– Это было совсем другое дело.
– Отчего же?
– Ну, во-первых, вы обе умеете сидеть на коне.
– Она тоже умеет, к тому же гораздо лучше, чем любая из нас.
– Ну, вы умеете стрелять из лука, – раздраженно возразил я.
– Только потому, что вы с Гафарном нас научили. Уверена, Нергал и ее сможет обучить.
– Ну, ладно. Как скажешь. В любом случае вопрос уже решен.
Она с любопытством уставилась на меня.
– Неужели мой господин принц недоволен вопросами? – ехидно поинтересовалась она.
– Да нет… Просто я этого не одобряю, вот и все. Говорят, она была проституткой.
Она недовольно уставилась на меня:
– Ее заставили заниматься проституцией римские хозяева, это ты хотел сказать? Не будь таким мнительным!
Она, конечно, была права, как это, кажется, случалось всегда, но от этого мне было только хуже; в целом же, следовало признать, дела у нас шли хорошо. Я уже решил, что если численность конницы будет продолжать увеличиваться, то сделаю Нергала и Буребисту командирами отдельных драгонов. Но, вероятно, это были лишь пустые фантазии, и реальность не замедлила прервать все мои мечтания, когда в наш лагерь ввалилась большая группа галлов во главе с Криксом. Голова у него была обвязана серой тряпкой. Они двинулись ко мне и окружили с угрожающими лицами. Их оказалось около пятидесяти, все были вооружены мечами или копьями и явно желали полюбоваться, как мне раскроят череп.
– Пришло наконец время нам с тобой свести счеты, – заявил Крикс, любовно поглаживая рукоять своего двухлезвийного топора. Он был одет в тунику, штаны и кожаные сапоги и с непокрытой головой. Кольчуги на нем не было, и щита тоже, но он казался чрезвычайно уверенным в себе. Волосы у него были, как обычно, в диком, взъерошенном состоянии, а усы свисали до самой груди. Отвратительный вид.
– С удовольствием, – ответил я. На мне тоже не было никакой брони, я лишь держал меч и кинжал Кукиса.
К этому моменту весь лагерь поднялся, и десятки моих людей собирались вокруг галлов. Нергал, злобно расчищая себе дорогу, пробился ко мне и встал рядом с мечом в руке, а пару секунд спустя к нему присоединился Буребиста. Крикса, впрочем, это нимало не обеспокоило, хотя угроза ему и его людям была явная.
– Ну, будем драться? Или ты боишься запачкать свои беленькие царские ручки?
Я велел Нергалу и Буребисте отойти от нас и выхватил меч.
– Ты что-то слишком много хвастаешься, галл!
Собравшиеся подались в стороны, а мы с Криксом начали кружить друг вокруг друга, так что я почти не услышал в отдалении рева рогов и труб и отчаянного грохота барабанов. Потом раздались громкие крики, и в толпу воинов врезался на коне Бирд. Все отскочили от него в стороны, и он въехал в круг, где стояли Крикс и я.
– Римляне! Римляне идут! – выкрикнул он. Его глаза были широко раскрыты от возбуждения.
Значит, нашу с Криксом схватку придется отложить, а вместо этого заняться более важной и значительной задачей, поскольку римляне уже рядом.
Все разбежались в разные стороны, к своим сотням. Крикс и его галлы стремительно рванули к себе лагерь, я же бросился к огороженному загону, где стоял Рем. Гафарн уже заседлал его и сейчас седлал собственного коня. Галлия и Диана тоже находились там, видимо, оттачивали искусство стрельбы из лука. Я обнял Галлию и прыгнул в седло Рема.
– Не выпускай их из виду, – велел я Гафарну, указывая на обеих женщин. – Вернусь, как только смогу. Я на тебя надеюсь!
– Я о них позабочусь, не беспокойся, – ответил он. – Береги себя!
До бывшего римского лагеря, где стоял Акмон, было с милю. Я пробирался сквозь толпившихся германцев, галлов, фракийцев и прочих. Все они поспешно вооружались и снаряжались, строились в шеренги, а их командиры ругались и заталкивали людей в ряды. Я добрался до шатра Спартака и вошел внутрь. Крикс ворвался следом за мной, обильно потея после пробежки. Я заметил кровавое пятно на повязке – надеюсь, ему было больно. Спартак приветствовал меня и указал место за столом, на котором Акмон разместил несколько деревянных чурбаков и теперь расставлял их в две отдельные группы. Секундой позже вбежал Каст и тоже занял свое место.
– Так, все в сборе, – сказал Спартак. – Времени у нас мало, так что сразу к делу. Вот мой план. Вот это римляне, – он указал туда, где Акмон собрал несколько чурбаков, выстроив их в прямую линию. – Мы атакуем их центр строем «кабанья голова».
– Кабанья голова? – переспросил я.
– Все просто, – сказал Акмон. – Это когда передовой отряд выстраивается в форме наконечника копья. Вот это наше войско, – он указал на шеренгу обрезков, выстроенную напротив тех, что изображали римлян. Он взял один чурбак и выдвинул его вперед, перед шеренгой остальных, потом поставил два чурбака сразу позади первого. Выглядело это как пирамида. – Видишь, они строятся клином, который может прорвать фронт противника, – он подтолкнул пирамиду из чурок к тем, что изображали римлян, и продвинул ее сквозь их линию.
– Римляне не ожидают нашей атаки, и в этом наше преимущество, – продолжал Спартак. – Значит, мы прорываем их центр, насквозь, до конца, а после этого останется лишь зачистить поле битвы.
– Позволь моим галлам идти на прорыв, – сказал Крикс.
– Не в этот раз, Крикс, – ответил Спартак. – Ты со своими галлами будешь на левом фланге. Встанете там сплошным фронтом до самого леса на склоне горы. Каст, твои германцы точно так же выстроятся на правом фланге. До самого склона – и не давайте себя обойти!
– Я как насчет меня? – спросил я.
– Насчет тебя? – ухмыльнулся Крикс. – Понятно, что Спартаку нет дела до тебя и твоих милых лошадок.
Спартак улыбнулся мне:
– Напротив. Пакор и его люди будут стоять в центре, позади моих фракийцев.
– Но не на флангах? – в замешательстве спросил я.
– Если бы мы были на открытой широкой местности, тогда да, – ответил Спартак. – А здесь пространство в конце плато узкое, так что с флангов нас не обойти.
– Но и римлян тоже не обойти с флангов, – заметил Каст.
– Верно. Вот поэтому мы должны прорвать их центр. Раздробить их силы, развалить на две части, после чего конники Пакора проскочат в образовавшуюся брешь и зайдут им в тыл. В результате мы получим две изолированные и окруженные группы римлян, – Спартак смел «римские» чурбаки со стола на пол. – Все очень просто.
Здесь это и в самом деле выглядело просто, но я понимал, что Спартак все тщательно обдумал заранее. Он сам выбрал поле для боя. Клавдия внесла поднос с чашами и кувшин с вином. Она улыбнулась мне и разлила вино по чашам, потом раздала их всем. Спартак поднял свою чашу:
– Ну, за победу! Пусть любые боги, которым вы поклоняетесь, будут сегодня с нами!
Мы подняли чаши и выпили.
– А теперь – все по местам.
Крикс выпил вино, громко рыгнул и вышел, Акмон последовал за ним. Я пожал руку Касту, и он тоже ушел, а я кивнул Спартаку. Клавдия подала ему кольчугу и шлем. Я вернулся верхом в лагерь конницы, где меня ждали Нергал, Буребиста, Годарз, Бирд, Гафарн и Резус. Галлия, Диана и Праксима стояли в сторонке, проверяли свои луки и кинжалы. Я решил, что они сегодня в сражении участвовать не будут. Повсюду суетились мои конники с уже снаряженными лошадьми, строились в ряды; все двигались в ускоренном темпе, но вполне организованно. Я собрал своих командиров и объяснил им план Спартака на предстоящий бой.
– Имеет смысл, – сказал Годарз. – С флангов атаковать мы не можем, пространства не хватит.
– Мы построимся тремя группами, первая в три сотни впереди, остальные две по две сотни – позади, одна за другой, – сказал я. – Я веду первую; Нергал командует средней, а Буребиста – третьей. Годарз, ты возьмешь остальных, это будет наш резерв. В резерве останутся те, кто пока что плохо владеет оружием, не умеет стрелять из лука и пользоваться копьем в конном бою.
– Я бы предпочел участвовать в бою, – сказал Годарз.
– Если дело пойдет не так, как задумал Спартак, – сказал я, – тогда, мой друг, твое желание исполнится.
После этого я распустил их, а сам отправился к женщинам, взяв с собой Гафарна.
– Ты останешься с ними, – сказал я ему. – Твоя задача – чтобы они не участвовали в сражении.
– Сделаю все, что в моих силах, принц, как и раньше, когда ты давал мне такое же поручение.
Галлия и Диана наполняли свои колчаны стрелами, а Праксима пристегивала к поясу меч в ножнах. И где она его умудрилась взять?
– Вы останетесь с Годарзом и Гафарном в резерве, – приказал я им.
– Но я хочу убивать римлян! – заявила Праксима, засовывая кинжал в голенище своего сапога.
– И я тоже, – подхватила Галлия. Волосы она заплела в косы, которые забросила за спину. Диана промолчала.
– А вам не приходило в голову, что римляне успеют убить вас первыми? – спросил я. – Раз вступили в войско, подчиняйтесь приказам, в частности моим.
Я ткнул пальцем в Годарза и Гафарна, подчеркивая свои слова, а затем вернулся туда, где строились конники. Резус как раз выстраивал все сотни в боевой порядок. Запах кожи и лошадиного пота действовал на меня успокаивающе. Конница уже построилась в центре нашего боевого порядка, позади фракийцев Акмона. Войско использовало ту же тактику и то же боевое построение, что римляне. «Их оружие, подготовка и тактика позволили им завоевать половину мира, – говорил мне Спартак. – И я не вижу причин не копировать их». Так оно и было: стоявшие передо мною тысячи воинов выстроились в подразделения, именуемые центуриями – по восемь рядов в глубину и по десять человек по фронту; правда, из последнего ряда было выделено по нескольку человек для иных функций – знаменосец, трубач, водоносы и санитары. Каждой центурией командовал центурион, он стоял впереди своих воинов и управлял их маневрами. Сейчас они находились справа от переднего ряда. Шесть центурий составляли то, что именуется когортой, которая насчитывала до пятисот воинов. В бою, как и сейчас передо мной, центурии располагались рядом друг с другом, одним фронтом. Десять когорт составляют легион, в котором, таким образом, насчитывается около пяти тысяч воинов. Обычное боевое построение для легиона, как говорил мне Спартак, это четыре когорты в первом эшелоне, три во втором и три в третьем. Но в этом бою он поставил своих фракийцев одной когортой впереди, следующие две сразу за нею, во втором эшелоне, еще три позади и четыре в четвертом эшелоне. Между этими порядками оставалось очень небольшое пространство, что, по моему мнению, делало все построение очень уязвимым для метательного оружия противника.