– Я же сказал, что не могу сообщить о Чине. Эти доказательства получены с помощью него.
– А показания стражников?
– Неубедительно. Тем более что раненый действительно был пьян. От него несло перегаром, когда я его допрашивал. Остальные двое сознались, что видели волка лишь мельком.
– А та ночная облава, состоявшая из стражников и охотников?
– Никто из них волка не видел. Никто, кроме одного мужчины, который засек его возле госпиталя. Пока что мне не удалось выяснить его имя. – Эдриан отпил чай и поставил чашку на столик. – Учитывая ваше положение, можно было бы использовать ваши показания. Они бы имели вес, но Климент де Пероль указал, что давал вам снадобье, которое омрачает рассудок. Инкетеры не сочтут ваш допрос существенным для приезда.
Это прозвучало оскорбительно, но Стефани понимала, что интендант прав. Однако сдаваться не собиралась.
– А ваша сегодняшняя прогулка?
– Недостаточно, чтобы убедить их. Скорее они подумают, что у меня проблемы с душевным здоровьем, – он коснулся пальцем виска, – чем поверят в какого-то монстра. Мне нужно собрать чуть больше улик, чтобы обезопасить Чина, себя, вас.
– Меня?
– Вашу семью. Инкетеры заинтересуются, почему ваш брат поехал в лес один и существо не тронуло его. Он будет под подозрением. Вдруг он проводил какой-то темный ритуал и не справился.
Стефани вспыхнула, как бочка с порохом. Она вскочила с места, чуть не перевернув столик.
– Быть того не может. Лорент не мог такого делать. К тому же я вместе с ним видела тень в лесу, которая… Которая превращалась в волка.
– Верно. Но почему его оставили на опушке и не тронули?
Девушка осела на диван. «Потому что он пришел туда, когда Вент уже был растерзан. Нет. Он же нашел Вента в зарослях и шел с двумя лошадьми, когда на него напали…» От попыток найти ответ она разволновалась. Сердце стучало в ушах. Время тянулось, а Эдриан ждал ответа.
– Я не знаю, – печально выдавила она. – Но Лорент не может быть в этом замешан. Никак.
– Я верю вам, – с улыбкой проговорил интендант. Ему и вправду хотелось верить ее словам. Равно как и получить ответ, почему зверь оставил Лорента нетронутым.
Стефани отпила чай. Напиток и правда был чудодейственным и заставлял мыслить широко.
– А как можно заразиться скверной? Каким способом? Ведь у Лорента на теле нет ран…
– Только инкетеры знают ответы на эти вопросы. – Эдриан пожал плечами. – Хотя мы можем спросить у Чина.
Мужчина позвал слугу.
– А откуда он может это знать?
– Чинвенду родился в семье жреца, в Бидарии. Там о магии можно говорить более свободно. Поэтому кое-какие знания у него есть.
– Как же он попал к вам? – Стефани знала, что бидарцев покупали, как рабов, и везли в Луарию для работы.
– Не хотел расставаться с Нуаром, которого отец купил мне в подарок на окончание Академии. Так я получил и коня, и слугу.
– Купил? – Девушка примерно знала, сколько стоит жеребец такой породы. Ей давно было интересно, откуда у простого шевалье такие деньги, и наконец пришла пора утолить любопытство.
– А вы думали, что украл? – ехидно спросил Эдриан, который терпеть не мог, когда возникало подобное недоверие. Будто только у дворян есть деньги.
– Нет-нет… Просто мне… – Стефани смутилась, поняв недвусмысленный намек.
– Да, знаю. Необычно, что шевалье ездит на бидарском скакуне.
Девушка улыбнулась его проницательности.
– Отец входит в высшую гильдию купцов. Ему по средствам купить такого жеребца. И не одного. – Эдриану всегда нравилось наблюдать за тем, как округляются глаза собеседника, когда он рассказывает о богатствах семьи. – Единственное, что терзает нашу семью, – это отсутствие титула. Мы городские жители, нам не позволено покупать ни клочка земли с собственными угодьями в Луарии, потому что в наших жилах не течет голубая кровь.
– Но ведь теперь титул можно купить, разве нет?
– Купить?
– Ну не украсть же, – рассмеялась Стефани. – Изабель рассказала о новом законе. Буквально на днях король подписал. Теперь каждый может купить титул.
– Хм… Забавно, – задумался Эдриан, как-то странно посмотрев на гостью.
На пороге возник Чинвенду, которому были озвучены вопросы о скверне.
– Бывает по-ра-азному, госпо-один и госпо-ожа. Но тако-ой скверны, как здесь, я еще не встречал.
Стефани поникла. Она сильно надеялась, что одаренный слуга знает больше, чем они, но теперь разочарование, потерянность и даже грусть взяли верх. Она о многом узнала за последние полчаса и устала обдумывать это.
– Спасибо, Чин, – поблагодарил Эдриан. – Можешь быть свободен.
– Так что же теперь делать? – спросила Стефани, когда камердинер ушел.
– Хотелось бы найти того мужчину, который видел волка возле госпиталя. Или… – интендант тяжко выдохнул, – ждать, когда существо проявит себя вновь.
– То есть… ждать очередного нападения? Очередной смерти? – Стефани не верила собственным ушам.
– Увы. – Эдриан видел, как в изумрудных глазах закипает злость. – Я сожалею, но, возможно, нет другого выхода. Нам нужно получить еще одну-две улики. Что-нибудь существенное, чтобы вызвать инкетера. Поймите, мадемуазель, из ста прошений, приходящих в Церковь, только одно по-настоящему достойно их внимания. Поэтому они выбирают очень тщательно. Если я напишу, что мне померещилась тень, никто рассматривать это не будет.
– Ну, с одной стороны, я могу понять, почему инкетеры такие требовательные. В Сент-Пьере много городских сумасшедших. Если кто из них обучен грамоте, то точно присылает по письму в год. Но с другой…
Стефани сжалась от мысли, что кто-то еще должен пострадать, чтобы приехал инкетер.
– Все это звучит ужасно. – Она чувствовала себя подавленной.
– Я тоже не выношу таких ситуаций. Тяжело оставаться в стороне, когда злодей не наказан. – На его лице читалась глубокая печаль.
Время за разговором пролетело незаметно. Стефани опомнилась, когда напольные часы пробили пять раз. Волнение накрыло с головой, как проливной дождь. «Я же совсем забыла об отце. Он наверняка уже вернулся в гостиницу», – пронеслась отчаянная мысль.
– Мне пора уходить. – Она резко поднялась с места.
– Позвольте, я провожу вас до гостиницы. – Эдриан тоже встал. Его кремово-бежевые волосы почти высохли.
– Изабель просила вас проводить меня всего один раз, так что в этом нет нужны. – Стефани думала, что фраза прозвучит более язвительно, но получилось мягко и по-доброму. То ли она так устала после долгого разговора и обдумывания, то ли изменилось ее отношение к мужчине. Но на самом деле девушке хотелось, чтобы он ее проводил. Желание было таким ярким, что заглушало голос разума, чей настойчивый шепот рассеивался под нежным взглядом небесно-голубых глаз.
– Я настаиваю. – Мужчина едва улыбнулся. – Мадемуазель, вам не стоит расхаживать по улицам Сент-Пьера в одиночку. Особенно вечером.
– Вы говорите прямо как мой отец.
– Сочту это за комплимент.
Стефани сделала к нему шаг, чтобы обогнуть столик с чаем. Они вновь оказались так близко, что при желании могли легко коснуться друг друга.
– Вы думаете, я не смогу за себя постоять? – тихо, но с вызовом сказала она. – Волк не появится на улицах города до захода солнца. Слишком мало тени.
– Волк – не единственная опасность в нашей жизни. Есть еще воры, разбойники и насильники. – Мужчина медленно поднял руку и заправил тонкую прядь в прическу девушки. – Не провоцируйте судьбу.
Стефани почувствовала это движение всем телом. Коварный румянец появился на щеках. Сердце ускорило ритм. «Заправь еще одну прядь, Эдриан», – едва не сорвалось с девичьих губ.
– Самонадеянность приводит к гибели. – Мужчина опустил руку. От прикосновения к ее волосам в груди начал разливаться жар. «А я слишком самонадеянно полагал, что ничего к вам не испытываю, Стефани», – чуть не слетело с языка.
– Тогда… выходит, что вам самим может грозить опасность, вы же сами самонадеянны до неприличия. – Стефани опустила взгляд на мужскую рубашку, увидела соринку и потянулась убрать ее, действуя нарочито медленно. Она ощущала пальцами идущее от него тепло и твердость грудных мышц. – Тогда какая разница? Пойду ли я одна или вместе с вами?
«Меньше шансов, что нападут», – хотел сказать Эдриан, но передумал. Потому что ему нравилось, как изящные пальцы едва касаются его груди. Он ощущал их прохладу через тонкую ткань рубашки и наслаждался моментом. Ведь если сейчас прозвучит ответ, она сразу уберет руку.
По многим причинам Эдриан не хотел отпускать девушку на прогулку одну. Банальное воспитание, мучительные воспоминания из прошлого и беспокойство. Тревога, что с ней может что-то произойти, а его не будет рядом. Конечно, он не мог признаться ей в этом. Не был готов. Да и стала бы она его слушать?
Иногда, чтобы все понять, вместо тысячи фраз нужно совершить один безрассудный поступок.
Эдриан склонился к ней. В грудь уперлась ладонь девушки, которую та еще не успела убрать. Не сразу догадавшись, что он собрался делать, Стефани вскинула голову. Их губы соприкоснулись лишь на мгновение, когда в дверь постучали.
Глава 17
Настойчивый стук заставил обоих отпрянуть друг от друга. Стефани метнулась к большому обеденному столу с такой быстротой, будто за ней гнался рой диких пчел. Девушка не знала, что сказать или сделать. Ее еще никогда не целовали в губы, а тут… Она не могла понять, что заставляло дышать чаще: возмущение или пылающий в груди жар.
Эдриан встал у проема в коридор и прислушался. Стук повторился. Мужчина мельком взглянул на раскрасневшееся лицо девушки и подумал, что приди неизвестный на минуту раньше, то ничего бы не произошло. Он бы не позволил чувствам взять верх, съязвил бы что-нибудь, на том бы все и закончилось.
– Вас не должны здесь видеть посторонние. – Эдриан быстрым шагом вернулся к дивану, взял ее шляпку, а потом подошел к девушке.
– Это уж точно, – ответила Стефани, позволяя себя увести.