«Должно быть, я перегрелась на солнышке».
Не найдя ничего интересного в сильно переоцененном великолепии сада, Марк Уильямс вернулся в дом и достал из холодильника холодное пиво.
– Слава богу, дорогой дядюшка Карл ничего не имеет против «алкоголя в умеренных количествах».
Он засмеялся и повторил:
– Слава богу.
«Надеюсь, сумасшедший старикашка отсыпал белокурой сучке щедрую порцию мира, любви и прочей религиозной чуши».
В любом случае женщина была не во вкусе Уильямса. Ему нравились девушки поменьше ростом, более покладистые, готовые подчиниться. Те, кто наверняка не будет звать полицию из-за каждого маленького нарушения правил.
– Женщины, из-за которых не приходится забиваться в чертову глушь.
Он сделал большой глоток пива, посмотрел через кухонное окно на поля, мерцающие под жарким солнцем, и вздохнул.
– Черт. Это все Аннет виновата.
Если бы Аннет не решила провалить милую маленькую операцию, которую Уильямс прокручивал в Ванкувере, ее не понадобилось бы убивать – в такой спешке, что пришлось прибегнуть к помощи профессионала, к тому же небрежного профессионала. Марк содрогнулся при мысли о том, как близок был к тому, чтобы провести за решеткой свои лучшие годы. К счастью, он сумел провернуть все так, что за решетку в конце концов угодил нанятый профи. Уильямсу едва удалось свернуть бизнес, реализовать бо́льшую часть ожидаемой прибыли и уехать из округи, прежде чем семья наемника явилась требовать свою долю.
– И вот я здесь, на задворках цивилизации.
Он допил пиво и зевнул.
Могло бы быть и хуже; по крайней мере, по ночам у него было редкостное развлечение. Ухмыльнувшись, он бросил пустую бутылку в ящик стола. Вчерашняя забава доказала, что его навыки ничуть не притупились.
Второй зевок чуть не вывихнул ему челюсть.
Он не спал до рассвета, а потом его неприлично рано разбудили. Может, стоит пойти наверх и вздремнуть.
– Не хочу, чтобы в критический момент дрожали пальцы. Кроме того, – он взял еще одну бутылку пива, чтобы захватить с собой, – до темноты есть чем заняться, черт возьми.
Когда разросшаяся живая изгородь из сирени закрыла обзор с дороги, Вики молча протянула Питеру его шорты.
– Спасибо. Что вы делали в машине старика Бина?
– Я вышла из леса в его владениях. – Если Питер решит, что она нарочно выбрала этот путь, а не заблудилась, тем лучше. – Он подвез меня обратно.
– Ой. Хорошо, что дядя Стюарт его не видел!
– Твой дядя действительно его прогнал?
– О да! И если бы тетя Надин не вмешалась, наверное, бросился бы на старика.
Брови Вики поползли вверх, она повернулась и в упор уставилась на Питера. Она привыкла слышать только голоса людей, идущих рядом, но иногда ей просто нужно было видеть выражения их лиц.
– Стюарт бросился бы на человека из-за религиозных разногласий?
– Это старик Бин так сказал? – Питер фыркнул. – Дженнифер и Мари тогда было шесть-семь лет, а тетя Надин была беременна Дэниелом. Старик Бин явился – он тогда довольно часто заходил, пытаясь спасти наши души и доводя всех до безумия, – и начал толковать об аде. Уж не знаю, что именно он сказал, меня там не было, но он ужасно напугал девочек, и они начали выть.
Питер насупил брови, его уши отодвинулись назад.
– Нельзя так поступать с детенышами. Как бы то ни было, появился дядя Стюарт, и на этом все кончилось. Бин больше не приходил.
– Он сильно разозлился, – заметила Вики.
– Не так сильно, как дядя Стюарт.
– Но вы, наверное, время от времени сталкиваетесь с ним…
Питер выглядел озадаченным.
– С какой стати?
Вики на мгновение задумалась.
«Действительно, с какой стати? – Она не видела двух молодых людей, живших в цокольном этаже ее дома, с того самого дня, как они въехали. Если за почти три года она всего один раз столкнулась с соседями в холле, у единственной двери на улицу… – Тогда тем больше шансов, что можно никогда не встретиться с кем-то на здешнем просторе».
– Не бери в голову.
Питер пожал плечами, тонкий рыжевато-золотой пушок на его груди сверкнул на солнце.
– Хорошо.
Они дошли до конца дорожки, и Вики прислонилась к огромному дереву, которое отделяло гравийку от лужайки. Вытирая мокрый лоб, она открыла рот, чтобы спросить, где все, как вдруг Питер запрокинул голову и завыл, бросив голос вверх, а потом вниз на двойную октаву.
– Роза хочет кое-что вам рассказать, – сказал он в качестве объяснения.
Роза хотела рассказать о Фредерике Кляйнбейне.
– Думаю, у нее разыгралось воображение, – высказался Питер после того, как сестра закончила говорить. – А вы что думаете, мисс Нельсон?
– Я думаю, – ответила Вики, – мне лучше пойти поговорить с мистером Кляйнбейном.
Она не добавила, что сомневается в том, что дерево упало само по себе. Навскидку она могла придумать по крайней мере два способа его повалить, не оставляя запаха, который могли бы учуять вервольфы. Вики почти не сомневалась: если бы Питер действительно ушел от машины, по возвращении он обнаружил бы, что его близняшку застрелили так же, как застрелили Серебрянку и Черного. А значит, убийца действовал не только с того дерева в лесу… И это порождало совершенно новую проблему.
«Благодарение богу, что он послал Фредерика Кляйнбейна».
Его прибытие, без сомнения, спасло Туче жизнь и одновременно исключило Кляйнбейна из списка подозреваемых. Однако с учетом всех обстоятельств Вики решила, что все равно с ним стоит поговорить.
Роза бросила торжествующий взгляд на брата.
– Он живет сразу за перекрестком. Я могу объяснить, как туда добраться, если вы собираетесь поехать на машине Генри.
– На машине Генри?
– Да. Это примерно в трех с половиной милях отсюда или чуть дальше. Легко добраться на четырех ногах, но тяжеловато на двух.
Питер подался вперед, раздувая ноздри:
– А что не так?
«Все так. Но, как я и боялась, от меня здесь никакого толку. Видите ли, я не могу. В смысле, не могу четко видеть. И не могу водить машину. Как, черт возьми, я буду работать и как, черт возьми, мне вам объяснить…»
Она подпрыгнула, когда Роза погладила ее, легонько пробежав мозолистыми пальцами по потной коже. Вики поняла, что ее утешают, а не жалеют, и удержалась от того, чтобы отдернуть руку.
– Я не вожу машину, – сказала она – резко, чтобы не дать голосу задрожать. – У меня слишком плохое зрение.
– И только-то! – Питер с облегчением откинулся назад. – Нет проблем. Мы вас отвезем. Я схожу за ключами.
Он одарил ее ослепительной улыбкой и вприпрыжку направился к дому.
«И это все?»
Вики проводила Питера взглядом, пока тот не исчез на кухне, а потом посмотрела на Розу. Та улыбалась, довольная тем, что проблема решена.
«Нельзя судить их по человеческим меркам», – сказал Генри. Эта фраза быстро превращалась в рефрен.
– …В общем, дядя Стюарт сказал, что, если вам нужны дрова, они ваши.
– Хорошо, хорошо. Передайте дяде, что я их заберу, когда спадет жара.
Фредерик Кляйнбейн провел по мокрому лицу мясистой рукой.
– У меня тут поспела поздняя малина, и она пропадает, потому что я слишком толстый и ленивый, чтобы ее собирать. Вас это интересует?
Близнецы повернулись к Вики, и та пожала плечами.
– Только не просите меня помочь. Я останусь здесь, в тени, и поговорю с мистером Кляйнбейном.
А мистер Кляйн, как было совершенно очевидно, хотел поговорить с ней.
– Итак, – начал он мгновение спустя, – вы приехали из города. Давно знаете Хиркенсов?
– Совсем недавно. Я подруга их знакомого. А вы хорошо их знаете?
– Вряд ли так можно сказать. – Он взглянул туда, где Роза и Питер почти скрылись за рядом густых малиновых кустов. – Они держатся особняком, вся их семейка. Не то чтобы они вели себя недружелюбно, просто они сами по себе.
– И люди с уважением относятся к этому?
– А почему нет? Налоги за ферму платятся. Дети ходят в школу. – Кляйнбейн направил на Вики палец, похожий на половинку вареной сосиски, и пошевелил им. – Ни один закон не запрещает быть нелюдимами.
Вики спрятала улыбку. Нелюдимы – вот так концепция.
Ее собеседник подался к ней, всем своим видом говоря, что сейчас откроет секрет.
«Пли!» – подумала Вики.
– Вы живете у них, поэтому должны знать.
Она покачала головой, стараясь изобразить на лице легкое замешательство.
– Знать что?
– Хиркенсы…
– Да?
– …Вся их семья…
Вики сама подалась к толстяку.
– …Они…
Их носы практически соприкасались.
– …Нудисты.
Вики моргнула и откинулась назад, на мгновение потеряв дар речи.
Фредерик Кляйнбейн тоже откинулся назад и глубокомысленно кивнул, независимо задрав несколько подбородков.
– Наверное, при вас они не раздеваются. – Его лицо расплылось в блаженной улыбке. – Вот жалость, да?
– Откуда вы это знаете? – в конце концов смогла выговорить Вики.
Палец-сосиска снова дернулся.
– Я кое-что замечаю. Мелочи. Хиркенсы – осторожные люди, но иногда я мельком вижу голые тела. Вот зачем им большие собаки – чтобы предупреждать, что надо одеться, когда к ним кто-то приходит.
Он пожал плечами.
– Все это знают. Большинство людей говорят, что ходить голышом плохо, и стараются избегать Хиркенсов, но я говорю – кого волнует, что они делают на своей земле?
Кляйнбейн махнул рукой в сторону малинника.
– Их дети счастливы. Что еще имеет значение? Кроме того, – на этот раз улыбка сопровождалась явно похотливым покачиванием впечатляющих бровей, – у них очень красивые тела.
Вики вынуждена была согласиться.
Итак, округа считает Хиркенсов нудистами, это надо же! Вряд ли они смогли бы намеренно создать более идеальную маскировку. Во что люди верят, то они и видят, а те, кто высматривает обнаженные тела, вряд ли высмотрят шерсть.
«И куда легче поверить в нудиста, чем в оборотня. Вот только кое-кто не следует общему курсу», – напомнила себе Вики, чувствуя тяжесть второй серебряной пули в сумке.