Линда все еще плачет и крепко обнимает Альбина и Лу. Но они едва касаются друг друга из-за спасательных жилетов.
– Пойдем, Аббе, – зовет Линда, выпрямляясь во весь рост. – Пора!
Он отрицательно качает головой. Его взгляд устремлен на спасательный плот, который прямо перед ними висит на шлюпбалках. Несколько человек уже сидят за ярко-желтыми стенками. Кто-то из них пытается звонить по телефону, но никому это не удается – связи нет. Марисоль спрашивает, есть ли укушенные среди пассажиров, проходящих на плот. Но как ей понять, кто из них лжет, а кто говорит правду?
– Аббе, – торопит Лу. – Мы должны идти.
Очень похоже, что она уговаривала брата сесть на спасательный плот до этого. Альбин еще больше упрямится. Снова мотает головой:
– Я не пойду без мамы. И без Калле.
Калле садится перед мальчиком на корточки. Берет его за плечи:
– Я останусь здесь и буду ждать моего парня. Еще совсем недолго. А ты должен сесть на этот плот.
– А потом что? – Альбин смотрит на воду. – Что будет потом?
– Если до вечера не найдут Силлу и Мортена, то ты поедешь с нами в Эскильстуну, – отвечает Линда. – А потом мы будем вместе ждать известий.
– А что, если мы о них так ничего и не узнаем?
– Тогда ты останешься с нами жить. Мы все устроим и организуем. Пожалуйста, Аббе, пойдем уже.
Альбин поджимает губы. Он замечает, что Линда и Калле переглянулись. После этого парень кричит Марисоль, что она может заполнять последние места на этом плоту. Они сядут в следующий.
К ним подходит женщина с рыжими волосами. Альбин внимательно смотрит на нее. Она выглядит доброй. Но она нервничает.
– Простите, вы случайно не Калле?
– Да. – Калле встает во весь рост.
– Я увидела ваше кольцо и поняла, что это вы.
В поле зрения показывается что-то белое. Альбин смотрит в ту сторону и видит чайку. Она машет крыльями, открывает клюв и кричит.
Если сюда долетела чайка, то до Финляндии не так уж далеко, во всяком случае, он так думает.
Никогда Альбин раньше не задумывался над тем, какие они красивые. Крючковатые клювы так идеально приспособлены для ловли рыбы. Темные перья на фоне белых тоже прекрасны.
– Знаешь, – говорит Лу, – раньше считалось, что чайки – это души погибших моряков.
Чайка садится на бортик палубы очень близко от Альбина. Она смотрит прямо на мальчика, наклонив голову в сторону. Ветер ерошит ей перья. Она снова открывает клюв.
Калле за спиной Альбина начинает плакать. И Альбин все понимает. Он понимает, что речь идет о том человеке, которого Калле все время искал.
– Мне очень жаль, – говорит женщина. – Мне очень, очень жаль…
Альбин протягивает руку к чайке, она кричит в последний раз и улетает прочь.
– Я все расскажу, – обещает женщина, – как только мы отсюда выберемся.
Альбин поворачивается к Калле. Женщина держит его руки в своих. Она тоже плачет.
– Он очень сильно вас любил, – говорит она.
Альбину хочется сказать, что он знает, кем была эта чайка. Но Калле сейчас вряд ли это поймет. И мальчик скажет это в другой раз.
Пока покидать паром.
«Балтик Харизма»
Женщина с темными волосами сидит на залитом бензином полу. Она прижимает к себе тельце сына. Оно такое крошечное, что почти исчезает в ее объятиях. Адам снова кажется ей маленьким мальчиком. Когда женщина закрывает глаза, стараясь не обращать внимание на запах бензина, она может представить себе, что они снова вернулись во времена на рубеже прошлого и позапрошлого веков. И что сынок просто уснул у нее на руках. Уснул навсегда. Женщина нехотя открывает глаза. Видит новорожденных, окутанных парами бензина. Достает из кармана кофты маленькую желтую зажигалку. Когда она откидывает крышку, раздается громкий щелчок. Женщина спешит. Ей страшно от того, что она собирается сделать. Она боится намного сильнее, чем предполагала. Она уговаривает себя, что ничего страшного нет в том, если какое-то количество людей эвакуировались с парома, если они не заражены. То, что у них есть видеозаписи и фотографии происходившего этой ночью, тоже не играет большой роли. Единственное, что увидит мир, это множество людей, которые жестоко и бездумно кусают друг друга. Но никто не поверит в правду. Во всяком случае, если тела новорожденных исчезнут. Человечество очень умело находит всем явлениям объяснения, которые его устраивают. Оно всегда так делало, этот раз не станет исключением. Если у нее все получится, конечно. Женщина с трудом представляет, что произойдет, когда она подожжет бензин. Она снова смотрит на новорожденных. Остается только надеяться. Женщина крепко обнимает тело мальчика. Нюхает его затылок, но он пахнет только смертью. В памяти всплывают разные картины из прошлого. Холодные ночи в России до большой войны. Пятидесятые годы и множество красивых, но бедных молодых людей, отправившихся на Ривьеру в поисках запретных приключений. Фейерверк в тот Новый год, который ознаменовал приход нового тысячелетия, а она еще помнила празднование наступления нового века. Она целует круглые щечки сына. Увидятся ли они после смерти? Медиумы были убеждены в существовании жизни после окончания земной, но они с сыном уже однажды переступили границу смерти. Что они увидят, когда перешагнут через этот рубеж еще раз? Колесико зажигалки крутится под большим пальцем женщины. Вспыхивают искры. А потом появляется светлый огонек. Женщина зажмуривает глаза, бросает зажигалку. Слышит шепот огня, чувствует его тепло. Новорожденные в панике кричат. Но она не выпустит сына из рук. В огне они сольются воедино. Огонь уже лижет ее пропитанную бензином одежду. Волосы вспыхивают в один миг. Потом занимается кожа. Это невыносимо больно. Но это скоро закончится. Женщина чувствует запах горелого мяса. Новорожденные визжат и вопят все громче и пронзительнее. Но ее рот остается сжатым, а глаза закрытыми.
Огонь подбирается к грузовику с финскими номерами. Водитель стал одной из первых жертв Адама на борту. Среди груза имеются пустые ацетиленовые бутылки, которые транспортная компания не задекларировала. Олли об этом не знал, и никто не осматривал грузовик, когда он въезжал на паром.
Взрыв сотрясает всю «Харизму». Стены, потолки и полы вибрируют. В не очень хорошо сохранившемся металле дна образуется огромная течь. Швы обшивки расходятся под давлением воды.
Пламя быстро охватывает автомобильную палубу, плавит пластик. Стекла автомобильных окон лопаются от жара. Занавески туристического автобуса исчезают за долю секунды. Огонь пылает в открытых ртах новорожденных. Вода из системы пожаротушения не может справиться с таким сильным пламенем. Его языки подбираются к бензобаку автокемпера женщины с темными волосами. Вся палуба наполняется густым едким дымом.
Кожа женщины лопается от жара. Мясо под ней шипит и пузырится. Резиновые подошвы кроссовок сына расплавились.
В какое-то мгновение после взрыва на верхней палубе становится тихо. В следующую секунду люди уже кричат и визжат в панике.
Внутрь парома затекает все больше воды. Она уже поднимается на вторую палубу, качает над полом тело Винсента.
Люди в панике выбегают из кают, устремляются наверх, толпятся у узких лестниц. Пытаются удержать равновесие, когда пол под ногами начинает быстро крениться.
В баре «Харизма Старлайт» падают с полок бутылки. Со штатива на сцене падает микрофон. Стаканы катятся со столов.
В магазине беспошлинной торговли с полок падают бутылки и упаковки со сладостями.
Чем сильнее кренится «Харизма», тем больше в нее затекает воды. И чем больше затекает воды, тем сильнее крен.
Люди толпятся в коридорах, пытаясь опираться на стены. Мертвые тела катятся по ковровым покрытиям на верхней палубе и падают в воду. На лестницах люди пытаются держаться за латунные поручни. Кто-то падает. Охваченные паникой пассажиры толкают и топчут друг друга. Все хотят подняться наверх. И покинуть корабль.
Мадде
– Давай быстрее! – кричит Марианна, уже сидящая на последнем спасательном плоту с этой стороны палубы.
Она кутает в одеяло и прижимает к себе малышку Стеллу. Дно спасательного плота касается борта парома. Ему предстоит спуститься вдоль отвесной стороны «Харизмы» и остаться в горизонтальном положении на тот момент, когда он окажется у воды.
Мадде крепко держится за поручень. Оглядываясь через плечо, она видит, как люди прыгают с парома прямо в воду по другую сторону бортика. Кто-то пытается вскарабкаться по скользкому полу на их сторону. Кто-то надевает спасательные жилеты. Люди перелезают через бортик и прыгают в воду. Мадде надеется, что они не окажутся под корпусом корабля, когда он накренится на сторону.
Для Мадде уже почти нет места на плоту, но Калле поднимает руку. На его левой руке поблескивает кольцо. Такое же, как у Винсента.
Мадде садится верхом на бортик, просовывает ногу между стеной плота и веревкой, которая тянется вокруг дна, как стенка, чтобы никто не вывалился. Крепко держится за Калле. Кивает.
Девушка из бара «Старлайт» отдает найтовы. Плот скользит вниз. Все люди безмолвны. Мадде пытается сосредоточиться на сохранении баланса, чтобы сидеть более или менее ровно. Край обшивки судна все ближе.
Внизу свинцово-серая вода. Трудно понять, сколько еще осталось.
Когда под дном оказывается только воздух, Мадде зажмуривает глаза. В животе разливается холод. Ветер срывает одеяло, накинутое на плечи.
Наконец плот падает на воду, и Мадде чувствует страшную боль в лодыжке. В следующую секунду она оказывается в воде. Весь ее организм в шоке от холода. В ушах свистит. Кругом темно. Так холодно, что она уже не чувствует лицо. Но все же сжимает зубы и зажмуривает глаза. Пытается выплыть, но не знает, где дно, а где поверхность воды.
И наконец Мадде все же выныривает и оказывается на поверхности. Слышит крики с других плотов, слышит, как «Харизма» вздыхает и охает за спиной. Она отталкивает какой-то чемодан, плывущий ей навстречу. Видит, что плот качается на волнах не так уж далеко от нее. Марианна что-то кричит ей, но Мадде не разбирает слов.