— Не подведи, Денис! — выйдя из задумчивости, хлопнул его по плечу политработник. — Твоя позиция тут. Что угодно твори, но живи и стреляй. На все «Дегтяри» у нас шесть дисков осталось.
Володин сплюнул, уже в который раз вспомнив бога, черта и дам низкой социальной ответственности. Высокое начальствов не раз помянутых им «добрым» словом тактических расчетах количество магазинов никогда не считало. Хотя бы потому, что при наборе статистики для математического моделирования боевых действий данные в этом направлении вряд ли можно было отследить. Допустим, командование 86-й СД отправляя на Невский пятачок людей, количеством пулеметов в донесениях на все сто процентов похвасталось, а вот магазинов к ним практически с той же вероятностью нет.
— Ты, это, набивай ленты, пока снова не лезут. Сапер я тебе на расчистку окопа пришлю, а ты ленты набивай, — скривился обуреваемый теми же мыслями Беспалов.
Политрук еще раз похлопал Володина по плечу и ушел, не обращая внимания на снова начавшийся минометный обстрел и трассеры немецких пулеметов.
Вскоре к ротным минометам подключились батальонные. Впрочем, вели огонь они куда-то левее и ближе к берегу. Было похоже, что там, прикрываясь гребнем, снова пытались атаковать.
Со стороны полка очень громко бухнуло, заглушив звуки боя. Земля дрогнула куда ощутимее, чем раньше, и на Володина сыпануло песчаным ручьем. Потом еще раз. И еще. Плацдарм снова начали охаживать очередями фрицевские «Пионы». Подмоги третьему взводу в ближайшее время явно можно было не ждать.
Но в этот раз правый берег, вот оно фронтовое счастье, огрызнулся артогнем.
Третий взвод выбили из захваченных окопов через час или полтора после наступления темноты. Судя по вечерней перестрелке, артиллерии дивизии на правом берегу Невы подвезли боеприпасы, так что позволять подтянуть к нему подкрепления противник, видимо, не хотел.
Старательно собранные и снаряженные ленты особо не пригодились. Все произошло слишком быстро. В принципе, патронов Володин не жалел — их было с избытком, но в этот раз сдержать атаку штурмовых групп у него банально не получилось. Ему, как наводчику пулемета, пришлось делить внимание между восточным и северным направлениями.
Со стороны «8-й ГРЭС» противник в этот раз активность не изображал. Напротив, подгадал момент и, миновав броском вперед заваленный и перекрытый опутанными колючей проволокой рогатками участок траншеи, свалился на голову обороняющимся. Прикрывавший это направление ДП заткнули гранатой, не дав даже диска до конца расстрелять.
Денис сменить позицию и поддержать товарищей огнем, увы, опоздал. Что, впрочем, все равно обернулось фатально для двух очень не вовремя начавших перебежку немецких огнеметчиков[1].
В свете взлетевшей над головой немецкой ракеты Володин подсек длинной очередью две неуклюже бегущие вдоль траншеи навьюченные фигуры и, увидев, что левая еще шевелится и пытается в ней укрыться, снова опутал ее трассерами. Баллон с огнесмесью долбанул так, что Денис от неожиданности присел, а в траншее на несколько секунд остановилась перестрелка.
Далее ему стало не до наблюдений. Пулемет с такой знакомой позиции его ДЗОТ-а чуть было не снес голову уже ему самому.
В дальнейшем продвижение по траншее немецких штурмовиков взвод удержать сумел, а вот атаку второй группы от реки уже нет. Двух «Дегтярей» с четырьмя дисками ночной порой для этого было мало, в то время как Володин снова делил свое внимание на два направления.
Первыми побежали саперы. Винтовки со штыками позволяли их опознать даже сейчас. Кто поглупее, тот покинул траншею, кто поумнее — предварительно рванул по ней к Володинскому пулемету. Ну или точнее пригорку, на котором находилась его позиция.
Истошно оравший и грязно матерившийся Беспалов остановить подчиненных не сумел. Немцы, видя это дело, поднажали, и выжимаемая частыми взрывами ручных гранат группа политрука тоже была вынуждена отходить. Тот, к его чести, на пару с Иваном шел последним.
Володин к этому времени плюнул на северное направление и торопился сжечь как можно больше патронов, не пуская атакующих со стороны реки немцев к траншее. Те послушно лежали, расстреливали покинувших окопы людей и иногда бросали в сторону траншеи гранаты, в большинстве своем мимо цели.
Дураком, однако, младший политрук не был:
— Прикройте нас и уходите сами! — заорал он, чуть задержавшись у пулемета.
Володин, отбросив короб, заряжал в него двухсотку.
— Понял меня?
Денис не глядя махнул рукой.
— А я? — поймал Дениса за рукав сапер после первой очереди.
— А ты вали! — ответил Володин, прежде чем снова нажать на спуск. — Я догоню.
Уговаривать бойца не пришлось. Добить ленту, впрочем, тоже. Не забывший о штурмовой группе в траншее Володин в очередной раз на всякий случай бросил в соединяющий с ней пулеметный окоп ход сообщения трофейную «колотуху» с осколочной рубашкой поверх, услышал оттуда крики и стоны, швырнул туда же вторую, отлакировал ход пулеметом, бросил его и, подхватив стоящую у крутости СВТ, кинулся наутек.
Спину немного прикрывал холмик. Именно сейчас ползти не имело смысла — нужно было срочно наращивать дистанцию с противником.
«Триста один. Триста два. Триста три. Падай!» — Володин рухнул наземь и откатился в сторону. Трассеры взявшего его на прицел M.G прошли выше. Пули стрелков ложились вокруг, поднимая клубы пыли и фонтаны песка.
— Б…ь! — выругался Денис, скатываясь в мерзко воняющую мертвечиной старую большую воронку. Внутри тонули в песке два трупа в серых шинелях и шапках-ушанках, с клапанами, завязанными под подбородками.
— Б…ь! — еще раз произнес он, когда это импровизированное укрытие обстрелял пулемет и он чуть было не напоролся на незамеченный им ранее штык, торчащий из песка.
Очередная очередь запорошила лицо песком.
— Сука! — зашипел он, вжимаясь в землю и протирая глаза.
Воронка, вероятнее всего, была осенней и гораздо большей, чем бы того сейчас хотелось, так что успела заплыть песком.
— Б…ь! — передернуло его, пробив адреналиновую блокаду. Подсвеченное ледяным светом осветительной ракеты черное распухшее лицо трупа своими пустыми глазницами, казалось, глядело ему не то чтобы в глаза, а прямо в саму душу.
Вокруг воронки шибанула пулями еще одна очередь.
— Б…ь! — Он вжался в землю.
Нужно было некоторое время не маячить, на нейтральной полосе он был не один. Неподалеку кто-то тяжело стонал. Метров на пятьдесят дальше еще один раненый панически кричал, умоляя его не бросать.
— Твою мать!
Немцы вели по остаткам взвода беспорядочный огонь, почти непрерывно подсвечивая поле боя ракетами. Ползти было по-прежнему не вариант. Окопы и немцы в них были слишком близко.
Для усыпления бдительности скрадывающего его фрица Володин подождал десять минут и птичкой выскочил из воронки. «Триста один. Триста два. Триста три. Падай!» В этот раз он упал сразу в воронку. К счастью, пустую. Пулемет его не стерег, вел огонь в другом направлении. Два-три выстрела вслед сделали только стрелки.
Через пятнадцать минут ракеты немец пускал уже реже. Теперь можно было использовать интервалы меж ними.
— Еще одна перебежка, дальше ползком! — сказал он вслух сам себе.
«Триста один. Триста два. Триста три. Падай!» — В этот раз ручной M.G не подловил его, скорей, по случайности. Пулеметчик, похоже, сторожил именно Володина, но поторопился нажать на спусковой крючок.
— Б…ь! — Денис покрутил головой, укрывшись в небольшой воронке за покрытым прошлогодней травой песчаным горбиком и глядя на топорщащуюся выше левого локтя вату. Боли не было, рука сгибалась. Володин сунул в дыру палец. Влаги под ватой тоже не ощущалось.
— Твою же ж мать! — вздохнул он. Смерть прошла совсем рядом.
Со стороны полка по немцам вели сильный огонь станкачи и, судя по «гранатным» разрывам, ротные минометы. Немец отвечал тем же.
— Надо выбираться отсюда, Денис, — рассудил Володин, намечая маршрут к следующей воронке в свете очередной немецкой ракеты. — Пока еще можно…
Близилась полночь.
27 апреля 1942 года
— А я тебя уже не ждал! — поприветствовал Дениса политрук, найдя его в траншее и подсветив лицо спичкой.
— Как я рад это слышать! — едва шевеля губами, ответил растекшийся по крутости стрелковой ячейки Володин. Сил не было. Совсем. — Не дождетесь.
— Идти можешь? — поинтересовался политрук. — Ты не ранен?
— Пожалуй, да. Нет, не ранен. Устал просто. Нервное напряжение отпускает.
— Помогите ему! — рыкнул политрук двум сопровождающим бойцам. — И винтарь не забудьте прихватить.
— Утром опять атака? — усмехнулся Володин, вставая. Ноги едва держали, пришлось опереться на СВТ.
— Уже утро, Денис, — грустно фыркнул во тьме Беспалов.
—Значит, без меня никак.
— Совсем никак! — подтвердил политрук. — Как же я без тебя-то?
— Тогда ведите, товарищ младший политрук. Желательно через кухню.
— Подкормим тебя, братишка. С харчем все хорошо, — проскрипел один из бойцов, судя по замеченному ранее штыку, бывший сапер. — И супом, и кашей подкормим. Хлебца тоже найдем.
— А я тебя даже салом из НЗ угощу! — поддержал политрук. — Водку закусить!
— Да вы прямо змей-искуситель, товарищ младший политрук! — пошутил Володин, окончательно приходя в себя. — За сало я нынче глотку перегрызу.
Из личного состава третьего взвода добрались до своих окопов восемь человек. Бессмертный Беспалов, Иван, наглый курсант — пулеметчик с ДП, пара курсантов стрелков — один из них с пулевым ранением в правую голень, — два сапера и приползший последним Володин.
В других взводах, не стал скрывать политрук, и этого не осталось. Сводная разведывательная рота честно выполнила свой долг и легла в песок Невского пятачка почти полностью.
— Машура по обрыву до немецких окопов дошел. Там и погиб у блиндажей, — рассказывал Володину Беспалов, двигаясь впереди него по идущей вдоль берега траншее. — Видел там ближе к вечеру бой шел? Артиллерия наша и не наша долбила?