Зимой альвар заносило метровыми сугробами. В школу напрямую пройти было невозможно, и ей приходилось идти в обход, там, где дороги чистили.
В конце марта возвращалось солнце.
Отец ей подарил сапожки, сшитые деревенским сапожником Паульссоном по прозвищу Башмачник. Сшиты сапоги плохо, протекают, но ходить можно, и она опять чуть не каждый день идет к камню эльфов.
Той весной Вендела перетаскала эльфам чуть не все украшения из маминой шкатулки. Отец, похоже, ничего не замечал. Когда он не работал в каменоломне, то был поглощен астрономическими наблюдениями и расчетом орбит спутников. Хозяйство все больше приходило в упадок, про существование Инвалида он, похоже, вообще забыл.
Вендела клала украшения в ямки, и они исчезали. Иногда, правда, она находила их на камне на второй и даже на третий день, но потом и они бесследно пропадали.
Но все просьбы, с которыми она обращалась к эльфам, исправно выполнялись, хотя иногда довольно странным образом.
Например, она пожелала, чтобы в классе у нее завелась подруга, чтобы она дружила только с ней и не говорила, что от нее пахнет хлевом.
Через два дня Дагмар Гран подошла к Венделе и спросила, не хочет ли она зайти к ней домой после школы. Дагмар из богатой семьи, у них большая ферма недалеко от церкви, несколько тракторов и больше сорока голов скота — у коров даже имен нет, так их много. Только номера. Вендела сказала, что сейчас она не может, ей надо позаботиться о Розе, Розе и Розе, но потом обязательно зайдет. Дагмар кивнула — конечно, конечно, можно и потом.
Через неделю Вендела попросила, чтобы на ужин было что-то другое, а не вареный угорь. Отец по случаю купил дешево несколько больших угрей, и уже десятый день у них на столе ничего, кроме угря, не было.
— Сегодня у нас цыпленок, — сказал Генри, когда она пришла домой. — Свеженький, только что зарезал.
После того как она подружилась с Дагмар Гран, она попросила учительницу, чтобы та разрешила ей пересесть на пустую парту рядом с Дагмар. Но фру Янссон строго сказала, что, кто и с кем сидит, определяет она, и никто другой, и Вендела будет сидеть, где сидит, у окна с Торстеном Хелльманом. Вендела и не знала, что оказывает на Торстена благотворное влияние.
На следующий день Вендела попросила эльфов, чтобы у нее вместо фру Янссон была другая учительница, не такая строгая.
Через три дня фру Янссон простудилась и заболела. Простуда перешла в воспаление легких, она чуть не умерла, и после того, как ей стало получше, ее направили на длительное лечение в санаторий. Ее заменила молодая и веселая учительница из Кальмара, фрекен Эрнстам.
Ученикам велели набрать полевых цветов и отнести их мужу фру Янссон, школьному сторожу. Вендела принесла самый большой букет и тихо пожелала фру Янссон скорейшего выздоровления.
По дороге домой она прошла мимо камня эльфов, стараясь не смотреть в его сторону.
34
Вина, сыры, гроги и коньяки не прошли бесследно. Живот у Джерри был большой, белый и без малейшего намека на мускулы. Пер одним размашистым движением содрал наклейку.
Джерри буркнул что-то, но не двинулся с места.
— Вот так, — сказал Пер, складывая повязку. — Так-то лучше.
Джерри снова что-то хрюкнул. Рана почти совсем зажила — осталась только длинная розовая полоса.
— Ты помнишь, как это произошло?
Джерри помолчал.
— Бремер.
— Бремер был с ножом? Он пырнул тебя ножом и ударил по голове?
Джерри закивал головой — да, мол, так и было.
— Ну хорошо… Но вы же друзья… Что на него нашло, ты можешь объяснить?
Джерри покачал головой. Он твердо держался своей версии. В его затуманенном мозгу вряд ли было место для сложных интриг, поэтому Пер решил, что отец говорит правду. Но до чего же странно! Ганс Бремер нападает на друга и коллегу с ножом, потом запирается с какой-то женщиной на вилле, обливает все бензином и поджигает… Очень и очень странно.
Пер надеялся только, что полиция скоро закончит расследование и он узнает, что же произошло на вилле.
Загадка на загадке. Куда делся талисман Ниллы? Он обыскал все накануне вечером и сегодня утром — в доме камня не было. Посмотрел в машине — тоже безрезультатно. При этом он старался не попадаться на глаза отцу, потому что тут же слышался хриплый призыв: «Пелле! Пелле!»
Он выпрямился:
— Джерри, с тобой теперь все в порядке, и вечером я отвезу тебя домой. Как ты на это смотришь?
Отец ничего не ответил.
— Значит, так и сделаем. Отдохни, потом поужинаем и поедем.
Через час после ланча он решил побегать — прочистить голову и побыть вне общества Джерри.
День выдался свежий и ясный, над континентом плыли, на ходу меняя форму, легкие белые облака. Он побежал вдоль берега на север, и бежал довольно долго, пока не увидел на горизонте черный купол острова. Пер вспомнил название: Голубая Русалка. Он остановился и залюбовался пейзажем. Скалы, солнце, море… На несколько мгновений он словно забыл обо всем. Потом повернулся и побежал назад.
Он пробежал уже больше половины, как увидел еще одного бегуна, в белой шапочке и красном тренировочном костюме. Он бежал с востока, по извилистой тропинке, уходящей в глубь острова. Тонкая фигурка быстро приближалась.
Это был не он, это была она. Вендела Ларссон.
Пер остановился за несколько сот метров до каменоломни, подождал ее и улыбнулся:
— Много набегали?
Странно, ему показалось, что она чем-то смущена, словно он застал ее за каким-то неподобающим занятием.
— Вы спрашиваете, сколько я набегала… — Она задумалась. — Не знаю… я не считаю. Выбежала в альвар и назад. Мой стандартный маршрут.
— А я предпочитаю вдоль берега. Два километра на север и назад.
Она улыбнулась:
— Я бегаю каждый вечер. Мы же говорили, что можно объединиться… может быть, завтра?
— С удовольствием.
Они замолчали. Пер побежал дальше, и она последовала за ним.
— Как ваши дети? — спросила она.
Он покосился на Венделу. Что она знает? Знает ли, как тяжело больна Нилла? Он был просто не в силах говорить про ее болезнь.
— То так, то эдак, — сказал он уклончиво. — С Йеспером все в порядке, а Нилла… Нилла потеряла свой талисман.
— Огорчилась, наверное? Я заметила, на вечеринке она была немного бледной…
— Немного, — прервал ее Пер. — Немного огорчилась.
Вендела посмотрела на его дом:
— Где она его потеряла? Дома?
— Она считает, что дома.
Вендела внезапно остановилась и зажмурилась. Пер уставился на нее:
— С вами все в порядке?
Она открыла глаза, кивнула и побежала дальше. Только бросила через плечо:
— Я уверена, вы найдете талисман в ее комнате.
Первое, что сделал Пер, придя домой, — зашел в комнату Ниллы.
Камень лежал на кровати. Круглый кусок черной отшлифованной лавы, он ярко выделялся на белом покрывале.
Как он мог его не заметить? Он же перевернул весь дом…
35
— Эта, с вечеринки, — сказал Джерри.
Он стоял во дворе и дрожащим пальцем показывал на виллу у каменоломни.
— Что? — Пер сунул портфель Джерри в багажник.
— Снимал, — сказал Джерри.
— О ком ты говоришь?
— О ней! — Он так и стоял с вытянутой рукой.
— Ты имеешь в виду Мари Курдин? Которую ты видел на вечеринке?
Джерри кивнул.
— Она снималась в твоих фильмах?
Джерри опять кивнул, на этот раз еще более убедительно:
— Шлюха.
Пер сжал зубы. Он уже слышал от Джерри это слово.
— Джерри… не говори так.
— Но свежая, — медленно, почти по складам, произнес Джерри. — Свежая шлюшка.
— Кончай. Мне неинтересно.
Но все же посмотрел, куда показывал Джерри.
Мари Курдин загружала машину — десяток сумок, пеленальный стол, пакеты с игрушками. Пасхальные дни кончились, и они, очевидно, уезжали домой.
Интересно, сколько ей лет? Лет тридцать? Высокая, тонкая… она энергично шуровала в багажнике и что-то кричала мужу в доме — что именно, Пер не слышал. Против воли перед глазами появилась картинка: голая Мари в постели, сверху, как всегда, Маркус Люкас, а рядом Джерри с неизменной сигаретой в зубах.
Не может быть. Пер тряхнул головой и посмотрел на отца:
— Тебе показалось.
Перед отъездом Пер добежал до виллы Венделы Ларссон — поблагодарить за камень и спросить, как она догадалась, где его искать.
Он постучал, но никто не открыл дверь. Пер быстро написал записку:
Большое спасибо за камень! Пер.
Вставил записку в дверную щель и вернулся к машине.
На этот раз они ехали втроем — у Йеспера после каникул начинались занятия, и он возвращался к матери.
Марика жила на вилле на окраине Кальмара. Пер высадил сына, немного не доехав до дома, — не хотел, чтобы Марика встретилась с Джерри.
— Найдешь дорогу? — пошутил он.
Йеспер не улыбнулся шутке. Он перегнулся через сиденье и обнял отца.
— Привет маме, — сказал тронутый Пер. — И учись как следует.
Йеспер исчез. Пер повернулся к Джерри и спросил:
— Видел? Бывают отцы, которых можно обнять.
Джерри ничего не ответил.
— Поехали домой, — вздохнул Пер.
Через два часа они въехали в центр Кристианстада. Джерри спал. Он откинул голову на подголовник и так храпел, что Пер не слышал звука мотора. Он включил радио и услышал старинную нищенскую песенку:
В холодной больничной палате,
Где мрачная смерть сторожит,
На белой высокой кровати
Больная девчонка лежит.
Он в испуге нажал на кнопку.
Улицы казались незнакомыми, но все же он нашел дом и остановился у тротуара напротив отцовского подъезда. Дверь в подъезд была закрыта.
Он выключил двигатель. Джерри тут же проснулся и растерянно заморгал:
— Пелле?
— Приехали.
— Кристианстад? — Джерри закашлялся, осмотрелся и сказал: — Нет.
Что-то ему опять не понравилось.