксюху.
— Что не похоже?
— Все. И этот парень с машиной, и вранье, и пропуск занятий…
— Вот что, Лиза, — перебил он ее, — не могли бы вы мне помочь в одном деле.
— Об чем разговор! Конечно, могу! — с готовностью воскликнула Лиза.
— Дело в том, что я сегодня должен улететь.
— Туда? — сразу догадалась женщина. Он кивнул в ответ. — А надолго?
— На три-четыре дня. Как получится.
— Что нужно сделать?
— Если к завтрашнему дню Ксения не вернется, сообщите в милицию.
— Это само собой…
— Но до появления милиции необходимо из Ксениных вещей извлечь ее записную телефонную книжку.
— Выкрасть, что ли? — присвистнула Лиза.
— Думаю, если Ксения не объявится, то книжка ей уже не понадобится.
— Господь с вами! — перекрестилась она.
— Так вы сделаете это для меня?
— Для вас, Геннадий, хоть луну с неба! — вдруг расхохоталась Лиза.