одежду. Он нацелил оба пистолета и выстрелил.
Пороховой маг может направить пулю с большого расстояния и с необычайной точностью. Достаточно лишь усилия воли и малого количества пороха. Он может также зажечь порох одним прикосновением. Умелый Отмеченный способен придать пуле достаточно мощи, чтобы пробить камень или сталь.
Таниэль поджег весь свой пороховой рожок и бросил его вслед за выстрелами.
Пули прошили пещерного льва насквозь. Пузырьки зеленой крови разлетелись по заснеженной тропе. С ревом, похожим на ржание раненой лошади, лев развернулся от Бо к Таниэлю и поднял когтистую лапу. Таниэль чувствовал жар готовящегося колдовства.
Ка-Поэль скользнула мимо Таниэля по узкой тропе и встала между ним и зверем, решительно подняв перед собой руки.
– Стой, Поэль! Нет!
Она держала в руке какой-то предмет – восковую куклу величиной с ладонь. На кукле не было одежды, но сделана она была с поразительным мастерством, воспроизводя все подробности человеческой фигуры. Женской, если говорить точнее. Особенно хорошо получилось лицо. Это было лицо Жулен.
Ка-Поэль уколола куклу длинной иглой. Лев снова взревел и ухватился лапой за бок. Девушка нанесла еще один укол, на этот раз в голову, и проталкивала острие все глубже. Лев содрогнулся и зарычал. Он царапал себе уши и морду, оставляя длинные кровоточащие порезы. Ка-Поэль наклонилась над куклой, набрала побольше воздуха и дунула на нее.
Вокруг пещерного льва вспыхнуло пламя. Пальцы Бо снова замелькали, подготавливая атаку. Ледяные иглы вырвались из входа в пещеру и вонзились в шкуру зверя. Все еще потрясенный, Таниэль перезарядил пистолет. У него еще осталось в запасе несколько пуль, хотя пороховой рожок опустел. Но что он мог сделать против такого существа? Лев оказался в ловушке между перчатками Бо и колдовством Ка-Поэль, но не собирался сдаваться. Как долго они вдвоем смогут удерживать его?
– Дай мне свой рожок! – Таниэль обернулся к Гэврилу. – Скорее!
Стоявший чуть дальше по тропе Гэврил перехватил его взгляд и без раздумий бросил пороховому магу рожок.
Таниэль поймал его и поднял перед собой. Почти полный. Превосходно. Он повернулся ко льву. Бо, похоже, защищался из последних сил, Ка-Поэль продолжала колоть куклу иголкой с выражением дикого восторга на лице.
– Ложись! – закричал Таниэль и бросил в зверя пороховой рожок.
Он ухватил Ка-Поэль за плечи и опрокинул в снег. Рожок упал между львом и склоном горы. Таниэль тут же поджег его мысленным усилием.
Колдовством Отмеченного он направил всю мощь взрыва в одну сторону. Льва подбросило в воздух, зверь пролетел двадцать, тридцать, пятьдесят шагов и только тогда начал опускаться. Таниэль видел, как тот машет в полете когтистыми лапами. Звериный рев сменился пронзительным человеческим криком, лев превратился в женщину. Она соскользнула с обрыва в пропасть и исчезла из виду.
18
Тамас остановился под уличным фонарем, чтобы свериться с адресом, который он сам набросал на простой бумаге несколько часов назад. «Один, семь, восемь», – пробормотал он себе под нос, скосив глаза на табличку с номером дома. Олем шел в нескольких шагах позади, готовый к любым неожиданностям, с пистолетами под длинным плащом.
Роутс был деловым кварталом города, здесь все еще работали банки и оставшиеся с прежних времен торговые гильдии. Квартал почти не пострадал от землетрясения и вовсе не был затронут мятежом роялистов. В переулках располагались небольшие, но ухоженные дома торговцев, клерков и посредников. Улицы освещали фонари, и чуть ли не на каждом углу встречался полицейский патруль, так что Тамас засомневался, не забрел ли он случайно в другую часть города.
Неподходящее место для убийства, подумал он.
Заметив впереди неосвещенный участок, фельдмаршал остановился и решил, что поторопился с выводами. Пять-шесть фонарей были разбиты – или нарочно погашены, что тоже случалось. Ему пришлось отсчитывать дома от угла, чтобы точно определить нужный. Тамас подошел к парадной двери и постучал три раза. Внутри не горел огонь, не было заметно никаких признаков жизни. Здание казалось заброшенным.
Дверь приоткрылась, и его с Олемом немедленно впустили в дом. Олем остался в гостиной, а Тамаса под руку провели по коридору в комнату, которую он поначалу принял за кладовку. Чиркнула спичка, и через мгновение загорелась свеча, в свете которой фельдмаршал разглядел знакомое лицо.
– Рад тебя видеть, Тамас, – сказал Сабон.
– Я тоже. Надеюсь, я не очень опоздал.
– Брадобреи еще не подошли.
– Хорошо. Я хочу посмотреть, как они работают.
Глаза Тамаса быстро привыкли к полумраку. Он находился в небольшой кухне с паркетным полом и пустыми шкафами вдоль стен. В самом углу в кресле сидел человек с незажженной трубкой во рту. Невысокий, среднего телосложения, скромно одетый. Густая черная борода и скудное освещение не позволяли разглядеть черты его лица. Он посасывал мундштук трубки и наблюдал за Тамасом.
– Вы наш посредник? – спросил фельдмаршал.
– Ловкач, – представился незнакомец.
– Я так понимаю, это не настоящее ваше имя? – заметил Тамас, поднимая бровь.
– Кличка. Так будет безопасней.
Мужчина многозначительно посмотрел на Тамаса, его взгляд медленно скользил по фигуре фельдмаршала – оценивая, взвешивая. Тамас почувствовал в этом человеке что-то необычное.
– Вы Одаренный, – определил он.
Ловкач одернул длинный черный плащ и смахнул с него воображаемую пылинку.
– Ах да, – небрежно произнес он. – Как и многие другие агенты. Это очень удобно в нашей работе, когда у вас есть особые способности, о которых окружающие не подозревают.
– А еще это сильно мешает мне собрать старую агентурную сеть Манхоуча. Они все затаились после моей расправы с Королевским советом.
– Кое-кому пришлось залечь на дно, оберегая собственную жизнь.
Глаза Ловкача беспокойно перескакивали от Тамаса к Сабону и обратно. Очевидно, ему было неуютно находиться в одной комнате с двумя пороховыми магами.
– Тем не менее вы пришли, – подчеркнул Тамас.
– Мне нужно как-то кормить семью. – Ловкач помолчал и добавил: – Я довольно слабый Одаренный. Все, что я умею, – это открыть запертую дверь без помощи отмычек.
Тамас слышал, как ученые упоминали о таких вещах. Они называли это простейшей формой телекинеза.
– Ничего такого, что представляло бы для меня угрозу, – заключил он. – Да, понимаю ваши опасения, но я не собирался ссориться ни с кем, кроме Королевского совета. Если, конечно, они сами не желают ссоры со мной. Я нуждаюсь в услугах агентов Манхоуча. Сообщите им, что мы готовы увеличить плату в два раза.
Ловкач вынул трубку изо рта и покашлял в кулак.
– Вы находите мое предложение смешным? – удивился Тамас.
Он оглянулся на Сабона. Деливец молча пожал плечами.
– Что вас так забавляет, во имя бездны? – снова спросил фельдмаршал.
– Эта чепуха насчет двойной оплаты. Так дела не делаются.
– А как они делаются? – Тамас подозрительно прищурился.
– Тайные агенты мало похожи на солдат, фельдмаршал. Да, у солдата есть преданность, но по большому счету он служит для того, чтобы набить живот и получить жалованье. Агенты работают, потому что им нравится сама игра. Они любят свою страну или своего короля.
– Вы хотите сказать, что я не смогу использовать старую сеть Манхоуча?
– Вовсе нет, фельдмаршал. – Ловкач указал мундштуком трубки на Тамаса. – Некоторые из нас действительно были преданы Манхоучу. Но они уже покинули страну или работают теперь на Кез. Остальные же любят Адро и согласны вернуться. Подозреваю, что чем дольше такой скромный Одаренный, как я, будет оставаться в живых, тем больше тайных агентов вылезет из своих щелей.
Тамас протер глаза. Когда они полезут из щелей, ему придется мучиться сомнениями, не ведут ли эти ребята двойную игру и можно ли им доверять. Это будет страшная головная боль.
– Кажется, вы сказали, что вам просто нужно кормить семью, – напомнил он.
– В самом деле. – Ловкач кивнул. – Что ж, возможно, я немного приврал.
Сабон рассмеялся. Тамас бросил на него укоризненный взгляд. Тайные агенты. Фельдмаршал с большим удовольствием отправил бы их всех в бездну. Но, к сожалению, они были необходимы.
– Брадобреи уже здесь? – спросил Тамас.
– Не знаю, – сказал Ловкач.
– Так пойдите и узнайте. – Тамас указал большим пальцем на дверь.
– Кто-нибудь нам сообщит.
– Живее!
Агент метнулся прочь из комнаты, а Тамас обошел вокруг стола и уселся за него. Фельдмаршал расправил нашивки на груди, борясь с желанием сорвать их.
– Мне нужен совет, – признался он.
– Разумеется, нужен. Когда меня нет рядом, ты становишься беспомощным младенцем.
В наступившей тишине Тамас прочел в глазах Сабона: «Если бы я был там, никакой Страж и близко к тебе не подобрался бы».
– Михали, – произнес Тамас. – Безумный повар.
– Он в самом деле заслуживает твоего внимания?
– Он готовит для всей моей армии. Настроение у ребят сейчас бодрое, как никогда, во многом благодаря его стараниям.
– Что еще ты о нем знаешь?
– Он сбежал из лечебницы в Хассенбуре.
– Ага, сумасшедший.
– Именно так там и считают. Они послали людей, чтобы вернуть его. Михали утверждает, что его предали родственники и завистливые конкуренты.
– Так он еще и параноик?
– Возможно. – Тамас пожал плечами.
– Отошли его назад, – посоветовал Сабон. – Его обеды хороши, но не стоит из-за них ссориться с покровителем лечебницы. Ты знаешь, кто он такой?
– Человек по имени Кларемонте.
Сабон помолчал немного.
– Новый владелец Гурло-Бруданской торговой компании?
– Да.
– Думаю, это снимает все вопросы. Мы не можем рисковать поставками селитры.
– Я не настолько уверен в этом, – возразил Тамас.
– Из-за той чепухи, что пишут в газетах? – насмешливо фыркнул Сабон. – Тот чудак утверждает, будто бы он – воплощение Адома? Я бы сказал, что это лишнее доказательство его безумия. Ни один образованный человек не поверит в эти сказки.