Она поняла, на что он намекает, и сдыдливо опустила голову.
— Ну-ну, этого еще не хватало! Не надо на меня дуться! Ты уже не маленькая, сама должна понимать, что на вокзале можно подцепить любую заразу. А одежду я тебе куплю. Напиши мне размеры.
Шофер вернулся из магазина с полными пакетами продуктов.
— Как и просили, Геннадий Сергеевич, в основном, мясо!
Он забил холодильник продуктами.
— Можешь брать, что хочешь, но после голода особенно не увлекайся, — наставлял Геннадий. — Отдыхай, высыпайся. Я приеду вечером. Дверь никому не открывай. На телефонные звонки не отвечай.
— А в институт позвонить можно?
— Ты с ума сошла? Тебя разыскивает милиция. А найдет милиция — найдет и Фан!
Она вздрогнула при этом имени.
— Вы уже все знаете?
— Не все, но многое. Расскажешь вечером. А с институтом уладим. Не переживай.
На прощание она, покраснев и окончательно смутившись, протянула ему узелок со своими старыми вещами, и он мимоходом спустил его в мусоропровод.
Мишкольц к его возвращению был уже на работе. С утра он ездил в больницу.
— Состояние по-прежнему тяжелое, но врач сказал, что есть надежда.
Владимир Евгеньевич плохо спал и выглядел уставшим.
— Как малыш?
— С бабкой ему, по-моему, лучше, чем с нами. Она хорошо подготовит его к школе. И сама помолодела сразу, — добавил он с грустной улыбкой. И грусть эта была понятна. После стольких лет он обрел наконец мать, но рядом нет любимой женщины. Почему Бог вечно отказывает ему в полной гармонии?
Про Ксению Балуев промолчал, решив, что у шефа и без того проблем достаточно.
— Пока нас не было, звонил Данила Охлопков, — сообщил Мишкольц. — Ты не знаешь, что ему надо?
— Сейчас выясним. — Гена поднялся и прошел в свой кабинет.
Услышав Генин голос, Данила с ходу выдал популярную пословицу.
— Сам кашу заварил — сам теперь и расхлебывай!
— Что случилось?
— Лось хочет встретиться с Мишкольцем!
— Зачем?
— Если ты считаешь, что он посвящает меня в свои планы, то сильно ошибаешься.
— На Володю сейчас много всего навалилось… — попытался возразить Балуев.
— Ты имеешь в виду Кристину? — догадался тот.
«Уже все знают!» — отметил Гена.
— Лось держит руку на пульсе, — продолжал Данила, — думаю, он хочет что-то посоветовать твоему шефу.
«Советчиков и без него хватает!» — все больше злился Геннадий.
— И все-таки попробуй его уговорить перенести встречу хотя бы на неделю.
— Ох, и достали вы все меня! — с досадой буркнул Охлопков. — Ладно. Попробую, но вряд ли из этого что-то выйдет. Лось рвется в бой.
У Владимира Евгеньевича сообщение о Лосе тоже не вызвало радости.
— Он так и сказал — рвется в бой?
— Может, стоит его выслушать?
— Думаешь, Лось что-то просек в этом деле? — Мишкольц испытующе глядел на помощника. — Думаешь, знает имя заказчика?
Гена пожал плечами.
После работы он заехал в ближайший супермаркет и купил все необходимое. При этом его не покидало чувство, что он старается для своей любовницы. Это не грело душу — Ксения ему не нравилась. Никогда бы не смог воспылать страстью к инфантильной, тургеневской девушке.
Будто прочитав его мысли, шофер, кивнув на свертки с вещами, деловито поинтересовался:
— Для нее? — и, не получив ответа, изрек: — А она ничего, эта, с вокзала.
— Ты находишь?
— Попка что надо! Ножки прямые! В общем, я бы не отказался, в халате особенно хороша была!
«В халате моей жены!» — усмехнулся про себя Гена.
Шофер ему явно завидовал и даже как-то особенно кряхтел, когда помогал нести свертки с одеждой. Балуева это скорее забавляло. Если уж он отказался от Светланы и Анхелики, то Ксениной «попкой что надо» его не прельстишь. И вообще пользоваться моментом, когда девушке грозит смертельная опасность, в высшей степени безнравственно. Такие благородные мысли посещали его на лестнице.
Он открыл дверь своим ключом, и в нос сразу ударил запах жареной курицы.
Ксения колдовала над плитой. В Маринином халате она казалась беременной.
— Наконец-то! — обрадовалась она его появлению.
— Выспалась? — с порога поинтересовался Гена, хотя об этом можно было судить по свежему, улыбающемуся личику девушки.
— Ну, я пойду, пожалуй, — напомнил о себе водитель.
— Вы не останетесь с нами покушать? — как бы расстроилась она.
— Не могу, извините, — замялся парень. — Меня мама ждет.
«А она ему и в самом деле нравится! — отметил про себя Геннадий. — Что ж, неплохая пара».
— Можешь остаться, — предложил он.
— Нет-нет-нет! — замахал руками тот. — И не просите! — И, порозовев лицом, удалился.
— Это все тебе, — указал на свертки Балуев. — Если хочешь, можешь переодеться. — Маринин халат явно раздражал его.
— Зачем же так много? — удивилась она.
— Это, по-твоему, много? — усмехнулся Гена. В свертках оказалось: два платья, костюм, плащ, две комбинации, халат, два бюстгальтера, шесть трусиков, шесть пар колготок и туфли.
— У меня никогда не было столько одежды, — шептала потрясенная Ксения. — Я ведь не смогу с вами расплатиться!
— Надеюсь, что расплатишься ценной для меня информацией, — возразил он. — Только давай все-таки поедим!
Она села за стол в трикотажном розовом платье. Несколько смутившись, спросила:
— А ваша жена сегодня не придет?
— Она приедет только в августе, — ответил он.
— А я, честно говоря, из-за этого плохо спала. Мне все казалось, что в комнату входит ваша жена.
— Представляю картину! — засмеялся Геннадий. — Тогда бы нам вместе пришлось искать на сегодняшнюю ночь другое пристанище.
Ее почему-то не испугал такой вариант, и она уже без смущения заявила:
— Мы пошли бы на вокзал!
— Тебе, видно, там понравилось? Я бы предпочел что-нибудь поуютней, гостиницу, например.
— С местной пропиской в гостиницу не пускают, — вздохнула Ксения. И это было началом ее рассказа. — В тот день, когда вы приезжали ко мне в институт, меня встретил Миша, приятель Кирилла по зоне. Он ждал, когда закончится последняя пара. С одной стороны, я удивилась его появлению в институте, ведь до этого мы с ним и словом не перемолвились, он все с Кириллом общался, а с другой — вы расспрашивали меня именно о нем. И я уже ничему не удивлялась.
Миша сказал, что мне угрожает смертельная опасность и что я должна ехать с ним немедленно — он меня укроет в надежном месте.
Не скрою, я здорово напугалась, но сказала ему, что должна предупредить квартирную хозяйку. Он был против, говорил, что там, возможно, меня ждет засада, но я убедила его. Если не предупрежу, та заявит в милицию. Такой вариант, видимо, Мишу не устраивал, и он согласился.
Хозяйке я солгала, будто еду ночевать к девчонкам в общежитие. Миша повез меня в гостиницу, потому что, как он объяснил, ехать ночью в надежное место небезопасно, а утром он вывезет меня из города.
В гостинице возникли проблемы. У меня хоть и временная прописка в общежитии, все равно там с местной пропиской не помещают. Пришлось Мише раскошелиться. Он взял двухместный номер. «Я буду тебя охранять». Это мне сразу не понравилось, но я была сильно напугана и сочла за благо его присутствие.
Первым делом я, разумеется, подробно расспросила, что за опасность мне угрожает. И тогда он напомнил эпизод, который начисто стерся у меня из памяти.
Полгода назад Миша пригласил нас с Кириллом в ресторан просто так, по-дружески. С ним был его друг Афанасий. Имя он тоже мне напомнил. Я скучала с ними. Они вспоминали зону. Грубо шутили. Афанасий почти все время молчал. А потом спросил Кирилла: «Ты, говорят, часто бываешь в Лондоне?» И стал расспрашивать его об Англии, мотивируя это тем, что сам туда в скором времени собирается.
— А как Кирилл объяснял свои частые поездки в Лондон? — перебил ее Балуев.
— Говорил, что ездит по делам фирмы. Он и мне говорил то же самое.
— А этот Афанасий не интересовался, на какую фирму работает Кирилл?
— Нет. Его интересовало, где Кирилл останавливается, в какие магазины ходит и вообще развлечения… Больше я никогда Афанасия не видела и совсем забыла о его существовании. В тот вечер в ресторане мне было очень не по себе, и я даже поссорилась потом с Кириллом — зачем он потащил меня туда?
«Так вот, — сказал Миша, — Афанасий убил Кирилла и теперь хочет убрать свидетелей — тебя и меня». Я спросила, почему нельзя заявить в милицию. Он рассмеялся: «Милиция нам, деточка, не поможет. Во-первых, милиции потребуется множество улик, которых у меня нет, а во-вторых, пока мы с тобой свистнем милицию, Афанасий нас ухлопает!» Мне его доводы показались убедительными. Он напугал меня до смерти своим рассказом. Потом долго уверял, что с ним я в безопасности. Он не даст в обиду невесту друга. И, наверно, для пущей убедительности трахал меня до утра. Честно признаюсь, я не сопротивлялась. Видела в нем единственного защитника. Ведь Кирилл мертв.
Утром он повез меня в Тавду. Это и было то самое «надежное место».
Тут-то и начались мои приключения. Сначала все выглядело пристойно. Он поселил меня в гостинице. Сам жил у знакомых. Строго-настрого запретил мне выходить на улицу. Давал деньги на ресторан при гостинице. Целый день я была предоставлена самой себе. Читала газеты, смотрела местное телевидение. Других каналов почему-то телевизор не брал. Можете себе представить мою «веселую» жизнь, когда даже отвлечься нельзя от тягостных мыслей. Сидишь весь день в номере и ждешь конца.
Миша изредка забегал, в основном ночью, чтобы переспать. Мог, правда, трахнуть и днем — у него не заржавело бы! Каждый раз успокаивал, говорил, что все идет по плану. Афанасий не подозревает о нашем убежище. Я спрашивала, сколько мы еще здесь пробудем? Не больше трех дней, уверял он, потом снова тронемся в путь, оказывается, есть еще более надежное место.
Однажды после его ухода мне под дверь подсунули записку. Ее содержание меня убило. «Ваш дружок хочет вас продать, — говорилось в ней, и в конце мудрый совет: — Бегите!!!» С тремя восклицательными знаками.