Официант открыл крышки — яичница-глазунья с беконом и зеленью, ломтики хлеба, мягкий творожный сыр, джем, воздушные, источающие аромат свежей выпечки рогалики. Официант наполнил чашечку черным кофе и поставил ее на блюдце. Открыл сахарницу, в которой уже была маленькая ложечка, приподнял крышечку пузатого кувшинчика для сливок. Потом (о, чудо!) официант достал снизу высокую рюмку и плоскую бутылку с красной жидкостью.
— Ликер… Клубничный.
— Отлично.
Рюмка наполнилась тягучим ликером.
— Приятного аппетита, — пожелал официант.
Оставшись наедине с завтраком (значит, всю ночь провалялся без сознания!), Сергей решительно потянулся к рюмке. Итак, где он? Что-то слишком респектабельно для спецслужбы. Неужели опять происки преступного мира? Была бы это контрразведка Генштаба, надавали бы по соплям сразу и не стали ерундой маяться. Ликер подают. Комедия какая-то.
Сергей опрокинул в рот содержимое и поразился — ликер был вязкий, тягучий. Настоящий, а не липа из винно-водочных ларьков. От ликера сразу стало приторно-сладко, даже губы слиплись. После такого тягучего пойла целоваться сразу хочется. Вот почему ликер принято пить, когда с девчонкой наедине конфеты ешь в укромном месте. Кофе пошел благодатной горчинкой. Давно такого хорошего кофе не пил.
Сергей делал маленькие глотки из чашечки, держа ее за миниатюрную ручку двумя пальцами, и глазел на запертую дверь камеры. Где же ты, Серёжа Ли? Пока ясно одно — в камере. А вот кому принадлежит она, эта элитная камера? Сергей огляделся — между прочим, точно, элитная камера. В таких, наверное, генералов держат и миллионеров.
Ликер оказался неожиданно крепким. Алкоголь ударил в мозг, словно кувалда. А может, это резко скакнуло давление, но удар такой силы выдержать было невозможно. Сергей понял, что опрокинулся, — он уже не чувствовал тела, просто стены вдруг понеслись вверх и побежали, побежали, превратившись в быстро несущуюся трассу с белой разметкой. Потом и это пропало. Он летел в черной пустоте. Он был бестелесен. Он был яркий светящийся сгусток энергии. Потом пришла боль, и свет резанул сквозь веки — ресницы разомкнули черное пространство. Была белая яркая муть, отчего боль стала невыносимой. Сергей застонал. Услышав свой стон, он вернулся в мир звуков — в мир жизни. Пахло больницей, жужжали приборы и говорили люди, говорили тихо, щадя его.
— Ударили его чересчур сильно по затылку, когда проводили задержание, потом он пришел в себя, попросил ликера, и все — потерял сознание, — пояснял мужской голос.
— Сколько он так? — Это тоже был мужчина, но уже пожилой — голос вибрировал сочно и тяжело, молодые так не говорят.
— Почти сутки. Всполошились, сюда его перевезли.
— Врачи что говорят?
— Нормально. Жить будет. Ему кололи витамины и успокаивающее, чтобы поспал как следует. Ну а так проверяли — здоров как бык.
— Миша, как он придет в себя и начнет внятно ворочать языком — сразу меня оповестишь. Я лично с ним побеседую.
— Понял.
— Нет, ты не понял. Я сейчас еду в Совбез на два часа. Через два часа этот суперагент должен со мной говорить.
Сергей шире открыл глаза — кто такой крутой нервы людям мотает, желая общаться с агентом Ли? Он узнал своего непосредственного босса. Неужели? И он здесь! Неужто коротышка Лу Пычен украл такую тайну, что все силовики из Кремля, бросив другие дела, ринулись в Приморье, чтобы лично участвовать в ловле неуловимого Дракона?!
— Антон Степанович, — прошептал Сергей, непроизвольно улыбаясь.
— Ожил? Правильно!
— Голос начальства возвращает жизнь. Давно из Москвы?
— Пролетом. Президент сделал остановку в столице Приморья, а мы — все при нем. Сейчас будет заседание Совбеза, с участием местных силовиков. Александра звонила о вашем «провале». Взяла вас военная контрразведка.
— Взяли — это точно! Где Андреева сейчас?
— Решает технические вопросы. Значит, тебя, как неопытного новичка, братья контрразведчики хотели покрутить. — Босс посмотрел на Михаила, того самого, который величал себя генерал-майором и пытался давить на Сергея в камере: — Миша, мы посекретничаем?
— Понял, Антон Степанович.
Когда дверь за контрразведчиком затворилась, босс, успокаивая, похлопал Сергея по безвольно расслабленной руке.
— Ничего. Бывают накладки.
— Дракона поймали?
— А кто его поймает? Ты, вон, заболеть решил… Александра уезжает обратно в Москву.
— Уже? — Сергей поразился. Это мозговое усилие отразилось новой вспышкой боли. — Зачем ее было, вообще, сюда присылать?
— Она проверяла Арахова.
— Арахова? Его-то зачем проверять?
— Была версия, но… Ли, не задавай детских вопросов. Проверяют для порядка, чтобы сотрудники себя не забывали. Продолжай поиск Лу Пычена. Арахов в твоем подчинении. Чем быстрее вы отследите этого лилипута, тем спокойнее будет президенту на саммите, куда он отправляется. Надеюсь, нити расследования в твоих руках?
— Конечно. Все под контролем, — солгал Сергей и следующую фразу произнес скорее для себя, чем для босса: — Результат скоро будет.
— Обнадежил. Тебе доверяю. Президенту передам твои слова — результат скоро будет, у агентов все под контролем. Слышал, вы с Андреевой какого-то Джеки Чана завалили. Осложнений не будет у нас?
— Он убит?
— Понятия не имею. Андреева рассказала.
Сергей облегченно вздохнул; к его удивлению, судьба Джеки Чечена ему была уже небезразлична. Было такое ощущение, что этот Чечен, он же Гунук, неплохой парень и что-то вокруг него не так…
— Его зовут Джеки Чечен, — сказал Сергей.
— Чечен? Ха-ха-ха-ха. А мне послышалось Джеки Чан. Ну, думал, тот — мистер Крутой. Ха-ха-ха-ха. Думал — приехал свой новый фильм представлять, творческие встречи там, а вы его — хлоп! Ха-ха-ха. Давай, Ли, полежишь еще часок и вставай — дел невпроворот. Врачи говорят — ты в порядке.
— Он, что ли, врач? — Сергей кивнул на просунувшего в приоткрытую дверь голову Михаила.
— А… Мишка, заходи, мы уже все секретное сказали.
— Могу еще подождать. Все равно все разговоры записываются, да и через дверь все прекрасно слышно.
— Ха-ха-ха. Чертяка. Смотри, Серёга, с военной контразведкой невозможно совладать — все вынюхают.
Контрразведчик опять затворил дверь, оставшись в коридоре.
Сергей попытался приподняться — через боль это получилось. Босс помог ему, подтолкнул за спину подушку.
— Вот, уже садишься. Ну, мне пора.
— Этот говорил, что он генерал-майор.
— Мишка? Ха-ха-ха. Да, правда. Генерал-майор. Дожили, Серёга, все генералы да майоры — на хрен послать некого! Ладно, пойду. Тебя отпустят, я велел.
— Андрееву я увижу?
— Она летит в Москву. Увидишь ты ее, не переживай — вернешься в столицу…
Босс потрепал Сергея по плечу и быстро, не оглядываясь, вышел из палаты. Контрразведчик Михаил пошел провожать — был слышен его удаляющийся говор. Сергей закрыл глаза. Итак, провал плавно перешел в продолжение дела. Он избавлен от упреков, он почти герой. Как же он пропустил засаду? Ведь в школе федералов зачет на слежку и выявление засад он сдал на отлично. А, не надо думать о пустяках. Он раскрыл «бумажную» западню, тем более ожидая ее, а настоящую, расставленную профессионалами, он пропустил. Видимо, он и не мог ее вычислить, раз босс так спокоен и не поставил ему в упрек пребывание в контразведке в качестве «языка».
Дверь скрипнула. Сергей чутко приоткрыл веки — медсестра. Молодая высокая женщина. В руках у нее была одежда — его, Сергея.
— Ваши вещи, — голос звучал низко, но не прокурено, такой от природы.
Медсестра сложила одежду на стул. Поверх легли бумажник, документы, пистолет и мобильный телефон. Сергей хмыкнул — набор суперагента. Супершпиону возвращают свободу. Как бы поступил агент 007 Джеймс Бонд Неотразимый? Удар пяткой медсестре в щеку, быстрый и страстный секс с ней, потом безукоризненно одеться за сорок пять секунд, а на улице уже поджидает «лендровер» с вертолетным двигателем. Сергей вздохнул, провожая медсестру томным взглядом (попа у нее, обтянутая белым медицинским халатом, «рабочая», в смысле секса — упруго смотрится). Он медленно спустил ноги с кровати. Боль в затылке била мелкими толчками. Уроды эти контрразведчики, инвалидом сделали ни за что. Да, он не агент 007, он агент 000 и поедет отсюда на маршрутном автобусе. Смартфон он оставил в палате — на память хирургам. Все равно его испортили контрразведчики — жучок впихнули. Сергей был уверен, что и одежда его «заражена» следящими датчиками, — одежду он поменяет в квартире Арахова.
Выйдя из здания госпиталя, оглянулся. Интересно, где его держали. Оказалось, специальный госпиталь Дальневосточного военного округа. Боковым зрением тотчас же заметил поджидавшую его «ауди» с федеральными номерами. За рулем сидел Арахов. Сергей заулыбался — соскучился он по веселому чертяке. Быстро подошел, открыл дверцу и сел на переднее сиденье. Арахов с места в карьер выжал хороший газ — «ауди» набрала скорость за считаные секунды. Сергей грустно качнул головой. Арахова проверяла Александра, Арахов притворялся, что плохо водит машину, а он — мальчик Ли для битья. У всех свои игры.
— Ты здорово водишь машину, — сказал Сергей.
— Здравствуй, Серёжа. Как ты?
— В голове ноет… словно малюсенький дятел бьет острым клювом по оголенным мозгам.
— Ничего. Все будет хорошо. Главное, поменьше волнуйся.
— Думаешь?
— Уверен. Мы вместе, и дело сдвинулось с мертвой точки. Уже хорошо. Сейчас приедем на мою квартиру, почистим тебя от жучков и поговорим.
— Слышал про Чечена?
— Слышал. Отдыхай. Закрой глаза и подремли.
Сергей так и сделал. Он даже сумел заснуть ненадолго. Когда проснулся и открыл глаза, Арахова в машине не было. «Ауди» стояла с работающим двигателем в какой-то подворотне — с трех сторон нависали серые деревянные, просевшие от старости заборы. Сергей толкнул дверцу, вышел на улицу. Он понятия не имел, где находился и куда подевался Арахов!
Исчезновение Арахова поставило Сергея в тупик. Он пытался стучать в ворота ближних к подворотне домов, но, кроме лая собак, отклика не получил. Сев за руль, Сергей поехал в краевое управление ФСБ. Какое-то время поплутал в поисках подсказки своего местонахождения. Нашел, наконец, табличку с названием улицы, сориентировался, взял курс на управление. Слабость не отпускала, вести машину было крайне сложно. Боль в затылке периодически вспыхивала, и в такие моменты Сергей почти слеп, теряя на доли секунды сознание. Но он доехал. Что его поразило — у парадного въезда на внутреннюю территорию управления стояла припаркованная араховская «приора» с простреленными Чеченом стеклами. Было такое впечатление, что, как они ее оставили после памятной разборки, так больше этой машиной никто не интересовался.