И хотя я сдерживался, потому что не активировал покров для ускорения и не наносил удары в жизненно-важные точки, я всё равно испытывал удовольствие от этого спарринга. Мне было прекрасно видно, что он также не использовал всю свою силу, но судя по его горящим глазам, Хитоши тоже был в восторге от этого боя.
— Неплохо, неплохо… — он, поставив довольно жёсткий блок, немного пошатнулся, а затем взял небольшую паузу, чтобы восстановить своё равновесие. — Твои атаки выверенные, точные, и я вижу, что ты привык с помощью них убивать, а не сражаться… — он продолжал меня нахваливать, дабы ещё потянуть время. Я это, конечно, видел, но решил посмотреть, что он сможет выкинуть. — Умело используешь свой вес и гравитацию, умеешь оценивать врага. В целом, в твоих движениях чувствуется опыт… Но что, если тебе это всё не поможет?
В этот самый момент, он, приложил руки к земле, а затем наклеил на себя какую-то печать. Сразу после того, как над нами обоими появился синий барьер, я почувствовал, что меня конкретно так прижало к земле!
— Ксо, что с гравитацией… — проговорил я, с трудом отбиваясь от ударов сохранившего скорость движений Узумаки.
— Хе-хе, как тебе такое, Цутому, а? — он просто веселился и не думал о том, чтобы мне дать поблажку.
— Это очень плохо… — я не мог это не подтвердить — …Было бы, если бы я не разгадал ваш план, — сказал я, и бросил кровавый кунай в невидимую печать, висящую в воздухе на краю барьера, тем самым её уничтожая.
Сразу после этого, гравитация вернулась в норму, и я смог двигаться также, как и раньше.
— Это было довольно занимательно… — я, видя, как он не нападает, решил его просветить, касательно моих слов. — Барьер, созданный вами, никак не влияет на гравитацию. Это простой барьер сдерживающего типа. И когда вы его создали, вы сделали видимость того, что печать, наклеенная на вас будет нивелировать этот эффект. Однако она была простым трюком, созданным, чтобы меня обмануть. Настоящую же печать, которая и отвечала за увеличение силы притяжения, вы незаметно спрятали вот в том углу барьера, — я указал в ту сторону. — На ней остался след вашей чакры, так я и смог её обнаружить. Не стоит забывать, что я всё-таки сенсор, и для меня поиск чакры — дело несложное.
— Хех… А ты довольно умён, — но будь это иначе, на войне ты бы долго не прожил… А так как твои аналитические способности на уровне, да и сил тебе хватает, то можем начать играть по-крупному!
Никогда бы не подумал, что это была всего лишь «разминка»…
Я стоял напротив зеркала в своей квартире, внимательно разглядывая своё отражение. За эти десять лет, моя внешность не претерпела существенных изменений, оставаясь примерно такой же, какой и была в детстве. Единственное, оно стало, как и должно быть спустя столько времени, более взрослым, ужесточились черты лица и пропала приятная детская округлость и мягкость линий.
Так и думал я об этом, смотря в свои глаза разных цветов: карий и ярко-голубой. Вернув одному из них родной цвет, я с достаточно большим усилием изменил форму носа. Затем попробовал изменить уши, губы, скулы, брови… Но, к сожалению, только по отдельности каждую часть лица.
И я не даже не заикаюсь о том, чтобы поменять свою внешность целиком — это пока мне неподвластно. Открыл я в себе способности так называемого метаморфа, когда задумывался о том, каким образом ещё я смогу использовать свой Кеккей Генкай. Ведь, спектр возможностей подобного Генома очень широк, и я не должен зацикливаться на его банальном использовании лишь в качестве простой стихии.
Именно поэтому, вдохновившись, так сказать, способностью членов клана Хозуки из Тумана разжижать своё тело, я научился применять аналог Суика но Дзюцу («Техника превращения в воду»), используя свой Кеккей Генкай. Однако в отличие от Хозуки, мне не страшно обезвоживание, ведь не стоит забывать про печать, в которой запечатано огромное количество крови, которое может быть использовано мной для техник в любое время.
С другой стороны, нельзя сказать, что я сейчас хорошо владею этой техникой. Ведь я не способен в данный момент полностью разжижать своё тело либо растекаться своеобразной «лужицей», дабы потом опять принять твёрдое состояние. Я могу, как и в случае с метаморфизмом, изменять только отдельные части тела, такие как: руки, ноги, часть туловища или голова.
Но и этого уже хватает, чтобы видеть в какую сторону надо развиваться, дабы улучшить эту технику. В целом, тренировки с Хитоши-сенсеем прошли более чем продуктивно: теперь я имею представление о сущности фуиндзюцу, могу его применять и знаю о его преимуществах и недостатках.
Да, как и говорил Узумаки, с учётом моих текущих способностей, я не смогу, например, запечатать биджу либо что-то им подобное. Но зато мои умения мне позволяют оперировать многими барьерами, на высоком уровне печатями, связанными с неживыми объектами, и на среднем уровне печатями, связанными с живыми. Но моей самой главной гордостью, я считаю нечто другое. То, что мне существенно поможет против таких монстров, как биджу:
Кроваво-адамантовые цепи.
Да-да, это очередная позаимствованная техника, переделанная на мой лад. Но зачем изобретать велосипед, если существует уже вполне сильная вещь, подтверждающая своё название и назначение? Вот я и тем же руководствовался, когда попросил Хитоши-сенсея показать мне эту технику в его исполнении, а также объяснить, как она работает.
Он, сначала посмеявшись, потом всё-таки показал мне её, особо не надеясь на результат с моей стороны. Но мне хватило одного раза, чтобы понять, как мне её переделать так, чтобы она как минимум выполняла те же функции и была не слабее оригинала.
Да, опять же, за такой маленький промежуток времени, её невозможно довести до идеала, и по сравнению с цепями Узумаки, мои — лишь блеклая копия. Однако у меня всё ещё впереди, и я уверен, при должных тренировках, они будут сильным подспорьем в бою.
Ну а пока, они могут лишь сдержать максимум чунина, и то не будут опустошать его резерв чакры. Но зато, из-за того, что моя версия цепей, в отличие оригинала, имеет острые шипы, расположенные на звеньях, то они будут высасывать кровь, захваченного шиноби, и это будет намного эффективнее, чем если бы я делал это напрямую, из раны противника, без цепей. Они в этом случае служат прекрасным проводником, не только ослабляя противника и усиляя меня, но и поддерживая прочность самих цепей, дабы они выдерживали попытки сопротивления жертвы.
Но опять же, мне сейчас не стоит надеяться на них, когда я буду сражаться с сильными противниками. Они просто не смогут сдержать силу шиноби уровня джонина и выше. Но и более на слабых шиноби я не вижу смысла тратить чакру и выпускать цепи. Их я могу убить гораздо быстрее и экономнее для меня. Поэтому эту технику Кроваво-адамантовых цепей я буду тренировать и тренировать, пока не добьюсь хороших, нет, отличных результатов.
Так, продолжая смотреть в зеркало, я и продолжал менять черты лица, обдумывая свои способности, пока не услышал стук в окно, за которым я вскоре почувствовал шиноби. Подходя к нему ближе, я убедился, что это не враг, и спокойно открыл окно:
— Хиго Цутому, вас срочно вызывает к себе Третий Хокаге, — на балконе оказался боец Анбу в маске собаки, присланный передать мне послание. — Он требует вашего немедленного присутствия, — и договорив, скрылся из виду с помощью шуншина.
— Вот и закончился мой «отпуск»… — проговорил я в пустоту, думая о том, зачем моя персона понадобилась Сандайме, так ещё и прямо сейчас. — Значит опять на войну…
К слову о войне.
После того, как Суна лишилась своего джинчурики и в целом потеряла много людей, она согласилась на переговоры с Конохой о перемирии на условиях Листа. Согласно пунктам договора, Коноха обязуется отдать джинчурики вместе с биджу, а также военнопленных Песку живыми, а взамен Суна отдаст Листу некоторые территории на востоке, захваченных в плен шиноби, а также обязуется выплачивать раз в год военные репарации.
В назначенное время и место, люди Конохи должны были передать заключённого джинчурики в руки Песка, предварительно проведя успешный обмен военнопленных. Но что-то пошло не так, когда на пути шиноби Листа появилась неизвестная группа ниндзя в странных масках и одежде, без идентификационных признаков какой-либо деревни.
Они без труда перебили наших и перехватили джинчурики. И это странно на самом деле. Ведь конвой состоял из высококлассных шиноби уровня не ниже джонина. Так как они тогда смогли успешно противостоять им, так ещё и потом захватить джинчурики, который, я уверен, столбом не стоял и также защищался.
Без предателя, я предполагаю, тут не обошлось… Но это проблема не моя, а верхушки Конохи, а в частности — Корня Анбу, вот они пусть его и ищут. Суна, конечно, не поверила нам, что на нас напали, а решила, что мы не хотим следовать договору и отдавать демона обратно.
Именно поэтому, не желая оставаться в дураках, Песок пошёл на крайние меры: они решили продолжить боевые столкновения, иными словами — войну, заручившись поддержкой Камня в борьбе против Листа. Теперь, как я, так и многие другие, опасались, Коноха будет воевать сразу против двух деревень. И если раньше, Суна и Ива сами друг с другом сражались, то теперь они объединились вместе, дабы сломить дух шиноби Конохи и выйти победителем в этой войне.
«Ладно, не буду гадать, может по этому поводу Хокаге меня и позвал», — подумал я, сразу переодеваясь в форму для миссий. — «Вот пусть он и просветит меня в этом, если захочет, конечно».
Когда я зашёл к Третьему в резиденцию, то увидел внутри помимо самого хозяина кабинета, знакомое лицо, которое я имел возможность наблюдать почти каждый день во время моего «отпуска» — Хитоши, а также других, незнакомых мне Узумаки.
— Проходи, Цутому-кун, у меня есть важная новость для тебя, — заметив меня у двери, пригласил подойди поближе Хирузен.
— Приветствую, — я коротко поклонился каждому, кланяясь немного ниже Хитоши-сенсею в качестве моего уважения к нему.