– А что же страшнее?
– Боль.
– Как вас понимать? – удивился Дымов.
– Об этом долго рассказывать. Вернемся к моим жертвам. Первая – проститутка. Как мне объяснил Голос – нимфоманка, совершенно безнравственное создание. Типичный отброс. А Кавалерова? Наркоманка. Здоровой представительницей нации ни ту, ни другую никак не назовешь.
– А вы в жизни встречали Вержбицкую?
– По-моему, нет.
– А Кавалерову?
– Эту – да. Мать приводила ее ко мне на прием. По поводу наркомании и, как результат, развившегося психоза.
– И уже тогда вы решили ее уничтожить.
– Вовсе нет. Приказ к действию я получил недели через две после того. А сразу я даже не обратил на нее особого внимания – рядовой случай. Помнится, даже пожалел.
– Вот вы начали про ведьм, а потом скатились на социологию… Вы что же, действительно верите в ведьм, в оккультизм?
– Ведьма – обобщающее понятие. Я вовсе не утверждаю, что Кавалерова занималась колдовством, а вот первая – та да.
– Откуда вам это известно?
– Голос информировал. Он вообще объяснил, что в Тихореченске издавна, еще с конца прошлого века, действует секта сатанистов, очень глубоко законспирированная… И первая – настоящая ведьма.
Женя слушала его рассуждения и неожиданно для себя заключила: этот тип очень похож на Пашку. Даже внешне. Наверное, в обыденной жизни он очень аккуратен, подтянут так же, как Пашка. Пашка тоже, помнится, отзывался о Глаше в подобных выражениях. Этот утверждает, что таких, как он, много. А может, Пашка – один из них?
– Вот вы считаете: Кавалерова – отброс общества, – сказал Дымов, обращаясь к убийце. – Чем тогда объясняется ваше нападение на Белову?
– Какую Белову? – не понял убийца.
– Вот на нее. – Дымов указал на Женю.
– Она оказалась на месте случайно, вернулась не вовремя. А вообще они одного поля ягоды.
– Но Белова – вовсе не антисоциальный элемент, наоборот, весьма положительная девушка.
– Возможно, хотя если общается с подобной швалью, значит, и сама недалеко от нее ушла. Я же вам говорил: происходит заражение общества. Кавалерова тоже не всегда была антисоциальной.
Ну точно, Пашка! Женя даже вслух охнула.
– И все-таки! Голос… Возможно, за ним скрывается конкретная личность, а вовсе не астральный персонаж? Возможно, вам кто-то внушил подобные мысли? Ведь существует же гипноз. – Дымов пристально смотрел на убийцу.
Тот задумался.
– Вы знаете, – наконец сказал он, – иногда мне тоже так казалось… У меня даже имелись некоторые догадки…
– Продолжайте, – подбодрил его Буянов.
Но убийца не стал продолжать. Неожиданно он схватился руками за голову, застонал и свалился со стула. Вопль, который он затем издал, наверное, был слышен на улице.
После того как Попова выволокли из кабинета, майор обратился к собравшимся:
– Итак, ваше мнение?
– По-моему, все ясно, – заявил Судец. – За ним два убийства. И попытка третьего. А что касается его, так сказать, обоснований, мне кажется, он сошел с ума.
– Или симулирует, – добавил майор.
– Может, и так. Под дурака косит. Начнутся экспертизы… Сначала здесь, в Тихореченске, потом, глядишь, в Москву отправят, в институт Сербского… Все не в камере с уголовниками. Там и замочить могут. Маньяков, как известно, недолюбливают.
– А мне кажется, он вполне нормален, – заявил Дымов, – рассуждал здраво, все объяснил…
– Экспертиза докажет, вменяем он или нет. Впрочем, это уже не наше дело. Преступник пойман, в содеянном сознался. Можно докладывать начальству. Но остаются еще два убийства. Кладбищенского сторожа и этого сутенера – Давыдова. Как я понимаю, связи между проделками нашего маньяка и данными преступлениями не имеется.
– А ведь ты, Николай Степанович, не спрашивал про них, – сказал Дымов, – а жаль. Может быть, он и в них признался бы.
Буянов поджал губы, но промолчал. В воздухе повисла не совсем приятная тишина.
В это мгновение зазвонил телефон внутренней связи.
– Да, слушаю! – прокричал Буянов. – Что? Не может быть! Когда?
Женя замерла.
– А как это случилось?! Хорошо, сейчас иду.
– Итак, товарищи, – сказал майор, срываясь с места, – наш маньяк мертв! Покончил жизнь самоубийством в камере.
– У него что же, не отобрали ремень, шнурки?.. Не обыскали?
– Все предосторожности были соблюдены. Но способ, которым он… того… весьма оригинален. Он разбежался и разбил голову о стену.
КЛЯНУСЬ ПАМЯТЬЮПАУЛЯ ДЮСТЕРА
Женю провожал домой Альберт.
– И все-таки мне кажется, убийцу кто-то направлял, – сказала она.
– Как это – направлял?
– Не знаю как, но упорно вел к намеченной цели.
В этот момент перед ее глазами сверкнула вспышка блица. Женя вскрикнула и зажмурилась. Из кустов с шумом появился Маковников, на груди его висел "Никон".
– Привет сыщикам! – завопил он. – Наслышан про ваши подвиги. Евгения Белова – борец с маньяками! Практикантка учит профессионалов, как бороться с убийцами! А?! Каково?! Заголовок девяносто восьмым кеглем, как раньше говорили, аршинными буквами, а внизу портрет героини. Ура! Город может спать спокойно. Несколько слов для самой популярной газеты. Как вам удалось победить мерзавца?
– Альберт, избавь меня! – взмолилась Женя.
– Что значит – избавь? – воскликнул Маковников. – Народ требует информации.
– Проваливай! – сказал Альберт.
– Учтите, лейтенант, наш разговор записывается, – Маковников потряс в воздухе черной коробочкой диктофона, – так что выбирайте выражения. Я на работе. Дать прессе информацию – ваша обязанность. Надеюсь, закон о средствах массовой информации вам известен? Так что не будем! Евгения Яковлевна, расскажите поподробнее…
Женя повернулась и пошла прочь.
– Постой! – закричал Маковников. – Куда же ты?! Не хочешь говорить – не надо. А у меня для тебя тоже кое-что есть. Очень интересная информация. Ты только послушай!
Женя замедлила шаги:
– Вы, правда, хотите что-то сообщить?
– Клянусь памятью Пауля Дюстера.
– А кто это?
– Величайший журналист всех времен и народов.
– Дурит он тебя, – мрачно произнес Альберт, – не было никакого Пауля Дюстера.
– А вот и был! – воскликнул Маковников. – Репортер "Нью-Йорк таймс". Работал во Вьетнаме, Камбодже, Лаосе. Побывал в самой гуще военных действий. Взятый в плен вьетконговцами, умудрился сделать репортаж о руководителе партизанской группировки. Позже сумел бежать. Побывал во многих "горячих точках" мира.
– Извините, редактор, но нам пора домой. Рабочий день кончился, – раздраженно сказал Альберт.
– Понимаю, понимаю… Не смею задерживать… Однако моя информация, возможно, вам поможет.
– Тогда не тяните.
– Хорошо, ребята! Я расскажу вам все, что знаю. Присядем.
Альберт выразительно посмотрел на Женю, словно говоря: другим способом от него не отвязаться.
– Так вот… Речь пойдет о черной магии…
– Ну конечно! – перебил его Альберт. – Так мы и знали.
– Нет, погодите. Выслушайте! Это дело напрямую связано с Шакалом. Так вот… Шакал в последнее время стал, как говорят, терять авторитет, а может, тут что-нибудь иное. Одним словом, в кругах братвы он неожиданно заявил, что обладает сверхъестественными способностями. Сообщил, что умеет колдовать, чем поверг всех в недоумение. Они решили – у шефа крыша поехала. Но он, как говорят, продемонстрировал номер, от которого все пришли в замешательство. Видимо, этого он и добивался. Присутствовали на этом представлении самые приближенные, человек десять. Мой информатор там не был, но слышал рассказ одного из участников сеанса черной магии. Все было обставлено в лучших традициях подобных мероприятий. Большая комната, посередине огромный стол, накрытый черной тканью, на столе лежит труп какого-то старика. В изголовье трупа – два высоких подсвечника, в них черные толстые свечи. В комнате зажжено еще десятка два подобных свечей, только поменьше: вид довольно жуткий, но братков особенно не проймешь. Кто-то недоумевает, перешептывается, кто-то хихикает в кулак. Появляется сам Шакал, одетый во все черное. Из спрятанных динамиков звучит заунывная музыка.
"Убедитесь, что перед вами мертвец", – говорит он словно фокусник.
Кто-то приблизился к столу, потрогал тело. Действительно, холодный труп. Нужно сказать, эта братия мертвецов на своем веку повидала, не хуже докторов разбираются, кто перед ними – живой или мертвый. Один для верности ткнул в тело ножом – никакой реакции. Натуральный мертвяк. Шакал давай над трупом руками махать. Они разинули рты, ничего не понимая. И вроде мертвец шевельнулся. Бандиты во все глаза смотрят, ждут, что дальше будет. Вновь мертвец шевельнулся… Они отпрянули. Жутко стало. Кто-то от ужаса начал икать. Мертвец еще несколько раз дернулся, потом стал подниматься. Тут они не выдержали, ломанулись из комнаты. До смерти их Шакал напугал.
– А дальше? – спросила Женя.
– Дальше ничего не было. Лекций, как он это делает, Шакал не читал. Вообще больше разговор о колдовстве не поднимался. Однако он им и не запретил рассказывать об увиденном рядовым членам группировки. Даже наоборот. Намекнул, чтоб несли информацию в массы.
– А не выдумано ли все это? – спросил Альберт.
– А зачем?
– Ясно зачем. Сам же сказал: репутация Шакала пошатнулась. А пошатнулась она потому, что правоохранительные органы всерьез взялись за группировку. Сам он пока на свободе, но кое-кто из братвы сел. И, как ни пытались давить на следствие, сидят до сих пор. Поэтому нужно придумать нечто оригинальное, чтобы вернуть авторитет. Собрал он своих бригадиров и приказал им лепить браткам всякую туфту, авось поверят и не разбегутся.
– Неужели дело идет действительно о чем-то сверхъестественном? Помнишь американский сериал "Секретные материалы"? – спросила Женя, когда они наконец расстались с газетчиком.
– Ну как же! Агент Моулдер, агент Скалли. Я – Моулдер, ты Скалли. Вполне на уровне. – Альберт засмеялся. – Все это выдумки. Чепуха! Потусторонние силы, инопланетяне. Для сериала годится. Не спорю, довольно интересно. Но в реальной жизни…