— Вы о чем-то хотели поговорить со мной, мистер Уайтхол? — с тревогой в голосе спросила леди. — Должна признать, меня до сих пор пугает все, что связанно с ужасным происшествием, воспоминание о котором не оставляет меня. Я боюсь оставаться ночью одна: в моей комнате обязательно находится кто-нибудь из горничных. Это очень неприятно, мистер Уайтхол, бояться неизвестно чего и ждать, что с минуты на минуту это неизвестно что снова может обрушиться на тебя!
Эти слова и тон, каким они были произнесены, убедили юного сыщика: до последнего момента он сомневался — стоит ли делать то, что он задумал. Но, увидев отчаяние и страх, пробивающиеся сквозь светские манеры и правила хорошего тона, Генри решил во что бы то ни стало поймать преступника, избавив тем самым леди Гоблетсворт от мучительных чувств, владеющих ею.
— Вы совершенно правы, Ваше сиятельство. Я хотел поговорить с Вами и сообщить одну вещь. Мне удалось узнать, кто был тем "привидением" и зачем ему это понадобилось.
Должен признать, это очень хитрый, расчетливый и целеустремленный человек. Мне кажется, он не отступит, пока не добьется своего… Прошу Вас, миледи, не волнуйтесь! — увидев, как сразу побледнела несчастная женщина, воскликнул Уайтхол.
Роберт успокаивающе протянул матери руку, которую та сжала в своих похолодевших ладонях, и укоризненно посмотрел на сыщика.
Между тем юный детектив продолжал: — Да, я знаю, кто преступник, и знаю, как его обезвредить. Но для этого мне нужно Ваше разрешение, миледи, на проведение одной… — Генри на секунду замялся, словно не зная, как лучше выразиться, — необычной операции. Я почти уверен, — теперь он говорил медленней, подбирая каждое слово, — что этот человек попытается повторить неудавшееся покушение. К сожалению, я могу только догадываться, когда это произойдет, и предлагаю… — сыщик замолчал, но вскоре твердо и уверенно закончил фразу, — и предлагаю не мешать попыткам этого негодяя осуществить свои плана, внеся, однако, в него свои коррективы.
— Вы… да Вы с ума сошли! — гневно перебил его Роберт. — Неужели у Вас хватило ума вообразить, будто я позволю какому-то мерзавцу убить мою мать, только затем, чтобы после Вы схватили его за руку и заявили нам: "Вот, кто злодей?!" Если Вы всегда действуете подобными методами, молодой человек, то я вынужден просить Вас покинуть этот дом! Я предпочту иметь дело с полицией, чем с таким авантюристом!
Генри встал с кресла и пристально посмотрел на Роберта. Чтобы сдержать нахлынувшую обиду, юноше пришлось глубоко вздохнуть и закусить губу. Он не ожидал подобных слов от старшего сына леди Гоблетсворт. Это было скорей похоже на Ричарда с его поспешностью в мыслях, словах и поступках и некоторой несдержанностью, происходившей не от плохого воспитания, а, скорее, от непосредственного и несколько порывистого характера. Роберта же, поверившего в его, сыщика, желание помочь, Генри считал своим союзником. И вот теперь…
Леди Гоблетсворт видела, какое впечатление произвела речь ее сына на молодого детектива. Она обернулась к сыну: — Зачем ты так говоришь, Роберт? Мистер Уайтхол здесь для того, чтобы помочь нам.
— Благодарю Вас за доверие, миледи. — Генри поклонился и снова глянул на Роберта. Тон его стал холоден. — Мистер Гоблетсворт, верно, забыл, что сам пригласил меня в этот дом. Мистер Гоблетсворт, очевидно считает, что карьера для меня важнее людей, и что мне важнее схватить преступника, а не уберечь жизнь леди Гоблетсворт. Спешу сообщить Вам, сэр, что в этом Вы сильно ошиблись.
На минуту в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только стуком маятника в больших старинных часах. Затем, тяжело вздохнув, Роберт произнес: — Простите, мистер Уайтхол. Очевидно, мой брат был прав, говоря, что после того ужасного случая мы все как-то изменились и стали по-другому себя вести. Еще раз прошу меня простить. — Он протянул Уайтхолу руку, которую тот охотно пожал. Таким образом, нарушенный мир был восстановлен.
Генри продолжил свою прерванную речь и объяснил, каким образом он хочет помешать преступнику исполнить свое жестокое намеренье: детектив предложил устроить в комнате леди Гоблетсворт засаду.
— Правда тогда… — Генри смущенно замолчал, — Вам, миледи, придется временно покинуть свою спальню.
— Но как Вы себе все это представляете? — удивленно воскликнул Роберт. — И потом, мы же не знаем, когда он снова придет.
— Верно, не знаем, — согласился Генри. — Но мне почему-то думается, что это произойдет в следующую ночную грозу: преступник старается придерживаться написанного в легенде. Конечно, он не захочет долго ждать, но до следующей грозы миледи нечего опасаться. Кстати, это очень хорошо, Ваше сиятельство, что Вы приняли меры предосторожности. Скажите, кто-нибудь из слуг знает, что горничные ночуют в Вашей спальне?
Роберт иронически хмыкнул: — Если о чем-то знает Дорис Тейт, то об этом знают все.
Леди Гоблетсворт тоже не могла сдержать улыбки: Дорис Тейт была хорошей служанкой, но у нее был один маленький порок — она очень любила поболтать. Но сейчас этот недостаток мог сослужить детективу хорошую службу.
И Генри принялся посвящать хозяйку замка и ее старшего сына в свое решение. — Конечно, я понимаю, что план далеко не идеален. Трудно будет, к примеру, объяснить присутствие в доме вечером сторожей и конюха; да и в то, что служанку отпустили на ночь глядя, после нескольких дней ночных дежурств просто так, этот человек может и не поверить. Но будем надеяться, что его преступная натура одержит верх над осторожностью. Простите, что я говорю такие вещи, миледи, но…
— Я понимаю, мистер Уайтхол. — Поспешила заверить сыщика женщина.
Получив от леди Гоблетсворт разрешение на довольно рискованную операцию, Уайтхол обратился к Роберту с просьбой поговорить со сторожами: — Они крепкие и сильные люди, и наверняка нам понадобится их помощь.
— Хорошо, я поговорю с ними. Только я хочу знать, кто он — этот преступник? Вы все время говорите: "он", "этот человек" и тому подобное, но ни разу не произнесли его имя.
— Мистер Гоблетсворт, я уже говорил Вам и повторяю снова: когда придет время, Вы все узнаете. Наберитесь терпения. К тому же, я не думаю, что ждать придется долго: летние грозы — явление довольно частое.
Видя, что ему ничего не удастся узнать, пока сыщик сам не посчитает нужным поделиться информацией, Роберту не оставалось ничего другого, как покорно вздохнуть и, по совету Уайтхола, ждать, набравшись терпения. У шестнадцатилетнего мальчика оказалась железная воля.
Вечером после ужина Генри сидел в библиотеке — комнате, соседней с залом-"музеем". Юноша обнаружил на полках библиотеки собрание сочинений Шекспира и теперь с удовольствием перечитывал своего любимого "Ричарда III". Уайтхол был в комнате один, так как остальные, утомленные дневной прогулкой, решили лечь спать пораньше. Сыщик же откровенно признался хозяйке, что его уже давно привлекают великолепные фолианты и, получив разрешение, остался в библиотеке.
Колеблющееся пламя освещало страницы книги; негромкое потрескивание тающего воска сливалось со стуком маятника, стрекотанием кузнечиков и тихим шелестом листьев, доносившихся из раскрытого окна. Откуда-то раздавались удары часов: пробило половину десятого, затем десять часов вечера. Увлекшись сценой видений Ричарда Глостера, Генри вдруг осознал, что в соседней комнате разговаривают двое. Время было позднее, и ночной разговор, ведущийся, к тому же, на повышенных тонах, был весьма странен. Юноша отложил книгу и прислушался. Он узнал оба голоса: мужской звучал сердито, даже гневно; женщина упрашивала своего собеседника, в ее голосе слышалась мольба. Уайтхол сидел, затаив дыхание, но, как ни старался, не мог разобрать слов.
Вдруг в наступившей тишине раздался звук пощечины, и послышались тяжелые мужские шаги. В следующую минуту Генри отворил дверь библиотеки и заметил удаляющегося мужчину. Несмотря на то, что юноша видел этого человека всего два раза и на то, что сейчас вокруг было уже темно, сыщик узнал удаляющуюся фигуру. Убедившись, что ночной пришелец покинул замок, Уайтхол направился в зал-"музей". Увидев сидящую на диване белую фигуру и услышав приглушенный плач, Генри тихо подошел и сел рядом. — Могу я поговорить с Вами, мисс?
Часть пятая
Назавтра Уайтхол, уведомив заранее леди Гоблетсворт, временно покинул замок. Приехав в Лондон, он направился в Скотланд-Ярд и попросил дежурного полисмена передать записку лейтенанту Вильерсу. Полицейский предложил юноше подождать, так как лейтенант Вильерс был где-то неподалеку. Некоторое время спустя Генри увидел приближающегося к нему высокого худого человека и поднялся ему навстречу.
— Приветствую Вас, мистер Уайтхол. Ну-с, мой милый конкурент, какой сюрприз на этот раз Вы приготовили для старика Вильерса? Неужели даже знаменитые сыщики нуждаются в помощи простых полицейских?
Генри с радостью пожал протянутую ему руку. Он знал, что, несмотря на подтрунивание и легкие насмешки, Вильерс верил в его, Уайтхола, детективные способности, и был за это благодарен лейтенанту. — Здравствуйте, мистер Вильерс. Благодарю за комплимент, хотя он и не заслужен, не такой уж я и знаменитый сыщик. А Ваша помощь мне и правда нужна. — И Уайтхол рассказал лейтенанту всю историю, приключившуюся с Гоблетсвортами, раскрыл ему свой план и пояснил, какую именно помощь он, юный детектив, хотел бы получить от полиции.
— Послушайте, мой мальчик, — неодобрительным тоном произнес Вильерс, — по-моему, Вы втянулись в очень опасную игру. Ведь, если дело обстоит так, как Вы сейчас мне рассказали, то…
Генри недовольно поморщился: — Мистер Вильерс, только вчера вечером я слышал эти же слова от Роджера и леди Гоблетсворт. Неужели я кажусь всем вам таким непроходимым идиотом? Я прекрасно понимаю, что иду на риск, но ничего другого мне не остается. Может, Вы предложите что-нибудь получше?
Лейтенант задумчиво потер подбородок. — М-да. А что если хозяйке замка нанять пару-тройку слуг? Этими слугами будут ребята из полиции!