– А вы верите, – Стефани не спрашивала, а утверждала. Она прекрасно понимала, что человек, говорящий с таким азартом и блеском в глазах, верит в то, что озвучивает.
Эдриан опустил руку с яблоком. Их беседа шла так складно и спокойно, что он ждал подвоха в любой момент. Стефани же стало любопытно принять помощь в таком пустячном деле. В иной раз с другим человеком она бы отказалась.
– Прошу и вас поверить моему несчастному деду, чьи исследования отказывается принимать Академия медицины.
Они улыбнулись друг другу. Получилось так искренне, что оба растерялись. А вот Бона, по-видимому, заскучала, так как в одно точное движение ткнула носом в руку с яблоком. Эдриан дернулся, но лошадь оказалась проворнее. Подавшись вперед, она прикусила сочный плод и потянула на себя со всей силы. Сопротивляться мужчина не стал.
– Мадемуазель, – в его голосе скользнуло привычное лукавство. Стефани приготовилась слушать, внимательно наблюдая за тем, как любимица жует яблоко, которое предназначалось девушке. – Ваша лошадь… – Не успев дожевать лакомство, Бона ткнулась головой в щеку Эдриана. От изумления он даже рот раскрыл на полуслове, чем вызвал у девушки приступ смеха. – Ваша лошадь ведет себя крайне бестактно. Еще и целоваться лезет!
– Кто бы говорил, месье, – весело ответила Стефани, хватая Бону под уздцы, чтобы успокоить. – Ну и что вы теперь скажете? Моя лошадь съела два немытых яблока, а я осталась без перекуса.
– Ну… – интендант не нашелся, что ответить. Он огляделся в поисках решения, но девушка не стала ждать. Она и так задержалась.
– Видите, если за яблоками слишком долго ухаживать, то можно увидеть, как их ест кто-нибудь другой, – выдала Стефани и тут же засмущалась. Тайный смысл фразы дошел до нее уже после того, как слова были произнесены.
– Верно подмечено, – согласился Эдриан с грустной улыбкой.
Глава 13
Деревушка Авинь располагалась в самом отдаленном уголке Вуарона. С северо-запада ее окружал горный хребет, с юга – море. От Сент-Пьера до деревни три дня верхом, так что Эдриан рассчитывал на встречу с Люсьеном де Варанте не раньше, чем через неделю, а пока он собирался узнать о нем и его отношениях с Колетт как можно больше.
Встреча с мадам Бароже, родной теткой Колетт, была назначена на десять. Эдриан выехал заранее, чтобы взглянуть на сад и прилегающие к особняку территории. К тому же он плохо знал проселочные дороги, а опоздание считалось дурным тоном.
Особняк находился на северо-востоке от Сент-Пьера. Эдриан покинул город, добрался до реки под названием Эмеральда и повел Нуара вверх по течению вдоль берега.
Вода имела невероятный изумрудный оттенок, который напомнил мужчине об одной горделивой особе. Эдриан старался выбросить Стефани из головы, но образ девушки с выразительными глазами и каштановыми волосами не покидал его. И как это он умудрился пообещать, что она поучаствует в расследовании? Что на него нашло в тот момент, когда он дал согласие? Ему не следовало этого делать. Вообще не следовало беседовать с ней чаще и дольше необходимого.
Не стоило расспрашивать горничных гостиницы, в которой остановилось семейство графа де Монклара, о ежедневных прогулках юной особы. В принципе, Эдриан не хотел этого, просто по долгу службы оказался там вечером того же дня, а когда узнал, то не смог удержать себя от встречи со Стефани. Купил яблок, вымыл и вручил возле Канцелярии.
– Месье, это немного… странно. – Ее щеки покраснели и мало чем отличались от спелых плодов.
– Примите их в качестве извинений за то, что я так нагло влез со своей заботой в прошлый раз и не дал вам насладиться яблоком. – Дожидаться, пока девушка примет подарок, Эдриан не стал, потому как чувствовал сильную неловкость, которая заставляла его то забывать слова, то злиться на собственную глупую реакцию. Он спешил, чтобы избавить себя от смущения и вернуть прежний покой, так как рядом со Стефани в душе все переворачивалось.
– Да… но… – тянула она.
Эдриан сам положил плоды в седельную сумку вместе с пергаментом, в который завернул их.
– Всего доброго, мадемуазель.
Поскольку руку для поцелуя Стефани не протягивала, а настаивать на формальностях мужчина не любил, Эдриан размашистым шагом двинулся в Канцелярию. Уходить от нее было и легко, и тяжко одновременно. Легкость заключалась в природном умении интенданта переключаться на другое дело и освобождать мысли от посторонних вещей. Но в случае со Стефани навык будто бы терял былую силу. А трудность была в том, что хотелось видеть девушку снова.
Но Эдриан считал, что в силу неравного положения и статуса он не должен поступать так. Не должен искать встречи. Однако желание созерцать ее миниатюрную фигурку, видеть улыбку, зелень глаз или поймать мимолетный взгляд сделало его рабом предобеденных прогулок юной дочери графа. Всякий раз мужчина находил повод выйти на бульвар в одно и то же время. Глупо, нелепо и так по-юношески, но… «Что здесь неприличного?», – звучал внутренний голосок, позволявший вновь совершать раут по улицам города.
При этом они не говорили. Только приветствовали друг друга с улыбкой. Эдриан страшился мысли, что между ними может завязаться роман. Это недопустимо по многим причинам. Они не могли пожениться из-за того, что принадлежали к разным социальным слоям. Он – шевалье (титул выдавался любому, кто поступал на службу), она – дочь богатого графа. И уж тем более ей никак не шел статус любовницы интенданта жандармерии. Слишком низко.
Их зарождающиеся отношения следовало убить на корню, так как они губительны для обоих. Ее репутация будет испорчена, его карьера – разрушена. Конечно, та темная часть Эдриана, которая порождала колкости, нашептывала, что «главное, не быть пойманным». Но мужчина не поддавался, потому что удача – ветреная девица. Ей нельзя доверять. Нет! Следовало прекратить общение. Никаких шуток и излишнего внимания. Кратко, лаконично и по делу. Мужчине такой расклад понравился, и он пообещал следовать ему до конца.
Вскоре река ушла восточнее, а Эдриан взял левее, чтобы вывернуть на дорогу. Особняк семейства барона де Бароже ничего особенного собой не представлял. Обычный провинциальный дом с виноградником, широкой террасой и мансардой, ничуть не уступающей по размерам остальным этажам. В последнее столетие такие жилища строились в Луарии повсеместно, знаменуя эпоху экономического подъема.
В первую очередь внимание Эдриана привлек ухоженный сад с пестрыми клумбами, высокими стенами живой изгороди и лебединым прудом. Хозяева не сделали из растительности лабиринта, однако мужчину не покидала уверенность, что любой малознакомый с этим местом человек мог с легкостью здесь заблудиться.
«Колетт могла заплутать в этих кустах, ведь она была здесь впервые и вряд ли знала все тропинки».
Во вторую очередь Эдриан отметил отсутствие какого-либо ограждения. Любой, даже самый обедневший дворянин, старался отгородиться забором, поскольку истории о разбойничьих бандах были все еще живы в памяти большинства людей, разменявших в этом году пятый десяток. Здесь же на удивление отсутствовал даже обычный забор. Об этом определенно стоило спросить хозяйку особняка.
Баронесса Августина де Бароже встретила гостя в уютной гостиной. Это была полноватая женщина, лукавая улыбка которой «кричала» о стервозном характере своей носительницы. Она жутко отбеливала кожу, накладывала яркие румяна и носила накрахмаленный парик, мода на который уже прошла.
– Мадам, не хотите ли поговорить в саду?
– Ох, это место навевает неприятные воспоминания. – Она жеманно махнула рукой и сделала вид, будто не хочет.
Эдриан намек понял и решил поуговаривать женщину, как она того желала.
– Прошу прощения, но вынужден признать, что я приехал именно за тем, чтобы вы окунулись в прошлое. Хотел поговорить с вами о племяннице, ныне покойной Колетт де Лебон. Да сохрани святые ее душу.
– В своем письме вы не обозначили причину приезда. Я догадывалась, что вы явитесь сюда именно за этим. Хотя все же надеялась, что вдруг вы решили посвататься за одну из моих дочерей.
Эдриан нахмурился. Он не только не был с ними знаком, но и не знал об их существовании.
– Да, месье, – с лукавой улыбкой продолжила хозяйка. – У меня три дочки, и все на выданье. Сегодня с утра им пришлось уехать в город по срочному делу. Все из-за портнихи, которая что-то напортачила с платьями. Мне так жаль, а то я бы вас познакомила.
– Благодарю, мадам, за проявленное благодушие. – Эдриан был рад отъезду дочерей, потому что отказаться от знакомства в силу своего положения и приличий не смог бы. – Надеюсь, вы не огорчены таким совпадением.
– Ох, что вы, что вы, – с некой обидой запричитала мадам Бароже. Ее маленькие глазки впились в интенданта, как паук в жертву.
«Так-так, у нее три дочери, и все не замужем, а, судя по особняку, дела идут не очень. Значит, она не стала бы отказываться от лишней монеты и вполне могла вступить в заговор с отчимом Колетт, чтобы после смерти поделить имущество племянницы поровну. А делить там было есть что – целое имение в центральном квартале столицы. Эти деньги она вполне могла вложить в приданое дочерям и найти им лучшую партию, чем… Чем интендант жандармерии без родословной».
– Мадам, будьте любезны, покажите мне место, где обнаружили Колетт мертвой. – Эдриан вложил в улыбку весь шарм и одновременно печаль, на которые был способен.
– Вы не оставляете мне выбора.
Под руку они покинули залу и отправились на прогулку в сад. Женщина проворно и цепко обхватывала его предплечье, словно боялась, что он убежит. Также Эдриана ввело в ступор и то, что хозяйка не стеснялась смазливо улыбаться, отчего со стороны могло создаться впечатление, будто она гуляет с молодым любовником.
«Вот так да! Интересно, чтобы сказала бы мадемуазель Стефани, если бы увидела меня гуляющим среди тисов и кустов роз с баронессой?»
– Какие отношения связывали вас и вашу племянницу? – начал разговор Эдриан.