а через трубочку подышать! Я б на вас посмотрел… Кстати — зря вы так. Я бы и так от Белого ушел — уже все к тому шло.
— Ну, извини, солдат, — Шведов сожалеюще развел руками. — Были у меня сомнения по поводу неизбежности вашей разлуки. Больно уж ты бригадиру приглянулся. Поломанного «быка» он тебе мог бы и простить — покуражился бы чуток, и сдался. А когда унюхал, что хорошими бабками запахло, — тут же «завелся»… Они все такие — уж я-то знаю. Так что — не взыщи.
— Ну спасибо — хорошо! — Я мрачно ухмыльнулся. — Вот это психэтюдики у вас! Я, между прочим, запросто мог утонуть в той вонючей бочке. Или чердаком повредиться — были, знаете ли, все предпосылки для этого… Ладно, Бог с вами. Самое, как мне кажется, удивительное: откуда вы узнали про баксы?
— Ты не поверишь, мой юный друг… но именно с этих проклятых баксов и начались мои заморочки. — Шведов, нахмурившись вдруг, плеснул в стопки еще водки и закурил новую сигарету. — Я, кстати, с твоими похождениями знаком гораздо лучше, чем тебе, может быть, хотелось бы! Гораздо лучше… Лагерь Абдуллы ты взорвал?
— Хм! Однако… — Я удивленно покачал головой. — Ну вы, я вам скажу… а, что скрывать! Было дело, было… Шел себе мимо — дай, думаю, рвану лагерек для комплекта…
— Я так и полагал, — заявил Шведов с некоторой долей торжества в голосе, — так и полагал… Ну ты и гусь!
— Я Сыч, а не гусь, — поправил я собеседника, — и хватит мучить меня дедукцией! Скажите все как есть, и спать пойдем!
— Ладно, ладно — не буду, — миролюбиво пробормотал Шведов, — не буду… Схема очень простая, солдат. Ты наверняка встречался с такими явлениями на войне. Есть, предположим, какой-то там хмырь, — тычок большим пальцем вверх. — Типа того: «строит и восстанавливает уничтоженную войной чеченскую экономику…». Хм! Ну вот — бабки перечислил на счета каких-то левых строительных фирм, все оформил — комар носа не подточит. Абдулла работает… извини — работал, на этого хмыря. Заказчик указывает — где и когда — и платит хорошие бабки. Естественно, через изрядную цепочку посредников. Люди Абдуллы приходят и на месте гипотетического «объекта строительства» делают «выжженную землю». Все списывается на боевые действия. Сие отработано до автоматизма и функционирует без сбоев… Механизм понятен?
— Вполне. Чего вы мне ликбез устраиваете? Это каждый боец-первогодок знает. Мне непонятно, как махинации этого мерзавца там, в Чечне, попали в сферу ваших интересов в столице!
— Да просто все, элементарно, — Шведов небрежно махнул рукой, — бабки к Абдулле ушли, а очередной заказ он не выполнил. Заказчика сильно подставил. И не потому, что вредный оказался «чех»… Просто он был немножко мертвый… Прецедентов такого характера до этого случая не было. Хмырь начал очень серьезно спрашивать со всех, кто замешан, — получилась изрядная и небескровная разборка. В это время, кстати, вроде бы ненароком, подкатывает ко мне один «коллега» и интересуется: а что за парнишу ты пристроил к журналисту, который в круиз по Чечне месяц назад наладился? Я его, естественно, продезинформировал и организовал наблюдение. И очень скоро ухватился за ту самую ниточку, которая, как оказалось, вела в пороховой погреб… Ну, ты в курсе.
— Почему же вы решили, что это именно я причастен к взрыву в лагере Абдуллы? Там такая хреновина была — очень несложная в обращении — кто угодно мог пошутить. Да сам Абдулла спьяну запросто мог — они бухали беспробудно… У вас, наверно, интуиция просто разыгралась! Припадок дедукции.
— Ну нет, солдат! — Шведов грустно улыбнулся. — Ничего у меня не разыгралось. Я тебе говорю: имела место тщательная разборка обстоятельств взрыва и пропажи денег, поскольку это имело прямое отношение к срыву заказа. Каждый иностранец, отправившийся в Чечню, был у нас на учете — ты знаешь. Факты сопоставить нетрудно, если имеются показания очевидцев, схожие в некоторых деталях… Короче, несколько человек в Мехино в один голос заявили, что накануне взрыва через село проезжали иностранные журналисты — спрашивали дорогу в лагерь Абдуллы. А потом, буквально за два часа до взрыва, их машина проехала обратно. Улавливаешь?
— Ну и что? — пожал я плечами. — Ну и проехали. Мало ли журналистов шастает по горам? Они что — фоторобот наш составляли?
— Не прав ты, солдат, — укоризненно попенял мне Шведов, — кругом не прав. Журналисты у них там ежедневно туда-сюда не шастают. А потому все запомнили марку машины. Это был изрядно потрепанный «Лендровер»… весь измазанный зеленой мастикой. Будто пробоины пулевые заделывали…
Я чуть не поперхнулся очередным куском ветчины. Во дела! Этак недолго и в анналы угодить…
— И еще… — Шведов загадочно поднял палец вверх, концентрируя мое внимание. — Там, в лагере Абдуллы, не все погибли при взрыве… Кое-кто остался цел и невредим. А потом эти «чехи» сказали, что машина у журналистов сломалась и один из них вернулся назад — просить тягач, что ли…
— Часовые! — воскликнул я, тревожно глотнув застрявший в горле комок. — Часовые наверняка остались в живых. И они меня…
— И они тебя хорошо запомнили, — продолжил Шведов. — После взрыва труп журналиста обнаружен не был. Касса — тоже. В то время, как ваша машина вроде бы сломалась, ты пошел в лагерь, а твой приятель проехал через село в долину. Нестыковок — масса… Ты, кстати, не в курсе, а я твоего журналиста отмазал, когда он обратно возвращался. Его мои «коллеги» в оборот хотели взять — попытать насчет кой-чего… Вот так. А ты, скотина неблагодарная, даже не соизволил зайти, пузырек поставить за протекцию! Хотя, понимаю — тебе тогда не до этого было… Ну вот — итог очень неприглядный: кассу эту сейчас активно ищут, — опять тычок вверх, — кто любит, когда у него бабки отнимают. Не бог весть какая сумма по их масштабам, но все же…
— Да, вот это действительно интересно, — я озадаченно поморщился. — Не думал я, что это станет народным достоянием, не думал… Об этих баксах даже журналист понятия не имел!
— Все тайное становится явным, — назидательно молвил Шведов, — это аксиома… А тебе, солдат, по-моему, должно быть очень грустно. Я бы на твоем месте всерьез задумался: стоит ли скоропалительно улепетывать из-под надежного крылышка полковника? Ну смотри: за расстрел пленных тебя ищут — и власти, и «духи»; за побег — ищут; за кассу и взрыв — ох, как ищут, друг ты мой! И «духи», и те, кто похлеще, — ритуальный тычок большим пальцем вверх. — Я бы на твоем месте упал бы на колени и расплакался: возьми, дядя, — защити и обогрей! А? А ты куда-то там воевать собрался…
— Ну спасибо, утешили! — вроде бы безразлично бросил я. — Злые вы все — уйду я от вас… Мне теперь действительно в Чечне будет лучше, чем здесь. Потому что помимо тех, кого вы перечислили, меня еще и зеленогорская братва будет искать. Вот уж перед кем не виноват! А попробуй докажи: девять трупов, а пацан пропал… И самое неприятное, прошу заметить, что этой братве мои координаты очень хорошо известны. Рост, вес, паспортные данные — даже содержание историй болезней! Нет, надо мне мотать отседа…
— Пока ты у меня — я тебе гарантирую безопасность, — без тени бахвальства заявил Шведов. — А свалить всегда успеешь… Вот сделаешь кое-что для старого пердуна — и мотай куда хочешь.
— Да, кстати — о птичках! — встрепенулся я. — Вы так и не сказали, зачем я вам нужен. Извольте объясниться!
— Да это так — ерунда, — Шведов небрежно махнул рукой и поморщился:
— Ты, когда на грудь примешь, прям как институтка выражовываешься! Проще будь — люди к тебе потянутся… Кое-какая работенка имеется у меня… Сделаешь — и хоть на все четыре стороны.
— Так-так… — я попытался слегка взбрыкнуть, хотя понимал, что особого выбора у меня нет. — А ежели я, допустим, имею другие планы? У меня, например, нет времени — некогда мне! Чего ради я должен работать на вас?
— Да уж придется поработать, — жестко отрезал Шведов. — Придется! Я не за тем тебя из бочки достал, чтобы вежливо выслушать отказ. И потом — полагаю, работенка тебе понравится. И условия договора тоже. Ну?!
— Куда деваться! — я поднял руки вверх. — Когда начнем и что делать?
— Завтра и начнем, — Шведов приподнялся из кресла и удовлетворенно зевнул во весь рот. — А делать ничего пока не надо. Пока нужно только руководить…
ГЛАВА 11
— Делай… РАЗ!!! — командую я в микрофон радиостанции. Маленький шустрый мужичок стремительно мчится к двери здания. Добежав, он сноровисто прилепляет в районе замка тонкий блин «пластита» и вставляет в середину капсюль-детонатор с 12-сантиметровым отрезком огнепроводного шнура. Затем чиркает «охотничьей» спичкой о терку, подпаливает шнур и улепетывает на исходное положение.
Одновременно брошенные с двух направлений складные инженерные «кошки» проскакивают сквозь прутья решеток на окнах второго этажа и прочно стопорятся с обратной стороны. К «кошкам» привязаны капроновые тросы, противоположные концы которых надеты на фаркопы двух джипов «Чероки». Джипы нетерпеливо фыркают моторами в пятнадцати метрах от здания.
Глядя на циферблат секундомера, я даю команду:
— Делай… ДВА!!!
Сочно шлепает взрыв — дверь влетает внутрь здания. Синхронно рванувшись вперед, джипы выдергивают решетки и тут же резко тормозят.
Слабовато! Разница в полторы секунды. В идеале решетки должны вылететь одновременно с дверью.
— Делай… ТРИ!!!
Две группы с шестами — два мужика на одном конце, один — на втором — разбегаются и ловко запихивают по бойцу в окна второго этажа. Как только бойцы оказываются на подоконниках, «толкатели» внизу бросают шесты и стремительно влетают в дверной проем. За ними забегают еще двое — они выдергивают джипами решетки и прикрывают тройки в процессе «восхождения».
Я удовлетворенно вздыхаю и достаю сигарету. Что-то много стал курить — так и коньки отбросить недолго… Дальше командовать бесполезно. Теперь остается смотреть на циферблат и фиксировать результат. За полторы минуты бойцы должны успеть выскочить из дома с «Гошей», запрыгнуть в джипы и отъехать от здания на 50 метров. Таковы условия норматива.