Еще раз вспомним: большая часть лимфоидных органов сосредоточена вокруг дыхательной и пищеварительной систем, то есть там, где больше всего находится разных микробов. В отношении «резерваций» и «гетто» организм не стесняется. Но свято соблюдает условия договора.
Мы не можем без резидентных микробов жить. И раньше не могли, но раньше были другие микробы. На заре человечества в пещерную эпоху, в период общинный и феодальный… Да что гадать? Даже у грудничка, дошкольника, школьника, подростка и взрослого составы микробов на теле и внутри организма различаются.
Отчего зависит диапазон наших сожителей?
От нашего образа жизни: от еды, которой мы питаемся, воды, которую пьем, воздуха, которым дышим, и территории, на которой живем.
Мы культивируем наших микробов и раздаем их близким, друзьям, родным. В каждой семье свой набор «мигрантов», в каждом городе тоже. Микробы живут не только в нас и на нас, они выходят в окружающую среду с нашими выделениями (не только калом и мочой, но и потом, дыханием, носовой слизью) и пытаются переселиться к другим людям. Иногда это удается, чаще нет. Основная часть «мигрантов» погибает в окружающей среде, потому что она для них смертельна. Им нужно, чтобы было тепло, сыро и желательно сладко.
Если же микробу удается попасть в новый человеческий организм и там закрепиться, то быстренько «заключает договор», он обязан работать, выполнять свою функцию по каждой букве и каждому пункту. На пособие микробы не рассчитывают, им дают территорию для жизни и отходы для питания, это все.
Что это за пункты, которые они должны соблюдать?
1. Охранять доверенную территорию от других микробов.
2. Перерабатывать мусор, выделяемый организмом.
3. Если умеют, вырабатывать специальные ферменты или витамины, которые помогают клеткам организма выполнять свою работу.
4. Не выделять токсичные вещества.
5. Не лезть на чужую территорию, в межклеточное пространство и в кровь.
Если микроб нарушает пункты договора, особенно пятый, такой «преступник» уничтожается.
Почему я начал разговор о безопасности государства как о заботе не только силовых структур, но и всех жителей?
А потому, что в организме все клетки и все ткани в разной степени участвуют в обороне своей территории, а не только «силовики» – лейкоциты.
Как это делается?
А как это делается в стране, которая не хочет быть завоеванной, захваченной, пожранной? Каждый житель бдит и охраняет свою небольшую территорию, защищается как может – строит забор, отстреливается, если есть из чего.
Обычные клетки и ткани тоже так поступают?
В некотором смысле есть сходство. Вся защита организма может быть разделена на два типа: специфическую, или специальную, то есть организованную специально и специалистами; и неспецифическую, общую, не ориентированную на какого-то конкретного врага, а вообще против нарушителя – как забор или минные поля. Кто не может, не перелезет, пойдет – подорвется.
К специфической, специальной защите относится защита видовая, выстраданная веками в популяции, которая очень долго и много сражалась с одним и тем же противником и так в этом деле уже поднаторела, что вместо дорогостоящего оружия нашла несложные средства вроде «отпугивателей насекомых и грызунов»: особые белки, которые клетки клеят на свои мембраны. И микроб, увидав такие метки, как георгиевскую ленту или шеврон воинского подразделения, как пояс мастера единоборств, понимает: хамить опасно, лучше вообще не подходить и держать дистанцию.
Появление на клетках этих белковых меток – предмет исследований еще на многие годы. Собственно, их начали открывать с ХХ века.
Помните К. Ландштейнера, обнаружившего на мембране эритроцитов антигены (агглютиногены), которые он назвал А и В?
С этих антигенов все и началось. Сейчас их намного больше, собранных в разные системы групп крови, но об этом я писал выше. Исследования продолжаются и вряд ли когда-нибудь закончатся.
Что до неспецифических способов защиты от агрессивных мигрантов-микробов, то такими способами обороны служат ядохимикаты, которые выделяются клетками слизистых оболочек, кислоты и иные активные вещества, создающие естественный барьер вроде каменной стены, торчащих копий, минных полей, рвов с водой с живущими в ней голодными крокодилами.
Все эти способы задействуют химические вещества, которые так или иначе мешают микробам проникать и внедряться, связывают их «по рукам и ногам», метят, словно светящейся краской или струей скунса, чтобы враги воняли и привлекали внимание лейкоцитов.
Внимательный читатель скажет: «С агрессорами, захватчиками и шпионами понятно, это микробы. А что за маргиналы и тунеядцы?»
Отмечу, чтобы не шокировать: клеткам организма неведомы понятия гуманности, милосердия и клетколюбия, они подчинены одному: тому, что мы называем ratio, – разуму и логике. И это правило в большинстве случаев реально спасает нас от ранней гибели.
Гибели от чего? От рака в первую очередь.
От вирусов, а точнее, от их влияния на клетки, – во вторую. Это позволяет поддерживать основной состав клеток организма относительно молодым и функционально активным. То есть иммунная система своевременно убирает старые, отработавшие свой «предел Хейфлика» клетки, а также зараженные вирусами, которые «сошли с ума» и перестали заниматься своим делом, но вместо этого «ходят на митинги и устраивают демонстрации», то есть продуцируют новые вирусы.
К агрессивным маргиналам-тунеядцам я отношу раковые клетки, поскольку их функции сведены к двум: жрать и размножаться! Будь они людьми, я добавил бы еще: развлекаться.
Откуда берутся раковые клетки?
Причин их появления несколько, главные – системный сбой в наследственном аппарате клетки. Сбой этот может быть вызван и вирусом, и частой репликацией – делением клетки, при этом в перезаписи ДНК накапливаются ошибки, в конце концов сводящие функции клетки к двум самым примитивным: есть и делиться!
Напомню, что появление раковых клеток – не исключительное явление, это происходит постоянно и за ними тщательно следят, своевременно уничтожая. Занимаются этим настоящие «натуральные киллеры» – особые лимфоциты.
Надеюсь, вы не забыли: вирусы – не живые существа, а органические вещества, переносчики информации!
Я уже сравнивал вирусы с почтовым отправлением – с письмом, бандеролью. Все компоненты почтового отправления в вирусе есть, а вот то, что должно быть в клетках, в вирусах нет. Что же общего есть в вирусе и письме?
Оболочка – конверт. Зачем они?
1. Защитить вложенное содержимое.
2. Указать адресата (кому это письмо?): вирус тоже адресован определенному виду и вполне определенным клеткам.
3. Придать отправлению форму, которая наиболее удобна для пересылки. Некоторые письма упакованы в тонкую бумажку, которая истрепывается за несколько дней, некоторые – в картонном конверте, а некоторые – в прочном пластике.
Внутри конверта информация на носителе. Бумага, магнитная лента, проволочка с записью. Но главное – не носитель, а информация, записанная на нем. В случае с вирусом это молекулы ДНК или РНК. Что в этом послании? Есть обязательные пункты, характерные для всех вирусов, – это инструкция по копированию вируса, возможно, информация по синтезу одного или нескольких белков, то есть вирус несет ген или гены, которые встраиваются в ДНК зараженной клетки-респондента. Бывает, что эти гены не становятся частью ДНК, а сразу начинают работать внутри клетки, которая производит копии вируса и эти белки.
Что это за белки? Какие угодно: ферменты или какие-то структурные элементы для ткани, иногда те самые антигены, которые нужно прилепить на мембрану, чтобы микробы не нападали. Очень часто вирус уже настолько искажен, что никакой важной информации, конкретно адресованной клетке конкретного вида, уже не несет. Он просто болезнетворный фактор – своего рода информационный мусор, который заставляет зараженную клетку его копировать. Преимущественно нам встречаются такие вирусы, вызывающие недомогание в носу (риновирусы), или в пищеварении (энтеровирусы).
Может такое «письмо» попасть не по адресу? Конечно. Скажем, переписываются между собой клетки птиц, а пишут они, естественно, как курица лапой, и не только сами прочесть не могут, что написали, но и инструкцию выполняют неверно – так получается, например, птичий грипп, и человек, который рядом, тоже невольно получает эти «конвертики». Большая часть таких сообщений не читается клетками человека, пока не найдется одна «любопытная», которая примет, распакует и даже попытается прочесть. Но виноваты тут не отдельные, особенно любознательные клетки человека, конечно, а вирусы, которые в самих птицах модифицируются постоянно при «переписывании» – копировании. И однажды оказываются «читабельными».
Если клетка человека такой вирус примет и прочтет, она его обязательно перепишет и выделит, но это будет уже новый вирус, информацию он содержит вроде бы старую, но переписанную с диким количеством ошибок. Вероятнее всего, абракадабру, совершенно ненужную людям.
Однако главную опасность представляет то, что «письмо» уже «написала» своя человеческая клетка, своими человеческими белками, а значит, клетки других людей этим «письмам» доверяют, принимают, начинают их «читать» и тоже «сходят с ума».
В иммунной системе организма есть специальное «подразделение» лимфоцитов, базирующееся в лимфатических узлах, – это «Спецотряд клеточного надзора». Этот отряд обнаруживает маргиналов, тунеядцев и прочего внутреннего врага, встроенным «транспондером»[90] определяет, что это уже «чужие» переродившиеся клетки, и немедленно их убивает.
Вирус может быть адресован любой клетке, но наиболее «активная переписка» идет между представителями эпителия/эндотелия. Я думаю, что «приемная щель почтового ящика» у этих клеток не щель, а целая воронка, в которую буквально проваливается любая «корреспонденция». Эпителий – самая регенерирующая ткань и самая онкоопасная.