Пришлось ей пожертвовать бутербродами с ветчиной, которые Чушка сжевала в долю секунды.
— Соседи не беспокоят тебя? — уже серьезно спросил босс.
— Какие соседи? — не поняла Светлана. — У меня за стеной профессор живет — чудный, как Днепр при ясной погоде.
— Голову мне морочишь? Или притворяешься? Я тебя про других соседей спрашиваю.
— Про каких? — Она на самом деле не понимала.
— Про тех, что в перчатках расхаживают. — Стародубцев как-то неестественно напыжился, что с ним редко случалось, хотя быстрая смена настроения была вполне в его характере.
— Ты про Мишкольца, что ли?
— Не про папу же римского.
— А почему он должен меня беспокоить, Дима? — Она насторожилась. — У нас вроде перемирие…
— В том-то и дело, что перемирие, а не мир. Потому я и спрашиваю.
— Ты что-то задумал?
— Почему я?
— Они? — Теперь она не на шутку испугалась. — С чего ты это взял?
— А кто, по-твоему, убил Андрея?
— Как?
— Вот так. Я не давал такой команды никому из своих людей! На фига, в таком случае, я отправлял тебя к нему, если бы решил все наперед? А как ты знаешь, его заявлением прокурору были задеты не только наши интересы.
— Погоди! — Она помассировала виски, чтобы собраться с мыслями. — Погоди! Но ведь никто, кроме нас, не знал его адреса… Твои люди его выслеживали, ждали, когда он придет в институт. Что же ты мне теперь сказки рассказываешь?
— Какая ты наивная, ласточка моя! Не мы одни могли его пасти.
— Не верю. — Она подняла на него глаза, полные слез, — нервы стали ни к черту. — Я тебе не верю, Стародубцев! У тебя были причины, чтобы избавиться от него!
— У них тоже они были! — заорал он.
— И все-таки это сделал ты, а не Мишкольц! Он не стал бы пачкаться! И не надо меня убеждать в том, что им надоело перемирие! Пусть я дура наивная, но тебя я знаю прекрасно! В данной ситуации война выгодна только тебе! Они переживают не лучшие времена, чтобы пойти на это!
— Не слишком ли ты много на себя берешь, ласточка?
— А ты?
На миг его лицо свело судорогой. Потом оно приняло прежнее благообразное выражение. Он встал. Подозвал собаку и направился к выходу. У самой двери обернулся и ласково сообщил:
— Да, куколка, я хочу войны. Слишком большой кусок пирога они оттяпали в свое время. — И, спрятав улыбку, добавил: — А в смерти Андрюхи я не повинен, хоть и точил на него зуб. Не надо мне приписывать чужие грешки. — На этом босс откланялся.
После его ухода она долго не могла прийти в себя. Сосредоточиться на одной, конкретной мысли. В то, что Андрея убил кто-то из окружения Мишкольца, она не верила. Это сделали свои. Возможно, и без команды Стародубцева. Но зачем? Ответ она нашла не скоро, но он казался истинным. Кому-то выгодно разжечь старую войну между двумя могущественными кланами.
Светлану Васильевну вовсе не привлекала перспектива оказаться на линии огня.
Первым делом она решила позвонить одной забытой подруге и во что бы то ни стало встретиться с ней.
Марина оказалась дома. Еще бы! Куда уйдешь от троих детей?!
— Света? Какими судьбами?
— Как ты?
— Плохо. — с ходу начала жаловаться та на все свои болячки и на болячки детей.
Светлана ее не слушала. Перед глазами все еще стоял «звездный босс», и его ласковые, убийственные слова звенели в ушах.
— Может, приедешь ко мне? Что мы с тобой по телефону?
Именно этой фразы и ждала Кулибина.
— Жди. Сейчас буду.
Ей открыла дверь высокая полная женщина, широкобедрая, но плоскогрудая. На смуглом лунообразном лице Марины светилась добродушная улыбка, масленые бурятские глазки таили хитринку. Впрочем, Марина совсем не изменилась, так показалось Светлане, только что-то недосказанное появилось в глазах.
Хозяйка провела ее по комнатам, показала всех детей, а также кошку и собаку. Потом усадила на кухне и угостила чаем без сахара, с каким-то кислым вареньем, от которого Свете сделалось нехорошо, но она промолчала, потому что Марина без конца похвалялась своими кулинарными достижениями.
Гастрономическую тему сменила астрологическая, и в этом вопросе Марине не было равных. Она тут же выяснила, что Света — Дева и родилась в год Быка, и рассказала про нее такое, о чем та даже не догадывалась. Сначала Светлану Васильевну это забавляло, потом стало утомлять. Между встречей Юпитера и Урана и чем-то совсем неприличным, входящим в фазу Луны, она вдруг спросила Марину:
— Где муж?
Та запнулась. Взгляд стал еще масленей. Изобразила улыбку.
— На работе. Где ему еще быть? Приходит очень поздно, — вздохнула и вдруг ни с того ни с сего расплакалась.
— Что с тобой? — удивилась Светлана.
— Не обращай внимания! Это нервы. Он постоянно задерживается на работе, а я ему не верю! У него кто-то есть! — Слезы перешли в рыдания.
— Да брось ты! — махнула рукой Света. — С чего взяла?
— Я знаю! Я знаю! — всхлипывала она. — Это все машина!
— При чем тут машина?
— Как только у мужика появляется машина, тут же заводятся бабы!
— А что, без машины они не заводятся? — усмехнулась Света.
— Водить не умеет, а туда же!
— Так у него шофер? — Все, что касалось Марининого мужа, Светлану интересовало куда больше, чем встреча Юпитера с Ураном.
— Разумеется! Он без него шага ступить не может!
— Так они, по-твоему, на пару баб снимают?
— А что?
«Неспроста у тебя такие фантазии, подруга!» — отметила для себя Светлана.
— Ох, и выдумщица ты! — сказала она вслух.
В тот же миг тема мужа была похерена Мариной во имя святой для нее темы лечебного голодания.
«Нет, с ней каши не сваришь!» — заключила Кулибина и засобиралась.
— Нет! Нет! Я тебя никуда не пущу! — запротестовала Марина. — Ты пропадешь еще на сто лет, я тебя знаю!
Хозяйка плеснула ей в кружку остывший чай. От варенья Светлана вежливо отказалась.
Они познакомились восемь лет назад на какой-то обычной рок-тусовке в старом Дворце культуры, оккупированном рокерами. Светлана была с Андреем. В рок-клуб принимали очередную группу, для которой он писал тексты. Встреча вышла случайной. Марина тогда заканчивала архитектурный институт, и у нее был другой муж, бас-гитарист, — в те годы архитектурный институт был помешан на рок-музыке, и каждый третий играл в какой-нибудь группе.
Андрей и Светлана, прекрасно знавшие этого бас-гитариста, предложили всем пойти в буфет перекусить.
Взяв бутерброды с сыром и кофе, они уединились в уютном уголке небольшого зала. Мужчины делились впечатлениями от прослушивания. Муж Марины сильно заикался, но, кажется, это было привычным для всех. Светлана вставляла иногда несколько фраз. Марина же чувствовала себя лишней в этой компании старых друзей.
— Какая на вас восхитительная блузка! — вдруг восторженно заметила Марина. — Сами шили? И ришелье — сами? Здорово!
Оказалось, что Светлана ходит на курсы машинной вышивки. Марина высказалась в том духе, что всю жизнь мечтала об этом.
— Так нет ничего проще! — предложила Светлана, и дело было сделано.
Целый год они посещали курсы, потом стали ходить друг к другу в гости. Короче, завязалась крепкая дружба.
Много воды утекло с тех пор.
Бас-гитарист, Маринин муж, был убит неизвестными, когда возвращался поздно ночью с репетиции. Он оставил ей кучу долгов и годовалого сына.
Но черная полоса недолго длилась в ее жизни. Вскоре она опять вышла замуж, да еще как удачно! Молодой муж — он был на пять лет моложе Марины — обожал ее, усыновил ребенка, приносил в дом деньги, и не малые. Купили новую квартиру, обставили по ее вкусу, вкусу несостоявшегося архитектора. Приоделись по-модному, вновь пришла пора рожать.
Благополучие подруги ненасытным червяком грызло душу Светланы, а она, в свою очередь, «грызла» Андрея. Но тот был патологически неспособен заработать деньги. И Светлана стала ему изменять.
После развода с Андреем она еще примерно год навещала Марину, пока работала простой продавщицей в ювелирном. С ее новым мужем почти не общалась и даже старалась избегать этих встреч. А когда узнала о роде его занятий, и вовсе забыла дорогу в этот дом. Марина поначалу звонила ей — скучно сидеть с детьми, к тому же опять была на сносях. Светлана ссылалась на занятость.
Как ни парадоксально, но именно род занятий Марининого мужа и привел ее в этот день в дом забытой подруги.
«Интересно, она знает, кем я сейчас работаю?» — спрашивала себя Светлана, мелкими глотками допивая чай.
— Ты все там же? В магазине? — будто услышала ее Марина.
«Значит, ничего не знает, — сделала вывод Кулибина. — И муж, видно, тоже не очень посвящает ее в свои дела».
— Все там же, — коротко ответила она.
— И тебе хватает?
— Я ведь одна, — напомнила Света.
— Андрея не видишь? — заговорщицким шепотом спросила подруга, при этом странно сощурив и так сощуренные глазки.
— Андрей погиб.
— Как? — Теперь глаза Марины неестественно расширились.
— Вот так. У наших рокеров оказалась одинаковая участь.
«Может, потому, что таким слабым людям нет места в этой сволочной жизни?» Впервые такая мысль посетила Свету, и она удивилась ей.
— Как же это случилось?
Но, слава Богу, Светлане не пришлось рассказывать с начала эту тяжелую историю. В прихожей хлопнула дверь, и чей-то детский голосок возвестил:
— Папа пришел!
Марина встрепенулась и выскочила в коридор.
«И вовсе не поздно, — усмехнулась про себя Кулибина. — Что-то ты темнишь, подруга!»
— Представляешь, ко мне Светка в гости пришла! — кудахтала Марина. — Столько времени не виделись! Какая-какая? Ты что, Светку не помнишь? Кулибину? Здрасьте! Приехали! Совсем память отшибло с этой работой!
Он вошел в комнату, немного смущенный. Его светлый ежик торчал так смешно, что казалось, волосы встали дыбом.
Геннадий поздоровался и с улыбкой бросил:
— Кажется, нам надо знакомиться вновь.
«Ты-то, в отличие от своей жены-наседки, прекрасно знаешь, кто я», — улыбнулась в ответ Светлана и протянула руку. Балуев галантно подхватил ее, нагнулся и поцеловал. Марина за его спиной все также добродушно улыбалась, но щелочки глаз напоминали уже два вражеских дзота.