– Красный свет, Питер.
– Вижу.
Вики потребовалось мгновение, чтобы понять, что машина не замедляет ход.
– Питер…
Он широко распахнул глаза и показал клыки. Его правая нога отчаянно жала на тормоз.
– Тормоза не работают!
– Черт!
В следующий миг они оказались на перекрестке.
Вики услышала визг шин. Время замедлилось. Она обернулась, увидела грузовик, слишком близко, чтобы прочитать его номерной знак, и поняла, что у них нет ни малейшей надежды избежать столкновения. Она крикнула Питеру, чтобы он жал на газ, и машина рванула вперед.
Решетка радиатора грузовика заполнила окно, а затем, с почти деликатной аккуратностью, начала протискиваться через заднюю пассажирскую дверь.
Осколки битого стекла танцевали в воздухе, преломляя солнечный свет и зажигая множество режущих радуг.
Время снова потекло с нормальной скоростью, когда две сцепившиеся машины пронеслись через перекресток, визжа терзаемым металлом и резиной. Наконец задняя часть BMW врезалась в фонарный столб, и грузовик отшвырнуло.
Вики выпрямилась. Поскольку она закрыла лицо руками, ее очки уцелели. Возблагодарив за это небо, она поправила их и выключила зажигание.
В первое мгновение тишины она слышала только биение своего сердца, грохочущее в ушах, как целый оркестр ударников. Потом издалека, как будто кто-то медленно увеличивал громкость, стали доноситься голоса, гудки и, еще дальше, сирены. Она не обращала на эти звуки никакого внимания.
Питер сидел, опустив голову на сложенные на руле руки. Вики отстегнула ремень безопасности и слегка сжала его плечо.
– Питер?
С его лица капала кровь, но, насколько Вики могла судить, она текла из носа.
– Тормоза, – выдохнул он. – Они… отказали.
– Знаю.
Вики слегка усилила хватку. Парень начал дрожать, и, хотя он имел полное право на истерику, все они имели на это право, сейчас для истерики было не время.
– С тобой все в порядке?
Он выпрямился, моргнул, оглядел себя, перевел взгляд на Вики.
– Вроде бы.
– Хорошо. Отстегни ремень безопасности и посмотри, откроется ли дверь с твоей стороны.
В голосе Вики звучали отзвуки того тона, каким говорила Надин сегодня утром, и Питер немедленно повиновался. Благодаря его усвоенному поведению[19] Вики приподнялась на коленях и перегнулась через заднее сиденье, чтобы проверить, как там Роза.
Задняя дверь со стороны пассажира прогнулась, но выдержала. Внутренняя обшивка и искореженные части рассы́пались почти по всему сиденью, которое сильно накренилось. Заднее стекло было выбито, боковое тоже. Стекла по большей части раскрошились на миллион мельчайших осколков, но кое-где в обивку вонзились и крупные куски. Треугольное лезвие длиной дюймов восемь дрожало прямо над Розой, которая свернулась в позе эмбриона, его острие глубоко воткнулось в обивку двери. Стеклянное крошево блестело в светлых волосах девушки, как лед на заснеженном поле, ее руки и ноги были покрыты множеством неглубоких порезов.
Вики потянулась и выдернула стеклянный кинжал. В BMW 1976 года выпуска не было безосколочных стекол.
– Роза?
Девушка медленно развернулась.
– Все закончилось?
– Да.
– Я живая?
– Живая.
Хотя, сиди она с другой стороны, она бы не выжила.
– Питер…
– Он в полном порядке.
– Я хочу повыть.
– Позже, – пообещала Вики. – А сейчас отопри свою дверь, чтобы Питер смог ее открыть.
Питер стал помогать сестре с заднего сиденья, а Вики перелезла через рычаг переключения передач и выбралась через водительскую дверь, таща за собой сумку. Едва выкарабкавшись, она вскинула ремешок на плечо, и внушительный вес придал ей уверенности.
Вокруг собралась маленькая толпа, рядом останавливалось все больше машин. Вики была рада, что одна из них принадлежит лондонской полиции. Сирены других завывали все ближе.
Убедившись, что близнецы, по сути, не пострадали и утешают друг друга, Вики обошла машину, чтобы проверить, как там водитель грузовика. По его лицу сбоку текла кровь из пореза над левым глазом, на правой стороне шеи виднелся ярко-красный ожог от трения о ремень безопасности.
– Господи Иисусе, леди, – простонал он, когда она появилась рядом. – Посмотрите только на мой грузовик.
Массивный бампер по большей части смягчил удар, но решетку радиатора вмяло в радиатор.
– Я не намотал на нем и пятидесяти километров! Жена оторвет мне башку. – Он наклонился и коснулся единственной уцелевшей фары. – Кварц-галоген. Семьдесят девять баксов за штуку.
– Здесь все в порядке?
Еще не успев обернуться, Вики знала, кого увидит: она сама слишком часто говорила точно таким же тоном. Констебль лондонской полиции был пожилым седым мужчиной с постриженными по уставу усами и с предписанным уставом нейтральным выражением лица. Его младший напарник отошел к близнецам, а двое полицейских из второй машины взяли на себя заботу о возобновлении движения и просили толпу разойтись.
Вики услышала, как Питер начал бормотать о неисправности тормозов, и решила пока не вмешиваться. Небольшая истерика поможет убедить полицию в том, что парень говорит правду. Если попавшие в аварию люди ведут себя спокойно, полицейские часто начинают подозревать, что они что-то скрывают.
– Насколько я могу судить, у нас все в порядке, – сказала Вики.
Полицейский приподнял брови.
– А вы кто?
– Ой. Извините. Я Вики Нельсон. Служила детективом в полиции Торонто, пока не начали сдавать глаза. – Говорить об этом больше не было больно. Может, она все еще не пришла в себя. – Я ехала в BMW.
Достав удостоверение личности, она протянула его полицейскому.
– Вы сидели за рулем?
– Нет, за рулем был Питер.
– Машина ваша?
– Нет, нашего друга. Он одолжил ее на день. Когда Питер попытался затормозить на светофоре, тормоза отказали. Мы не смогли остановиться. – Она махнула рукой в сторону грузовика. – У него не было ни малейшего шанса не врезаться в нас.
– Они застыли прямо передо мной, – согласился водитель грузовика, вытирая кровь с щеки. – Не наездил на своем малыше даже пятидесяти километров. И весь перед придется перекрашивать. – Он глубоко вздохнул, колыхнув животом. – Жена оторвет мне башку.
– Раньше тормоза работали?
– Еще недавно мы останавливались безо всяких… – мир слегка покосился, – неожиданностей.
– Думаю, вам лучше сесть. – Констебль подхватил ее под локоть.
– Я в порядке, – запротестовала Вики.
Он слегка улыбнулся.
– У вас на виске багровая шишка величиной с гусиное яйцо. Навскидку я бы сказал, что вы не совсем в порядке.
Вики легонько коснулась виска, и с кончиков ее пальцев посыпались яркие белые звезды. Внезапно ей стало больно. Очень. Болело все тело. И она не помнила, как и когда поранилась.
– Я становлюсь слишком старой для этого дерьма, – пробормотала она, позволяя констеблю отвести ее к обочине дороги.
– Вы мне это говорите? – Он осторожно помог ей сесть. – Просто посидите минутку, мы попросим парней из «Скорой помощи» осмотреть вас.
Вики казалось, что все вокруг сместилось дюймов на шесть со своих законных мест.
– Возможно, посидеть – неплохая мысль, – медленно сказала она. – Права на машину, страховка, все в бардачке.
Полицейский кивнул и направился к машине.
На какое-то время Вики перестала следить за происходящим.
Когда санитары «Скорой помощи» предложили ей отправиться в больницу, она не стала сильно возражать, только вытащила из недр своей сумки номер телефона доктора Диксона, попросила, чтобы ему немедленно позвонили, и настояла на том, чтобы Роза и Питер поехали с ней. Полицейские, которые вскоре распознали семейное сходство между близнецами и одним из своих сотрудников, отклонили протесты медиков и помогли всем троим сесть в машину «Скорой помощи».
– Мы ни в чем вас не обвиняем, – сказал Вики констебль постарше, протягивая визитку водителя эвакуатора, – но уточним у механиков насчет тормозов. Вот гараж, в который отвезут вашу машину.
Вики осторожно кивнула и убрала карточку в сумку.
Когда «Скорая помощь» отъехала, водитель эвакуатора посмотрел на разбитый BMW и покачал головой.
– Хорошо, что они не были за рулем отечественного автомобиля.
– Шторм. Шторм!
Шторм в последний раз яростно лизнул Тучу и посмотрел на доктора Диксона.
– Сходи на кухню и принеси мне стакан воды, пожалуйста.
Вики попыталась подняться со стула, но старик остановил ее взмахом руки.
– Нет, я хочу, чтобы сходил Шторм. Подожди, пока не потечет холодная вода, а если найдешь в морозилке лед, кинь его в стакан.
Стуча когтями по паркету, Шторм вышел из комнаты. Некоторое время стук звучал в коридоре, потом смолк. Вики решила, что вервольф перекинулся. Туча, шерсть которой торчала влажными колючками после языка Шторма, быстро встряхнулась, положила голову на передние лапы и закрыла глаза.
Доктор Диксон вздохнул.
– У нее скоро начнется, – тихо сказал он Вики. – И ее близнец начинает это чувствовать.
Вики нахмурилась.
– Начнется что?
– Первая течка. Думаю, его отошлют, как только решится проблема с убийствами. Надеюсь только, что еще не поздно.
– Поздно? – эхом отозвалась Вики, вспомнив, что Надин говорила субботним утром о первой течке Тучи.
– Обычно это происходит в конце сентября – начале октября. Тогда в случае беременности ребенок (или двойня) появляются на свет в начале лета. Таким образом, последние месяцы беременности и первые месяцы жизни малышей матери обеспечено хорошее питание. – Доктор усмехнулся. – Вервольфы не рождаются с зубами, но зубы появляются вскоре после рождения. Конечно, все это имело большее значение, когда они жили исключительно охотой, но основы биологии все еще никто не отменял. Слава богу, перекидывания ребенка в течение первых двух лет связаны с перекидыванием матери.
Вики опустила ладонь на руку старика. В больнице у нее не нашли никаких травм, кроме мерзкой шишки, но у нее болела голова, и она чувствовала, что чего-то недопонимает.