Марклунд опять начал листать бумаги. На этот раз это заняло довольно много времени.
— Ключи? — спросил он. — А что, у него было много ключей?
— Откуда мне знать?.. Но кто-то вскрыл квартиру моего отца в Кристианстаде, пока он был у меня на Эланде, и взломал комод с документами. Мы обнаружили это на Пасху… Отец сказал, что у Бремера были ключи от его квартиры. Я тут же заявил в полицию, — поспешил сказать Пер.
— Взлом, значит? Надо будет проверить…
— Хорошо бы, — сказал Пер.
Наступило молчание. Марклунд посмотрел на часы и спросил:
— У вас есть что-то добавить?
Перу хотелось бы рассказать, что он пережил тогда на вилле, что женский крик о помощи до сих пор стоит у него в ушах и каждый раз наводит на воспоминание о Регине… Но это же не сеанс психотерапии.
— Да, — вспомнил он, — еще одно… Были какие-то странные телефонные звонки. И отцу, и мне.
— От кого?
— Номер неизвестен.
— Хорошо, абонента, как правило, можно найти. Попытаемся.
Он сделал пометку в блокноте и кивнул.
— Ну что ж, будем считать, что разговор окончен. — Он пристально посмотрел на Пера. — Большое вам спасибо. Я попрошу вас привести сюда Герхарда.
Пер встал. Он подумал о Нилле.
— Как вы думаете, сколько времени займет разговор?
— Недолго… минут двадцать.
— Хорошо… но, как я уже сказал, с Джерри не разговоришься.
Он вышел из кабинета и посмотрел на часы: разговор продолжался чуть больше получаса. Джерри наверняка уснул там на скамейке.
Но на скамейке Джерри не было. Он огляделся, потом быстро зашел в оба туалета в вестибюле — никого.
— Вы ищете этого пожилого господина? — спросила девушка в окошке. — Он ушел.
— Как ушел?
— Увидел кого-то на улице и ушел.
— Когда?
— Недавно… минут пятнадцать назад.
Пер повернулся, выскочил на тротуар и огляделся. Его ослепил солнечный свет. Мимо с шумом проезжали машины, но пешеходов видно не было.
Джерри исчез.
43
Кальмар показался ему настоящим лабиринтом. Пер всегда считал, что Кальмар — небольшой и довольно логично спланированный город, но сейчас он представлялся непостижимым водоворотом улиц, улочек и переулков.
Джерри нигде не было видно.
Пер пробежал до ближайшего перекрестка направо, потом налево, обежал квартал. Включил мобильник и попробовал позвонить Джерри. Ответа не было.
Он сдался и возвратился в приемную. Там его ждал удивленный Ларс Марклунд. Он посмотрел на часы и спросил:
— В чем дело?
— Отец исчез, — задыхаясь, выпалил Пер. — Поеду его искать.
Он повернулся было бежать, но Марклунд схватил его за руку.
— Подождите! Успокойтесь! — чуть не крикнул он.
Он достал блокнот и заставил Пера продиктовать приметы отца — рост, возраст, одежда, характерные черты. Пер удивился — Марклунд полчаса назад сам видел Джерри в вестибюле, — но приметы все же перечислил.
— Другое дело, — сказал Марклунд и захлопнул блокнот. — Сейчас задействуем патрульные машины.
Пер помчался к машине, завел мотор и посидел некоторое время, вцепившись в баранку, как в спасательный круг. Куда Джерри мог пойти? В бар? На автобусную остановку?
Как искать? Неважно, надо искать.
Он медленно поехал по улицам, оглядывая тротуары, квартал за кварталом. Сначала сделал круг вокруг полицейского управления, потом шире и шире. Машины, школьники на экскурсии, молодые мамы и папы с колясками… Джерри нигде не было.
Он поехал на север, к магистральному шоссе. В кармане завибрировал, а потом и заверещал телефон. Он снизил скорость и, извиваясь, вытащил мобильник из кармана брюк — мешал ремень безопасности.
— Алло?
— Где ты был, Пер? Я звонила несколько раз.
Марика. Пер почувствовал угрызения совести.
— Я… у меня была важная встреча.
Он не собирался ей рассказывать о допросе в полиции, да она и не спрашивала.
— Ты должен приехать в больницу, Пер.
— Сейчас не могу. — Он не переставал вертеть головой из стороны в сторону. — Скоро приеду, но как раз сейчас…
— Я говорила со Стенхаммаром.
— Стенхаммаром?
— Врач Ниллы. Ты что, не помнишь?
— Помню, конечно… просто не сразу связал с фамилией. И что он сказал?
Марика молчала.
— Что он сказал, Марика?
— Эта опухоль… — тихо сказала она. — Редкая опухоль. Она растет довольно медленно, но ее надо удалять.
Пер снизил скорость и зажмурился:
— Да… но мы ведь уже это знали.
— Опухоль прилегает к аорте.
Пер не понял:
— К аорте?
— Да… опухоль расположена вплотную к главной артерии. К аорте.
— И что это значит?
Марика опять помолчала, потом сказала еще тише:
— Никто не решается оперировать.
— Но… но они же должны.
Марика не ответила.
— Они должны! — с нажимом повторил Пер.
— Мы с Георгом просидели у Стенхаммара полчаса. Он говорил уже с несколькими сосудистыми хирургами. Никто не берется.
Но они же должны! Иначе нет никакой надежды…
— Марика, я сейчас за рулем, у меня неприятности с Джерри… При первой возможности перезвоню.
Она что-то хотела сказать, но он уже нажал кнопку и увеличил скорость.
Он должен найти Джерри. Сначала он должен найти Джерри.
Нилла… никакой надежды. Но должна же быть хоть какая-то надежда!
Он уже был на выезде из города. Бензоколонка, красиво расположенная прямо на газоне, а дальше — шоссе. Как раз в этом месте над дорогой был выстроен виадук, по нему шли редкие машины.
Не ушел же он погулять за город. Скоро начинается автобан, там и тротуаров-то нет. Дальше ехать никакого смысла.
Он поднял глаза. Там, за парапетом виадука, остановился темный автомобиль, открылась пассажирская дверца, и из нее с трудом выбрался пожилой сутулый человек в темном пальто. Пер не сразу понял, что это Джерри. Пригляделся — конечно, Джерри.
Машина дала задний ход. Джерри выглядел совершенно растерянным. Он оглядывался по сторонам и явно не понимал, где находится.
Потом наклонил голову и пошел вперед.
Пер нажал на тормоз. Он нашел Джерри, но как до него добраться? Он смутно вспомнил, что уже проехал съезд на виадук. Наверное, на виадук — Пер никогда здесь раньше не был. На указатель он не посмотрел.
Он дал задний ход и ехал довольно долго, все время переводя взгляд с Джерри на зеркало заднего вида.
Вот он, съезд. Он посмотрел на указатель — так его понесет в обратную сторону. Он остановился на секунду и поднял голову.
Машина, высадившая Джерри, перестала пятиться, остановилась и поехала вперед, наращивая скорость. Там, под мостом, он не разглядел цвет машины, она стояла против света, а сейчас увидел, что машина темно-красная, скорее всего «форд». Очень похожа на загадочный автомобиль, подъехавший тогда к каменоломне. Водитель был в кепке, лицо разглядеть невозможно — тень за стеклом.
Машина была в ста метрах от Джерри, может быть, чуть больше, и шла все быстрее.
Он выскочил из машины и заорал:
— Джерри!
Но Джерри его не слышал — он, сгорбившись и борясь с ветром, шел вперед.
— Папа!
На этот раз Джерри услышал его и повернул голову, но было уже поздно.
Его подбросило, как тряпочную куклу. Пер в ужасе увидел, как отец в развевающемся пальто перелетел через капот и шлепнулся об асфальт с нелепо раскинутыми руками.
— Джерри!
Машина после столкновения замедлила скорость. Лобовое стекло было разбито.
Пер, то и дело поскальзываясь на влажной траве, полез по крутому откосу.
Джерри медленно поднял окровавленную голову. Похоже, он был в сознании. Но голова тут же упала.
Красная машина остановилась на секунду. Пер видел, как водитель быстро обернулся. Потом включил омыватель стекла и нажал на газ.
Пер карабкался по откосу и пытался нащупать мобильник, пока не вспомнил, что после разговора с Марикой положил его на сиденье в «саабе».
Наконец он перепрыгнул парапет и подбежал к отцу. Машина скрылась на автобане.
— Джерри?
Господи, все в крови… лицо совершенно разбито, окровавленный рот.
— Папа!
Глаза Джерри были открыты, но он был без сознания. Пер в отчаянии огляделся. Пустое шоссе, помощи ждать неоткуда.
44
— Хуже никогда не было, — сказал Макс. — Они побили все рекорды некомпетентности.
— Не думай об этом… — Вендела усадила Макса в кресло, налила ему полстакана виски и начала массировать шею и плечи. — Бывает и хуже. Подумай… у кого-то бывает и хуже.
Он отпил глоток виски, закрыл глаза и вздохнул:
— Возможно… но не на этот раз! Везде, подумай только, везде… разные люди, разные организации — и та же вопиющая некомпетентность… Описание дороги не совпадает, в ванной прилипшие волосы… На местном радио забыли про мое интервью. Забыли! — Он горько усмехнулся. — И софиты на сцене всегда — подчеркиваю, не случайно, а всегда! — они всегда направляли софиты мне прямо в глаза. Я не видел публику!
— Но ведь было же и что-то… — начала Вендела, но Макс не дал ей договорить:
— И перед выступлением — засохший бутерброд! В контракте черным по белому было написано, что они обеспечат ужин. Даже стакан вина никто не предложил… всю поездку жил на хлебе и воде.
— А публика? Наверняка было много народа…
— Триста слушателей за вечер, — упавшим голосом сказал Макс. — Я рассчитывал по меньшей мере на пятьсот.
— Но это же все равно очень много! А когда выйдет кулинарная книга, будет еще больше.
Макс допил виски и встал:
— Почта была?
— Какие-то письма… — Она проследовала за ним в кухню.
Поискала глазами Алоизиуса — пес после приезда Макса где-то прятался и почти не показывался. Алли прекрасно чувствовал, когда Макс бывал в плохом настроении.
Макс начал просматривать почту:
— А что еще за это время было?
— Ничего особенного… посадила плющ у фасада. И три куста туи у забора.
— Это правильно. От любопытных взглядов.