После этого Колин ускакал, чтобы встретиться лицом к лицу с вожаком стаи. Ему требовалось получить разрешение Стюарта, чтобы поговорить наконец с Барри о том, что происходит.
Вики провела первую часть дня на телефоне, убеждаясь, что егерь действительно с начала августа был на севере, в том числе и в ночи убийств; это подтверждал целый бар свидетелей. Разобравшись с егерем и вычеркнув его имя из списка, она переоделась и попросила Розу и Питера отвезти ее в Лондон.
Шторм всю дорогу сидел, высунув голову из окна: пасть открыта, глаза прищурены от ветра, уши прижаты.
Получить списки членов обоих клубов натуралистов оказалось сравнительно легко. Вики просто показала президенту каждого клуба свое удостоверение и объяснила, что ее наняли, чтобы найти дальнего родственника очень богатого человека.
– Мне сказали только, что нужная особа когда-то жила в пригороде Лондона и любила наблюдать за птицами. Если я найду этого человека, он получит большие деньги.
– Но вы ищете мужчину или женщину?
– Я не знаю, – раздраженно ответила Вики. – Старик уже плохо соображает и смог припомнить только примерное место жительства и птиц. Ах да, он обронил еще что-то о том, что его родственник метко стреляет.
Ни один из президентов не попался на удочку. Если убийца был одним из птицеловов, он (или она) не упоминали о своем интересе к огнестрельному оружию руководителю клуба.
– А у вас самих нет троюродного брата по имени Энтони Кармалетти?
Вики скрестила пальцы, задав этот вопрос. Если бы один из руководителей и вправду имел троюродного брата по имени Энтони Кармалетти, ее история о богатом умирающем родственнике с треском бы провалилась. Она получила одно категорическое «нет» с двадцатиминутной лекцией по генеалогии и одно «Я спрошу у мамы, есть ли у нас такие родственники. Вы можете перезвонить завтра?» от восьмидесятилетнего старика. И ей вручили списки членов обоих клубов.
«А Селуччи говорит, что я никудышная лгунья. Ха».
– Куда теперь? – спросила Роза, возвращаясь в машину после второй остановки.
– Теперь мне нужен список членов фотоклуба, но я сомневаюсь, что Ассоциация молодых христиан просто возьмет и вручит мне его. И мне нужен список зарегистрированного огнестрельного оружия, который получить будет немного легче… – Копы, как правило, не отказывают в услугах своим коллегам, даже бывшим. – Но в данный момент мне нужно поговорить с доктором Диксоном.
Если верить первому впечатлению, доктор Диксон никак не мог быть убийцей. Этот хрупкий старик не добрался бы до дерева, не говоря уже о том, чтобы взобраться на него с мощной винтовкой с оптическим прицелом.
Визит был коротким, но приятным. Доктор Диксон рассказывал Вики захватывающие истории о детстве Розы и Питера, на которые близнецы не обращали внимания, поскольку в соседней комнате опустошали коллекцию пластинок.
– Опера, – объяснил доктор, когда Вики поинтересовалась, что там происходит. – Все знакомые мне вервольфы сходят по ней с ума.
– Все? – переспросила Вики.
– Все знакомые мне, – повторил доктор. – Прежняя стая Стюарта в Вермонте предпочитает итальянскую музыку, но они живут достаточно близко к цивилизации, чтобы позволить себе быть разборчивыми. Большинство остальных вервольфов, по крайней мере в Канаде, особенно стая, живущая у парка Алгонквин и большая стая близ Мусони, обожают воскресные музыкальные выпуски Си-би-эс.
– А сколько всего в Канаде стай?
– Ну, я только что упомянул четыре, и по крайней мере две есть на Юконе, одна в северной Манитобе… – Он нахмурился. – Откуда, черт возьми, мне знать точно, сколько их? Достаточно для генетического разнообразия. Хотя в какой-то момент они, похоже, все пристрастились к опере. Не могут ею насытиться. Я одалживаю пластинки этой стае, и, – доктор повысил голос, – иногда мне их возвращают!
– В следующий раз вернем, доктор Диксон! – крикнул Питер. – Обещаем!
– Конечно, вернете, – пробормотал он. – Если проклятый щенок снова их сжует, я…
– Почешете его за ушками и скажете, что он очаровашка, – договорила за хозяина Роза, входя в комнату с полудюжиной альбомов под мышкой. – Вы всегда так делаете.
Выйдя из дома, Вики остановилась на крыльце, чтобы понаблюдать, как Шторм гонится по лужайке за бабочкой.
– Что будет, когда вы умрете? – спросила она доктора.
Тот фыркнул.
– Я сгнию. А что?
– Я имею в виду, что будет с ними? Они не перестанут нуждаться в докторе после вашей кончины.
– Когда придет время, я открою тайну молодому врачу, которая примет мою практику. – Он рассмеялся. – Она выросла, не зная, хочет ли быть ветеринаром или терапевтом. Вервольфы просто созданы для нее.
– Не затягивайте с этим делом, – предупредила Вики.
– Не суйте любопытный нос не в свое дело, – парировал доктор Диксон. – Я знаю семью Хиркенсов много лет, дольше, чем вы живете на свете. Я не собираюсь падать замертво и оставлять их наедине с жестоким миром.
– Они не будут с миром наедине, – ощетинилась Вики.
Старик усмехнулся, но мягко ответил:
– Да, похоже, что не будут.
Дженнифер и Мари не потрудились прийти на ужин.
– Около часа назад они разделили кролика, – объяснила Надин, с нежной и печальной улыбкой глядя на них в окно.
Близняшки так плотно прижались друг к другу, что трудно было различить, где заканчивается один мохнатый бок и начинается другой.
Колин давно ушел на работу, поэтому за стол сели только семеро. Дэниел сделал все возможное, чтобы есть за отсутствующую троицу.
После ужина Вики поработала над своими заметками – записала впечатления от Карла Бина, Фредерика Кляйнбейна, птицеловов, доктора, новой группы следов, а потом просто сидела, пытаясь привести в порядок впечатления дня и сделанные сегодня открытия. Ей никак это не удавалось. Разрозненные кусочки никак не складывались в единый узор. Опера, играющая в доме, не помогала делу, а странные обертоны, которые вплетали в музыку хозяева дома, отвлекали еще больше. Вообще-то Вики могла бы назвать завывания не «обертонами», а множеством других слов, но вместо этого она пошла посмотреть, как Мрак охотится у пруда на лягушек. В сложившихся обстоятельствах погулять с Мраком казалось безопаснее всего – не только для щенка, но и для нее самой.
– Не позволяйте ему есть слишком много! – окликнула Надин, перекрикивая музыку, когда они уходили. – Не то у него заболит живот!
– Ничего удивительного, – пробормотала Вики, но в итоге позволила ему съесть обеих пойманных лягушек.
Мрак так усердно охотился, прыгая туда-сюда и истерически лая, что она чувствовала: он это заслужил.
После возвращения Вики в дом сумерки, казалось, растянулись на несколько часов. Сверчки и Паваротти вместе воспевали заходящее солнце. Зрение Вики туманилось, шелест ветра в листве казался ей тихой поступью смерти, подкрадывающейся к дому; ей слышался треск веток и лязг затвора винтовки. Она знала, что ее воображение берет верх над здравым смыслом, но все равно прислушивалась в ожидании выстрела, который докажет, что дело тут вовсе не в воображении.
Наконец темнота привела ее к кухонному столу, и подвешенная над ним лампочка окружила ее четким световым кругом.
Дональд поднял голову, раздул ноздри и объявил:
– Генри проснулся.
Вики, сняв очки, потерла глаза.
Как раз вовремя.
«Ну и странный у меня был денек, – подумала она, – если я с нетерпением жду появления кровососущей нежити».
Глава 8
Когда Генри просыпался не в своем тщательно защищенном убежище, в первый момент он бывал близок к панике, пока не вспоминал, где он и почему. Нынче ночью он понял это даже раньше, чем окончательно проснулся, потому что крошечная комната пропахла вервольфами. Легко узнаваемый запах.
Он потянулся и на мгновение замер, прислушиваясь, пока не ощутил присутствие в доме Вики. Его голод усилился, пульсируя в такт биению ее сердца. Сегодня вечером он будет кормиться.
Когда Генри спускался вниз, «Дон Жуан» Моцарта разносился по всему старому фермерскому дому и, как Фицрой подозревал, по немалой части округи. Стереосистемы относились к тем аспектам человеческой культуры, которые вервольфы приняли всем сердцем.
Генри поморщился, когда сопрано (Моцарт никогда не смог бы даже вообразить такого голоса) взлетело, перекрыв сопрано музыкальной записи.
«Что ж, полагаю, могло бы быть и хуже, – подумал Фицрой, стойко встречая восторженные приветствия Мрака. – Они могли бы слушать и «New Kids on the Block»[14].
Поглаживая одной рукой уши Мрака, Генри остановился на пороге кухни, чтобы глаза привыкли к свету. Он приготовился увидеть за столом Вики, но ее не было, только Дональд сидел, задрав ноги на угол стола, и наблюдал, как Дженнифер и Мари моют полную раковину посуды.
Секундой позже эта милая домашняя сцена разлетелась вдребезги, когда Мрак прыгнул вперед и ткнулся сзади холодным мокрым носом в голые ноги Мари. Тарелка ударилась об пол, отскочила и осталась лежать, забытая, пока обе близняшки выгоняли младшего брата на улицу.
Генри наклонился, чтобы поднять тарелку, а Дональд проворчал:
– Добрый вечер. Нет ли у тебя знакомой оперной певицы?
Когда-то, почти двести лет тому назад, у Генри была знакомая оперная танцовщица, но это несколько другое дело.
– Извини, нет. А что?
– Да я подумал – если ты с такой знаком, то мог бы привезти ее сюда. – Дональд махнул рукой, словно охватывая этим жестом звучание «Дон Жуана». – Было бы приятно услышать для разнообразия живое исполнение.
Генри собирался заметить, что до Торонто не такой уж долгий путь и что Канадская королевская опера, хоть и не может сравниться с Венской, несомненно, тоже хороша… Но потом представил вервольфов в театре и побледнел.
– Где все? – вместо этого спросил он.
– Вьюн и Небо…
«Стюарт и Надин», – мысленно перевел Генри.
– …пошли поохотиться, хотя твоя мисс Нельсон была против этого. Побег ужасной троицы ты только что видел. Колин на работе, а двое других…