до остальных троих, то они обеспечивают беспрерывное питание пулемета патронами и по мере необходимости подменяют вышедших из строя товарищей. Типа того.
Ужин в ДЗОТ сопровождаемые Семеновым «кашеносы» занесли с темнотой. Порция пшенки с запахом мяса величиной не отличалась, да и калорийностью тоже, — при санитарной части кормили щедрее. Однако сдобрила ее не только кружка чая, но и выданные старшиной «сто наркомовских грамм». Впрочем, водку Володин пить не стал, слив ее в специально припасенную под спиртное еще на берегу помятую алюминиевую флягу с корковой пробкой. Под воду там нашлась почти такая же, но не помятая латунная.
Семенов погрозил пальцем:
— Смотри, товарищ краснофлотец! Если упьешься — пулей закусишь. В наши времена с этим просто.
— Перед войной не пью, — правильно поняв старшину, с холодно-циничной улыбкой развел руками Володин. — Нам ночь дежурить.
Выхлебавший свою порцию одним глотком замполитрука поджал губы.
— Вы на х…х друг друга с этим умником еще не таскали? — иронично сощурился на Семенахина старшина.
— Нет! — с некоторым сомнением обронил Семенахин. — Не заслужил… пока того товарищ Володин.
Денис предпочел промолчать.
— Это хорошо, — продолжил веселиться старшина. — Уже почистил винтовки?
—Все, кроме карабина. Завтра их пристреляю и выберу лучшую.
— Вообще отлично.
Но добросовестность чистки винтовок Семенов все-таки не поленился проверить.
— Протри после пристрелки.
— Конечно.
— Похоже, что тебе можно верить, товарищ бывший краснофлотец, — заключил старшина. — Вот только магазины у них где? Я эти СВТ ведь с магазинами выдавал?
В этот раз врать Володин не стал.
— Левая винтовка для стрельбы непригодна, ей магазин не нужен.
— Это не тебе решать. Где у нее беда?
— Газовый регулятор прикипел. Забит закаменевшим нагаром, стоит на единичке. Нельзя из нее стрелять, порвет.
—Хорошо, я тебя понял. Со второй что?
— Магазины у этих винтарей, как товарищ замполитрука подсказал, невзаимозаменяемые. На завтра отложил подобрать. По уму, на винтовку их нужно не менее четырех штук…
— Без них сдать винтовки даже не думай, Володин, — обрезал Семенов.
— Они же никому не нужны…
— Не имеет значения! — упреждая возражения, махнул рукой, как шашкой, старшина. — И не канючь мне тут!
Денис стал статуей оскорбленной невинности.
— Да с неисправной забери, так тому и быть, — подобрел Семенов. — Твои четыре с ним и выйдут, хитрован.
Володин тяжело вздохнул. Продуманный «кусок» хлеб свой ел не зря и те два найденных в сумках СВТ-шных магазина все-таки запомнил.
На этом разошлись, причем довольный старшина на волне морального удовлетворения даже неисправную «Светку» прихватил, добавив к себе симпатий.
Лишнего на ночные пострелушки расчет не брал. Семенахин с Усачевым даже свои винтовки из ДЗОТ-а не забирали. С ними в блиндаже остался щит, ЗИП и половина из числа снаряженных лент — три короба. Полторы тысячи патронов, по мнению начальника пулемета на хороший бой были самым что ни на есть минимумом, но ленты здесь тоже были в дефиците.
Расстрелянные холщовые ленты дежурный пулеметчик снаряжал на месте, чтобы сэкономить днем время на сон — патроны в них при свете нужно было только выровнять. В пасмурную погоду пулемет далеко от огневого сооружения не оттаскивали, чтобы меньше сушить холст — мокрая ткань обжимала патроны и провоцировала задержки.
Честь производства ночных инженерных работ с расчетов «Максимов» никто не снимал. Норму, впрочем, назначали довольно щадящую, по три-пять метров траншеи или окопа на человека за ночь. Хозяйственный Семенахин держал под это дело две больших лопаты.
— Не так уж плохо! — решил Володин, припоминая норматив от пока еще живого генерала Карбышева: «Один боец — одна лопата, один час — один куб».
Уточнять, это только пулеметчиков норма или стрелков, он уже не стал. Сегодня пулеметчики на общие работы не привлекались, а обустраивали свои запасные позиции. Для этого расчет докапывал полузасыпанный песком прошлогодний окоп на возвышенности с остатками опоры ЛЭП правее от ДЗОТ-а. С противоположной стороны в воронке от авиабомбы уже была оборудована еще одна позиция. Еще четыре запасных пулеметных площадки были примкнутыми к траншее, их подготовили в первую очередь.
Насчет отсутствия инженерных работ в окопах четвертой роты он, к слову сказать, был совсем не прав — стрелки рыли, как те кроты, где это возможно, даже круглые сутки. Только успевали они, увы, не везде.
— Ты не рассуждай, а тело бери. — Замполитрук сунул задумавшемуся Володину в руки снятый с станка пулемет. Тот, с полным воды кожухом, оказался весьма увесистым.
Усачев громоздил на себя тележку, рядом с ним стоял короб с патронами. Сам Семенахин собирался нести еще две связанные ремнем коробки и патронный цинк.
— Для переноски пулемета в разобранном виде что надо сделать? — придирчиво оглядев подчиненных, поинтересовался замполитрука у Володина.
Тот на память не жаловался:
— Закрыть пробкой пароотводное отверстие, надеть на надульник колпачок, снять щит, отделить тело пулемета от станка, вложить засовы и болты на места, закрепить механизмы и подогнуть хобот.
— Правильно. Как отделить тело пулемета?
— Отвинтить гайку соединительного болта, снять шайбу, вынуть болт, вынуть засов подъемного механизма тонкой наводки, снять тело пулемета с станка.
— Тоже правильно. Может, и получится из тебя пулеметчик.
Володин мысленно хмыкнул. Замполитрука парнем был неглупым и осторожно пытался доминировать подчиненных даже в таких мелочах.
— Пошли!
23 апреля 1942 года
Бах! Бах! Бах! Бах! — затвор СВТ остался в заднем положении.
Володин оставил винтовку лежать на заполненном песком вещмешке и вскочил с плащ-палатки.
— Ты, Володин, долго еще будешь патроны жечь? — усмехнулся политрук Ванин, немного нескладный тридцатилетний мужик, до войны секретарь партбюро на каком-то ленинградском заводе.
Политрук ночью выспался, ему было скучно, так что посмотреть на приводящего свое оружие к нормальному бою дурака он не поленился.
Стоявший рядом с ним Семенахин промолчал.
Усачев тоже бодрствовал, но далеко от них — у пулемета, который снова был в засаде. Подстраховывал его приятель-стрелок. Парни когда-то учились в одной школе.
Пока Володин ковырялся со своими «Светками», замполитрука успел пристрелять не только свою винтовку с Володинским карабином, но и взятый Ваниным у ротного ППД. Политрук был рад, как ребенок, и с требующим лучшего применения энтузиазмом устроил пострелушки по хламу, как савраску загоняв для этого тощего и узкоплечего парнишку связного.
Увязался за пулеметчиками на берег политрук потому, что для пристрелки винтовок требовалась линейка и лист бумаги под мишень. Линейку Володин у представителя партии в Красной Армии нашел, а вот с бумагой не фортануло. Она на плацдарме была в дефиците. Выйти из положения удалось при помощи наскоро сколоченной кривыми гвоздями деревянной рамы и подобранных у блиндажа санинструктора грязных и окровавленных плащ-палаток. Пристрелочные прямоугольники по мокрому брезенту с пятнами засохшей крови Денис малевал углями и сажей.
Противоположный берег Невы тоже был довольно высок, но случайно убить кого-нибудь отрикошетившей от воды или льдины пулей Володину все равно не хотелось, так что закрепил он свой щит перед танком. Стрелять пришлось со спуска, но на ста метрах угол был невелик, так что изменениями настильности можно было пренебречь.
— Хм…
— Славно стреляешь. Хоть бы разок спуск дернул! — оценил увязавшийся с Володиным к щиту Семенахин. — Опять группу ладонью можно накрыть.
Занятый графическим определением СТП Володин с улыбкой развел руками. Похвалы командиров такому славному солдату, как он, требовалось поощрять.
— Лучше не будет! — вынес свой вердикт замполитрука.
Володин склонен был согласиться. Этот подход к снаряду с лучшей из трех СВТ был уже четвертым. Практически неизношенная винтовка била кучно, но подходили к ней только три магазина из всех. Напильник в данном конкретном случае проблемой не был, трехгранник присутствовал в принадлежностях пулемета, беда была в допусках — неподходящие магазины вставали на место, но нехорошо ходили при этом. С подходящими ему повезло, проблем с подачей не показал ни один. Единственное «но»: где-то и когда-то, кто-то успел сбить у присмотренной им винтовки мушку. А вот мушкодава в батальоне, конечноже, не было. Выйти из положения Денис смог молотком из все тех же принадлежностей Максима, с использованием деревянной прокладки.
— Да, не в тире, — вздохнул Денис. Внутренний перфекционист скривился. — Но сейчас хоть куда ни шло.
— Не прибедняйся.
— Я и не прибедняюсь, я так выражаю свое возмущение! — счел нужным включить пафос Володин. — Не так уж дорого мушкодав стоит, чтобы их на складах гноить. Они в каждой ротной оружейке должны лежать. Если не у каждого замкомвзвода. Хотя тут не уверен.
— Щит не убирай. — не стал развивать тему замполитрука. — Стрелкачи сегодня или завтра здесь тоже винтовки будут пристреливать, Ванин сказал мне.
— Вспомнили, б…ь! — буркнул Володин, глянув назад. Не настрелявшийся еще политрук смотрел как его подчиненный расставляет импровизированные мишени.
—Радуйся, что не нас с тобой заставляют! — вселил в него оптимизм Семенахин.
—Радуюсь, — скривился Володин, хотелось побыстрей закончить дела и лечь спать. — Я сдам винтовки старшине? Прям там на месте почищу.
— Иди, Денис, — впервые за все время общения назвал его по имени командир. — Только поторопись там.
— Ты карабин…
— Оставь его мне, я унесу, — перебил его Семенахин. — Сема свой винтарь потом сам старшине отнесет.
— Разрешите выполнять, товарищ замполитрука? — улыбнулся Володин.