Глядя, как Стефани пытается побыстрее прожевать лакомство и спрятать остальное обратно в сверток, Эдриан приблизился.
– Доброе утро, мадемуазель, – обратился он к Стефани, поскольку имени второй не знал. В этот раз они также обошлись без формального поцелуя тыльной стороны ладони. Руки девушки были заняты, да и в прошлую встречу она отказала ему в этом.
– Доброе утро, – Эдриан услышал в ее голосе явное неудовольствие от встречи, чему не удивился. Его собственное отношение к молодой особе оставалось загадкой даже для него самого, а поведение девушки интриговало. Была ли ее реакция смущением или пренебрежением – он так и не смог разобрать.
Однако Стефани куда сильнее заботило то, что рядом с ней находилась Изабель. Несмотря на все заверения и отмашки, подруга все время возвращалась к вопросу, о каком мужчине Стефани рассуждала вслух в палате. И теперь, похоже, ей все стало ясно, и дальнейших расспросов не избежать.
– Не ожидала встретить вас здесь, месье, – начала она, проглотив кусок эклера, не дожевав до конца. От этого захотелось пить. – Вы создали у меня впечатление занятого и увлеченного работой человека. Не думала, что у вас есть время на прогулки по городу.
Стефани надеялась, что зацепила его. Изабель удивленно взглянула на подругу.
– Не ожидал встретить вас около кондитерской. Но когда увидел, с каким аппетитом вы поедаете эклеры, то сразу все понял, – улыбнулся Эдриан, который принципиально не мог оставить колкость без ответа.
– Что поняли? – Щеки Стефани вмиг вспыхнули, что не укрылось от подруги.
– Про ваш рост. Возможно, вы не слышали, но именно эклеры замедляют рост. Вот, посмотрите на меня. Я их не ем, потому вырос. А вы… – Он снисходительно покачал головой.
Переводя взгляд с интенданта на подругу, Изабель весело хихикнула, но ее смешок остался незамеченным.
– А-а-а, вот в чем дело! – протянула Стефани, стойко восприняв очередную гадость. Не растерявшись, она мгновенно придумала ответный выпад: – А я думала, что вы такой высокий, потому что в детстве вас растягивали на дыбе.
На этой фразе Изабель не выдержала и громко засмеялась.
– Стеф, ты, конечно, никогда не отличалась манерами, но, может, познакомишь нас? – жеманно проговорила она. – А то у меня складывается впечатление, что, пока меня не было, ты обзавелась кавалером. Вы так мило беседуете.
Стефани многозначительно посмотрела на подругу. В ее взгляде читалась громкая фраза: «Что ты себе позволяешь?», но спохватившийся Эдриан не дал ей сказать и слова. Он ничуть не оскорбился, а даже повеселел от фантазии на тему дыбы.
– О, прошу, примите мои извинения. Я должен был назвать свое имя сам, не дожидаясь, пока меня представят. Интендант жандармерии. – Он склонил голову. – Шевалье Эдриан Франсуа де Леклерк к вашим услугам.
С лукавой улыбкой Изабель назвала свое имя и протянула руку для поцелуя. Формальный жест получился таким грациозным и жеманным, что Стефани почувствовала себя отвратительно. Будто кто-то неведомый скреб по сердцу иглой, пока его губы касались чужой руки. Отвращение смешалось с капелькой зависти от того, что это была не ее кисть. По какой-то причине девушка почувствовала в этот момент резкую неприязнь к подруге.
Краем глаза Эдриан уловил реакцию юной мадемуазель. Мелькнула мысль, что он бы перецеловал не одну руку, чтобы увидеть еще раз подобное выражение лица Стефани.
– Пожалуй, раз вы наш новый интендант жандармерии, я могу доверить вам мою подругу. Она возвращается в госпиталь после прогулки, а мне нужно зайти в галантерею. Я договорилась там встретиться с Филиппом, – со всей учтивостью произнесла Изабель, обращаясь к мужчине, затем обернулась к подруге. – А ты вытрись. – Она указала на подбородок. – Вот здесь.
Не дожидаясь ответа от кого-либо из них, Изабель развернулась и пошла на другую сторону улицы.
Какое-то время оба стояли в молчании, не решаясь заговорить. Стефани провожала подругу взглядом до тех пор, пока за ней не закрылась дверь галантереи. Хотелось крикнуть вслед: «Предательница», но на такую выходку она была неспособна.
Эдриан воспринял просьбу Изабель как шанс переговорить о том, что произошло в палате, и отвести всякие подозрения в колдовстве от Чинвенду. К тому же он не любил, когда девушки, какими бы смелыми и умелыми они ни были, блуждали по городским улицам в одиночку.
Стефани достала платок из потайного кармашка на юбке и быстро вытерла лицо. Вид у нее при этом был довольно смущенный.
– Не надо меня провожать, месье, – произнесла она, глядя в другую сторону. – Я вполне могу сама добраться до госпиталя.
– Спешу огорчить, мадемуазель, но мне по пути.
Эдриан заметил, как девушка напряглась всем телом.
– Ладно, – наконец выдавила она и двинулась в сторону госпиталя.
Мужчина удивился тому, что Стефани не стала с ним спорить. Не настаивала, не упрекала и даже не попыталась в очередной раз съязвить. Он не знал, что девушка решила обернуть совместную прогулку во благо себе, а больше всего ее сейчас интересовали странные нападения диких зверей.
– Я слышала, как стражники обсуждали ночную облаву по городу… – начала Стефани, стараясь придать голосу непринужденность. – Это правда, что волк не оставил никаких следов?
– Да.
– Совсем никаких? Ни клока шерсти, ни отпечатка лап, ни следов когтей?
– Да. – Эдриан угрюмо посмотрел на спутницу. – Все так. Никаких следов… А может, их затоптала обезумевшая от жажды зрелища толпа.
– Или же их попросту не заметили в предрассветных сумерках, – добавила Стефани вариант, к которому больше склонялась. Как опытная охотница, она знала, что не всякому под силу выследить добычу. Нужно обладать немалым терпением и внимательностью, чтобы заприметить следы.
– Мадемуазель, зачем вы спрашиваете? – Эдриан решил, что самое время использовать шанс и поговорить о Чинвенду.
– Потому что мне кажется, что на Лорента напал тот огромный волк, которого я видела ночью.
– Почему вы так решили?
– Лорент – охотник. Как и я. Он многое умеет. Хорошо стреляет и умеет выслеживать. Когда ему было десять, отец взял его на охоту на медведя. Он бы смог защититься от волка. – Стефани украдкой взглянула на мужчину, ожидая его реакции, но тот остался бесстрастен. – Да и… Вы же знаете, что стало с Вентом. На него напал не совсем обычный зверь. А то, что я видела ночью, только подтверждение этому. И никакие доводы месье Пероля о том, что мне что-то там привиделось из-за лекарств, меня не успокаивают.
– И вы хотите выследить зверя? – напрямую спросил Эдриан, понимая, куда клонит собеседница.
– Да, хочу! – решительно заявила девушка. – В лесу с Лорентом приключилось что-то плохое. Что-то ужасное… Возможно… даже что-то… сверхъестественное. Иначе бы ваш слуга…
– Он ничего такого не сделал, мадемуазель. Прошу, поверьте мне, – спохватился интендант. – Чин – бидарец. Он иной веры, и понятия у него другие… В их племени называть недуг бесом – обычное дело.
Эдриан выдумывал на ходу и сам удивлялся, как складно получалось.
– Правда? – Стефани остановилась и с любопытством посмотрела на спутника. Ее изумрудные глаза смотрели так пронзительно, что мужчине стало неудобно из-за своей откровенной лжи.
– Что-то вроде того, – отмахнулся он. – Знаете, мадемуазель. Тут проблема в переводе с бидарского на наш, на луарский. Много неточностей. Вероятно, Чин имел в виду что-то другое, а сказал… то, что сказал.
Девушка поняла, что интендант определенно что-то не договаривает. Ей непременно нужно поговорить с Чинвенду, расспросить его и тогда сделать выводы.
– Мадемуазель, смею вас просить особо не распространяться о том, что наговорил вам мой слуга, – после этой фразы Эдриан понял, что сделал все не так, как хотел. Наверняка она обо всем догадалась.
– Ладно, – играючи протянула Стефани. – Обещаю. Я ведь еще никому не сказала, потому что сама толком не поняла, что сделал Чинвенду… Однако у меня встречная просьба.
– Какая?
– Я бы хотела… – начала бодро девушка, но под хмурым взглядом голубых глаз смутилась. – Я… бы… хотела присутствовать на осмотре места, где произойдет следующее нападение… Ну, если оно произойдет. Потому что…
– Продолжайте, – подбодрил Эдриан. Ему нравилось, когда Стефани робела перед ним.
– Потому что… как уже говорила, я охочусь с детства. Умею выслеживать и уверена, что замечу то, чего остальные не смогут… – От волнения она сильнее сжала сверток с пирожными. – Просто поверьте мне, месье. Уверена, вы не разочаруетесь.
– Хорошо. – Мужчина увидел, как просветлело лицо спутницы. Она подарила ему полный благодарности взгляд и с легкой улыбкой на губах пошла дальше.
Оставшуюся дорогу до госпиталя они молчали. Эдриан думал, что все-таки девушка не походила на остальных дворянок. В ней было что-то такое, что она тщательно скрывала под толстой завесой из гордости, язвительности и грубости.
Стефани радовалась тому, что ей удалось так легко договориться с интендантом, к которому испытывала самые противоречивые чувства. Она боялась признаться в них самой себе, а потому еще долго переводила дух, когда они расстались в вестибюле госпиталя.
Вопрос с посланием Люсьену решился быстро. Климент де Пероль написал письмо по образцу без лишних вопросов. Он вообще не проявил особого интереса, чем вызвал у Эдриана недоумение. Доктор хорошо отзывался о помощнике и даже в обход установленных правил позволил присутствовать на вскрытии. Но теперь, когда речь шла о его возвращении и возможном аресте, проявил полное безразличие.
Вернувшись в Канцелярию, Эдриан вызвал к себе Готье де Лемье – дознавателя, который освидетельствовал смерть Колетт летом. Это был худощавого телосложения мужчина средних лет с медными волосами и рыжей острой бородкой. Выглядел он слегка встревоженным.
– Присаживайтесь, месье, у меня к вам несколько вопросов.
Готье принял приглашение с большой неохотой.
– Этим летом вы проводили освидетельствование смерти некой Колетт де Лебон, так? – Эдриан внимательно наблюдал за реакцией собеседника. Дознаватель тяжко сглотнул при упоминании имени.