«Но если она надеется, что я уеду отсюда до того, как все закончится, надеется напрасно».
Ему не нужно было возвращаться на работу до четверга, а после, если понадобится, можно будет взять больничный. Дело уже не только в Генри Фицрое. Вики надо спасти от нее самой. Ну а пока можно поддерживать перемирие.
– Уже почти половина третьего, и я зверски голоден. Как насчет того, чтобы остановиться и перекусить?
Вики оторвала взгляд от нацарапанных Барри указаний и с благодарностью приняла предложение мира.
– Только если мы поедим в машине по дороге.
– Хорошо. – Он выехал на улицу. – Но курицу брать не будем. В такую жару ею провоняет весь салон, я никогда не избавлюсь от этого запаха.
Они остановились у первого попавшегося фастфуда.
Сидя в машине и поедая картошку фри в ожидании, пока Вики выйдет из туалетной комнаты, Селуччи то и дело посматривал на черно-золотой джип, припаркованный через дорогу. Где-то он уже видел такую машину, но не мог припомнить, где именно; знал только, что с этой тачкой у него ассоциируется что-то неприятное.
Джип стоял перед древней сапожной мастерской. Выцветшая вывеска в той половине витрины, которую мог разглядеть Селуччи, гласила: «У вас не будет опрятного вида, если ваша обувь побита». Майк все еще ломал голову, где видел машину, пока ответ не вышел из мастерской.
– Марк Уильямс. Неудивительно, что у меня было дурное чувство.
Селуччи от души ненавидел такие манеры, какие демонстрировал Уильямс – всегда лучше вызывающая несносность, чем поверхностное обаяние.
«Что и объясняет мои отношения с Вики».
Жуя бургер, он ухмыльнулся.
Весело насвистывая, Уильямс обошел джип со стороны водителя, открыл дверцу и бросил объемистый пакет из коричневой бумаги на пассажирское сиденье, прежде чем забраться внутрь.
Будь он на своем участке, Селуччи, возможно, подошел бы поболтать, просто из принципа: дать этому типу знать, что за ним наблюдают, попытаться выяснить, что в свертке. Селуччи не сомневался, что Марка Уильямса лучше держать в поле зрения. Но он был не дома, поэтому сидел и смотрел, как тот уезжает. Когда джип отъехал, стала видна вторая часть вывески в витрине обувного магазина: «Заточка ножей».
– Берти Рид? – Сидевший за столом мужчина средних лет нахмурился. – Вряд ли она уже пришла, но…
Зазвонил телефон, и он с недовольным видом снял трубку.
– Спортивный клуб на Гроув-роуд. Правильно, завтра вечером на пистолетном стрельбище. Нет, мэм, пока не кончится вечеринка, стрельбы не будет. Благодарю. Надеюсь вас там увидеть. Чертовы телефоны, – проворчал он, возвращая трубку на рычаг. – Стоило бы засунуть ноги Александра Грэхема Белла в цементные сапоги и сбросить его с континентального шельфа. Итак, на чем мы остановились?
– Берти Рид, – напомнила Вики.
– Ах да. – Мужчина взглянул на настенные часы. – Сейчас только три, и Берти вряд ли появится здесь раньше чем через час. А можно узнать, что вообще нужно паре частных детективов из Торонто от Берти?
Предположение, что ее удостоверение личности касается и Селуччи, развеселило Вики, и она одарила собеседника своей лучшей профессиональной улыбкой, призванной вселить уверенность в публику.
– Мы ищем информацию о соревнованиях по стрельбе. Барри Ву сказал, что лучше всего обратиться к мисс Рид.
– Вы знаете Барри?
– Мы считаем своим долгом тесно сотрудничать с полицией, – сказал Селуччи. Он не возражал, чтобы его принимали за напарника Вики. Все лучше, чем размахивать в Лондоне своим полицейским жетоном, – такое поведение наверняка заслужило бы неодобрение его начальства в Торонто.
– Мы тоже считаем это своим долгом. – Мужчина ощетинился. – Члены оружейного клуба отвечают за свое оружие. Каждый ствол, который поступает в это заведение, зарегистрирован как в полиции провинции Онтарио, так и в местной полиции, и мы не храним боеприпасы на территории клуба. Придурки, которые думают, что пистолет – это мощный удлинитель члена… прошу прощения… те, кто открывает стрельбу в ресторанах и на школьных дворах или случайно убивает своего дядю Ральфа, демонстрируя новую игрушку тридцатого калибра, – не наши люди.
– Быть застреленным намеренно не лучше, чем быть застреленным случайно, – едко заметила Вики.
Тем не менее она признала правомерность такой точки зрения. Если все огнестрельное оружие нельзя запихнуть обратно в ящик Пандоры, лучше убрать из сознания людей его романтический ореол, чтобы оно стало просто еще одним инструментом или хобби. Однако лично она предпочла бы, чтобы во всем мире были приняты настолько жесткие законы о контроле над оружием, чтобы все, от его производителей до потребителей, сдались, не желая иметь дело с бумажной волокитой. И чтобы наказание за совершение преступления с помощью огнестрельного оружия соответствовало бы тяжести содеянного… И чтобы можно было пристрелить ублюдка из его же ствола, а потом похоронить его вместе с орудием преступления. Она пришла к такому выводу, когда увидела, что дробовик двенадцатого калибра с близкого расстояния может сделать с телом семилетнего мальчика.
– Вы не возражаете, если мы подождем здесь мисс Рид? – спросил Селуччи, прежде чем человек за стойкой смог решить, соглашается с ним Вики или дерзит. Майк считал, что уже исчерпал свой дневной запас страстных обличительных речей.
Слегка нахмурившись, мужчина пожал плечами.
– Почему бы и нет, если вы от Барри. Знаете, он гордость и радость клуба, здесь никто и близко с ним не сравнится. Он поедет на следующую Олимпиаду и, если в мире есть хоть какая-то справедливость, вернется с золотой медалью. Черт! – Потянувшись за телефонной трубкой, другой рукой он махнул в сторону лестницы. – Клубная гостиная на втором этаже, можете подождать Берти там.
Гостиная была обставлена коричневыми и золотистыми диванами и стульями и парой больших столов. Еще там имелась витрина для трофеев. На маленькой стойке в углу стояла большая кофеварка, несколько банок растворимого кофе, электрический чайник и четыре заварочных чайника разного размера.
Единственным гостем в три часа дня в понедельник был маленький серый кот, свернувшийся калачиком на экземпляре «Библии стрелка». Кот открыл глаза, когда вошли Вики и Селуччи, затем демонстративно снова зажмурился.
За большими окнами в северной стене раздавались звуки ружейной стрельбы.
Селуччи посмотрел в окно, взял бинокль с одного из столов и навел на мишени.
– Если только те двое не пытаются коварно сбить нас со следа, – сказал он мгновение спустя, передавая бинокль Вики, – среди них нет снайпера, которого мы ищем.
Вики положила бинокль обратно на стол, не потрудившись посмотреть.
– Послушай, Селуччи, незачем нам обоим торчать здесь до четырех. Почему бы тебе не заскочить к доктору Диксону и не отвезти близнецов и их отца домой. А потом ты сможешь вернуться и забрать меня.
– А ты пока чем будешь заниматься?
– Порасспрашиваю в клубе, поговорю с Берти. Не буду делать ничего такого, чтобы меня потребовалось опекать.
– Пытаешься от меня избавиться? – спросил он, прислонясь к стене.
– Пытаюсь проявить чуткость.
Селуччи скрестил руки на груди, и Вики подавила вздох.
– Слушай, я знаю – ты терпеть не можешь ждать. И вряд ли здешних бурных событий хватит, чтобы занять нас обоих на целый час.
Хоть ему и не хотелось это признавать, в словах Вики был смысл.
– Мы могли бы просто поговорить, – осторожно предложил он.
Вики покачала головой. Меньше всего она сейчас нуждалась в еще одном разговоре с Майком Селуччи.
– Поговорим, когда все закончится.
Он протянул руку и поправил ее очки.
– Непременно. – Это смахивало скорее на угрозу, чем обещание. – Позвони на ферму, когда захочешь, чтобы я за тобой вернулся. Незачем мне сваливаться как снег на голову посреди опроса.
– Спасибо, Майк.
– Без проблем.
– Ну и зачем я так поступила? – вслух удивилась Вики, когда осталась в гостиной одна. – Я же точно знаю, что он сейчас сделает. – Кресла были удобнее, чем выглядели, и она с благодарностью погрузилась в золотистый велюр. – Он согласился уехать только для того, чтобы выкачать из вервольфов информацию о Генри, когда меня не будет рядом.
Хочет ли она, чтобы Селуччи узнал, кто такой Генри?
– Он уже покопался в прошлом Фицроя, – сказала Вики коту. – Лучше, если он узнает о нем, когда ситуация под контролем, чем случайно.
Вполне разумные доводы, и Вики решила в них поверить.
Оставалось надеяться, что Генри поверит тоже.
Глава 13
– Извините, вы с ним только что разминулись. Он снова лег в постель.
– В постель? – Селуччи взглянул на наручные часы. – Сейчас еще нет четырех. Он что, болен?
Надин покачала головой.
– Не то чтобы болен, но у него разыгралась аллергия, поэтому он принял какое-то лекарство и пошел наверх прилечь.
Она убрала в бельевую корзину аккуратно сложенную простыню, мысленно сделав пометку – когда темнота разбудит Генри, не забыть сообщить ему, что у него аллергия.
– Я надеялся с ним поговорить.
– Он сказал, что встанет после наступления темноты. Кажется, тогда в воздухе летает меньше пыльцы.
Надин потянулась, чтобы снять с веревки еще одну высушенную вещь, и потеряла равновесие. Селуччи крепкой рукой подхватил ее под локоть.
«Я почти жалею, что он не вервольф, – подумала женщина, поблагодарив и стряхнув его руку. – И очень хорошо, что Стюарт сейчас в сарае».
– Если вы останетесь на ужин, вы сможете поговорить с Генри чуть позже.
Аллергия. Генри Фицрой не походил на мужчину, которого может уложить в постель аллергия. Как бы Селуччи ни хотелось верить, что писатель, к тому же автор любовных романов, – никчемный слабак, живущий в мире грез, он не мог отрицать ощущение силы, исходящее от этого человека. И он все еще был на пятьдесят процентов убежден, что писанина – прикрытие для связей с организованной преступностью. В конце концов, сколько времени нужно, чтобы накропать книгу? Осталось бы еще предостаточно, чтобы ввязаться в великое множество мерзких дел.