Дональд бросил на стол краюшку хлеба и вытер руки о голые бедра.
– Однажды он остановил меня в городе и заявил, что разводить животных только для того, чтобы их убивать, – грешно.
– Мне он тоже однажды так сказал, но я ответил, что убивать животных легче, чем есть их живьем. – Питер подбросил редиску в воздух, схватил зубами и с громким хрустом разгрыз.
– Фу, Питер, какая гадость!
Дженнифер, глядя на кузена, скорчила гримаску отвращения, но тот лишь ухмыльнулся и продолжал поглощать обед.
– Вы же не подозреваете старика Бина, Вики? – тихо спросила Роза, стараясь пробиться сквозь общий шум за столом.
Подозревала ли она Карла Бина? Живя неподалеку, тот имел возможность случайно раскрыть секрет вервольфов и добраться до дерева, с которого были сделаны выстрелы. Для своего возраста он оставался в хорошей физической форме, а глубоко укоренившиеся религиозные убеждения, как доказывала история, служили испытанным и верным мотивом для совершения убийства. Однако Вики считала, что Бин не притворялся, когда выказал отвращение к убийствам, а кроме следов кроссовок, которые носили все подряд, не было улик, связывающих его с преступлениями. Она не забывала и того, что Карл Бин ей понравился, как бы субъективно это ни выглядело. У хороших копов вырабатывается чутье к определенным чертам характера, и мерзкие типы, даже умело притворяющиеся, вызывают у полицейских подсознательную тревогу. Бин казался порядочным человеком, а такие люди – редкость. С другой стороны, следующим наиболее вероятным подозреваемым был офицер полиции, и Вики не хотелось верить в виновность Барри Ву.
Она взглянула через стол на Колина. Хоть и крупнее дяди и отца, Колин все равно был невысоким, жилистым парнем и, вероятно, не попал бы в полицию при прежних требованиях к росту. Он выглядел так, словно кто-то вонзил нож ему в сердце и медленно поворачивал в ране. Усевшись за стол, Колин не сказал и двух слов.
Подозревала ли Вики старика Бина? Нет. И в то же время она не хотела подозревать и напарника Колина. Но она не могла полностью исключить из списка подозреваемых ни одного из них, пока убийца не найден. Очень многие имели доступ в заповедный лес, и, несмотря на статистику, самые очевидные подозреваемые не всегда оказывались виновными.
Вики снова повернулась к Розе, терпеливо ожидавшей ответа.
– Пока я не получу больше информации, я должна подозревать всех, Роза, даже мистера Кляйнбейна. Речь идет о слишком важных делах, чтобы не быть подозрительной.
Очистив стол от всего, что хотя бы отдаленно напоминало еду, мужчины встали и разошлись кто куда.
Дональд перекинулся, выбежал на крыльцо и рухнул в темный треугольник тени.
Мрак, с разрешения матери, отнес кость в угол и, зажав между передними лапами, грыз, стараясь полностью уничтожить.
Вики встала одновременно с Колином, но тот повернулся и направился к двери, никак не отреагировав на ее оклик.
– Колин! – Даже Вики напряглась от командного голоса Стюарта, а Колин остановился как вкопанный, ссутулив плечи. – Вики хочет с тобой поговорить.
Колин, медленно повернувшись, сверкнул клыками.
– Колин…
Это прозвучало как рык, низкий и угрожающий. Младший вервольф на мгновение заколебался, затем опустил плечи и коротко мотнул головой, приглашая Вики следовать за ним. Невежливо, но сойдет.
Колин начал подниматься по лестнице, и Вики пристроилась в шаге позади него.
– Слишком жарко, чтобы сидеть на улице, поэтому поговорим в моей комнате, – сказал он, не оборачиваясь. – Там дети не будут мешать.
Вики в этом сомневалась, учитывая понятия вервольфов о личном пространстве, но согласилась бы поговорить хоть на крыше, если бы Колину так показалось удобнее.
Комната Колина была одной из трех в пристройке над дровяным сараем, и дверь рядом с его комнатой была первой закрытой дверью, которую Вики увидела в доме.
– Генри, – объяснил Колин, проходя мимо. – Он запирается изнутри.
– Там не спальня…
– Нет. Кладовка. Но в ней нет окна, и, если передвинуть барахло, находится место для раскладушки.
Вики провела ладонью по темному дереву и подумала, может ли Генри чувствовать, что она тут, в коридоре. Интересно, каково это – лежать в темноте.
«Я не видел солнца больше четырехсот лет».
Она вздохнула и вошла в комнату Колина. Тот бросился на кровать, сцепил пальцы за головой и наблюдал за ней прищуренными глазами. Несмотря на расслабленную позу, каждый его мускул гудел от напряжения, готовясь к бою или к бегству. Вики не была уверена, к чему именно, и не хотела выяснять.
– Раньше я тоже отдавала свою форму в прачечную, – сказала она, кивнув на полдюжины чистых форменных рубашек, висящих на дверце шкафа, все еще в пластиковых пакетах.
Убрав пару спортивных штанов со спинки деревянного стула, она села.
– У меня были дела поважнее, чем глажка. Итак, – Вики наклонилась вперед, упершись локтями в колени, – вы думаете, что это сделал ваш напарник?
Глаза Колина сузились еще больше, он оскалил зубы, но не успел пошевелиться, как Вики добавила как ни в чем не бывало:
– Или вы хотите помочь мне доказать, что он этого не делал?
Медленно, не сводя с нее глаз, Колин сел. Вики с самым невозмутимым лицом сносила его озадаченное разглядывание и ждала.
Наконец он произнес:
– Вы не думаете, что это сделал Барри.
– Я ничего подобного не говорила. – Она положила подбородок на сложенные руки. – Но мне хочется верить в его невиновность, а кто лучше вас сможет это доказать? Ради всего святого, Колин, начните думать как коп, а не как… овчарка.
Он вздрогнул.
– У него была возможность убить?
Мгновение Вики сомневалась, что получит ответ, затем Колин сел на кровати, скопировав позу собеседницы, и вздохнул.
– Да. Оба раза, когда случались убийства, у нас были рабочие дни. Он знает ферму и знает заповедник. Вчера вечером мы закончили в одиннадцать, и он легко мог прийти сюда после смены и оставить следы.
– Ладно, это говорит против него, и мы знаем, что у него есть соответствующие навыки…
– Он поедет на следующую Олимпиаду, настолько он хороший стрелок. Но я не смог найти никаких доказательств того, что он пользуется серебряными пулями, а поверьте, я искал.
– У него есть мотив?
Колин покачал головой.
– Откуда мне знать? Если убийца – Ву, может быть, он сумасшедший.
– А это так?
– Что – «так»?
– Он сумасшедший? Вы проводите с этим человеком восемь часов на дню. Если он сумасшедший, вы должны были бы что-то заметить. – Вики возвела глаза к потолку, увидев озадаченное лицо Колина, и ударила его голосом, как дубинкой: – Думайте, черт возьми! Вспомните, чему вас учили!
Уши Колина напряглись, дыхание участилось, но он держал себя в руках, и Вики видела: он действительно размышляет. Его самообладание произвело на нее впечатление. Если бы к ней таким тоном обратился незнакомец, она, вероятно, сделала бы какую-нибудь глупость.
Спустя мгновение Колин нахмурился и медленно произнес:
– Я бы не поклялся в суде, но поставил бы свою жизнь на то, что он вменяем.
– Вы ставите свою жизнь на то, что напарник вменяем, каждый раз, когда выходите вместе с ним из участка, – сухо заметила Вики. – Теперь, когда мы с этим разобрались, почему бы не сосредоточиться на доказательствах его невиновности.
– Но…
– Но – что? – огрызнулась Вики, слегка устав от Колина. Она понимала, что он в ужасном положении и разрывается между своей семьей и своим напарником, но это не причина отключать мозги. – Просто расскажите мне об этом человеке.
– Мы, э-э, учились вместе в полицейской академии. – Парень провел руками по коротко стриженным волосам, подчеркивающим остроту подбородка и ушей. – Я бы вообще не стал полицейским, если бы не Барри, и я думаю, он тоже не стал бы полицейским, если бы не я. Он был единственным кадетом с явными признаками представителя «этнического меньшинства», а я был… Ну, тем, кто я есть. Мы объединились, чтобы выжить. После выпуска нам удалось остаться вместе. Хм, это не значит, что мы с ним пара или что-то вроде того…
Вики не удивил философский подход Барри к расе напарника. У полицейских вырабатывались отношения «свои против чужих», такая уж у них работа. И то, что один из «своих» оказался вервольфом, могло быть воспринято как чисто личное дело. Куда важнее была мысль «могу ли я рассчитывать на то, что мой партнер меня прикроет», чем «лает ли мой партнер на луну». Если подумать, Вики тоже знала нескольких копов, которые «лаяли на луну».
– И в ночь, когда в меня стреляли…
– Минутку, что?
Колин пожал плечами.
– Мы застали пару панков во время ограбления. Они начали стрелять. Я получил пулю в ногу. Пустяк.
– Плохо. Очень плохо. – Вики ухмыльнулась. – Барри там был?
– Конечно.
– Он видел, как у вас текла кровь?
– Да.
– Вы, вероятно, позже говорили о смерти, о том, как, по-вашему, вам суждено умереть?
– Да, но…
– Зачем Барри стрелять в вервольфов серебряными пулями, дорогими, которые ему пришлось бы делать самому, рискуя быть обнаруженным, если он знает, что старый добрый свинец сделает свое дело?
– Чтобы сбить нас со следа?
– Колин! – Вики всплеснула руками. – Для этого нужен сумасшедший, а вы сказали, что Барри в своем уме. Доверяйте своим инстинктам. По крайней мере, тогда, когда в вашем распоряжении достаточно фактов, чтобы их подкрепить.
Колин открыл рот, закрыл его и содрогнулся, как будто с его плеч свалился огромный груз. Он вскочил на ноги, запрокинул голову и завыл.
Вики, которая почти забыла, что он голый, внезапно остро это осознала. Сексуальность вервольфов зависит от запаха, следовательно, они вообще не реагируют на людей, но у людей либидо основано на зрении, и Вики едва удержала свое либидо в промежности.
«Господи, за что мне это?» – подумала она, когда огромные черные лапы опустились ей на плечи, а большой розовый язык энергично прошелся по ее лицу.