– Я примерно догадываюсь, о чем вы хотите поговорить со мной, месье Леклерк. И надеюсь, что мои ожидания оправдаются, – спокойно начал господин де Монклар, берясь за приборы. – Иначе как еще вы объясните вашу выходку с корзинкой? – Он издал смешок, хотя и не очень веселый. – Собственно, поэтому мой выбор пал на таверну. Здесь достаточно людно, чтобы никто из нас не вспылил. И вкусно кормят. От этого гневаться хочется еще меньше.
– Соглашусь, – кивнул Эдриан, который не очень хотел есть.
Он не помнил, когда в последний раз испытывал столь сильное волнение, что кусок не лез в горло. Мужчина смотрел на то, как собеседник, не спеша, отрезает куски от приготовленной на вертеле телятины и ждет. Вокруг стоял вечерний шум. Обсуждали в основном облаву на волков. Многие мнили себя героями предстоящего приключения, мечтая, что именно они подстрелят оборотня. Из разных уголков доносились самовосхваления и небылицы об уже пойманных чудовищах.
Собравшись с духом, Эдриан наконец озвучил то, для чего пришел.
– Я хочу жениться на вашей дочери и прошу вашего согласия. – Он посмотрел на господина де Монклара.
Граф прочистил горло и отложил приборы.
– Рад, что вы оправдали мои надежды. – Он откинулся на стуле и сцепил пальцы в замок. – Позвольте поинтересоваться, почему вы хотите жениться на моей дочери?
– Я люблю ее. – Как странно впервые признаваться в чувствах не объекту своих воздыханий, а родителю. Эдриан не думал, что такая ситуация возможна. – Ваша дочь замечательная. Меня еще никто не вдохновлял карабкаться по фасаду с корзинкой в руках.
– Да, это было впечатляюще. Так же смело, как и глупо, – хмыкнул господин де Монклар. – Вы могли бы попросить лакея передать цветы в номер.
– Ха! – Эдриан начал нервно смеяться над собственной глупостью. – Я об этом не подумал. И к тому же я не увидел бы ее радости от подарка.
– Мне нравится ваша самоирония и прямолинейность, – голос графа смягчился. – Что ж, я видел, как моя дочь смотрит на вас, а вы – на нее. Так что… перейдем к обсуждению деталей. Что вы предлагаете в качестве содержания?
«Он что? Так быстро согласился?» Эдриан недоверчиво взглянул на господина де Монклара, но задавать вопросов, чтобы прояснить свое замешательство, не стал. Вместо этого интендант пустился в долгий рассказ о своей семье.
Родные со стороны отца имели септенские корни. Два века назад они были графами Аквитании, а когда Луария поглотила маленькое королевство, все потеряли. Этим объяснялась его утонченная внешность. Линия матери тоже вела к Аквитании. Ее род славился врачевательством. Интендант упомянул все имущество, которым сейчас владела его семья, и как она получала доход. Эдриан не мог предложить ничего конкретного, потому что ему для начала придется написать о своем решении родителям.
Граф спокойно слушал, почти не задавая вопросов. Партия получалась выгодная, за исключением одного момента. Титул. Дочери, выходя замуж, получали титул супруга. У Стефани не будет ничего, потому что титул «шевалье» – это просто дань эпохе рыцарства, переходное звено между буржуазией и аристократией.
– Что ж, Эдриан, вы должны написать родным о своем решении. Обсудить с ними все. – Господин де Монклар отпил вина. – А еще надо бы разузнать все об этом новом королевском указе. В администрацию еще не пришел его полный текст.
– Да. – Эдриан тоже только слышал о нем, но не видел условий и, самое главное, выкупного, так как возможности хоть и велики, но не безграничны.
– А так… Амбиции ваши сильны. Помнится, вы просили руку дочери еще в госпитале, когда привезли Лорента… – усмехнулся граф.
Эдриан заулыбался, вспомнив тот порыв. Тогда он и подумать не мог, что придется делать это еще раз.
– Теперь дело, как говорится, за малым. – Господин де Монклар прочистил горло и устремил взгляд в другой конец таверны. Кивком он указал собеседнику на лестницу. Там стояла Стефани в кремовой блузке и бордовой юбке. Она опиралась на длинноствольное ружье и медленно спускалась по ступеням. – Согласится ли она?
– Так вы даете согласие? – встрепенулся Эдриан.
– Я обещал, что последнее слово будет за ней. – Граф поиграл пальцами в воздухе, будто перебирал воображаемые струны арфы. – Моя дочь всегда заявляла, что не пойдет замуж ни при каких условиях. Что ж, будет интересно узнать, что она ответит теперь, – произнося последнее слово, он загадочно улыбнулся, его глаза заблестели.
Граф ждал развязки.
Но Эдриан усмотрел в этих словах скрытый намек и решил не торопиться делать предложение. Стефани не была капризна от природы, а значит, в ее заявлениях скрывалось нечто большее, чем банальное девичье «не хочу». Это будет еще одна загадка, которую предстоит разгадать молодому интенданту жандармерии.
– Не сидится в комнатах? – спросил интендант, подойдя к ступенькам.
– Да-а. – Девушка неуверенно кивнула, продолжая одной рукой придерживаться за перила, а второй опираться на ружье, как на посох. – Не хочу оставаться одна после захода солнца.
– А как же служанка? Та, которая очень проницательна и сразу все понимает. – Эдриан не сдержался от ухмылки.
– Пожалуйста, не шути над моей камеристкой. Лидия просто очень болтлива и не всегда думает, когда говорит.
– В отличие от ее молчаливой госпожи, – улыбнулся он девушке.
Стефани бросила напряженный взгляд в ту сторону, где сидел граф. Ей не терпелось узнать, действительно ли они говорили о браке или же отец ошибся в своих предположениях? Может, об облаве? Тогда зачем наедине? Ее тоже могли бы пригласить… И тут, всмотревшись в ярко-голубые глаза интенданта, девушка охнула от собственного озарения.
– Давай помогу тебе. – Мужчина протянул руки, чтобы перенести ее.
Стефани застыла. Соблазн вновь почувствовать его тепло и заботу был слишком велик, но обида требовала отказаться. Вопросы о ее будущем должны решаться вместе с ней, а не в обход.
– Не упрямься. Будешь использовать ружье в качестве трости, испортишь приклад и собьешь прицел. – Эдриан протягивал руки, не понимая причину ее замешательства.
– Это можно починить…
– А вдруг ружье понадобится… – Мужчина обернулся к высоким оконным проемам и увидел, что уже стемнело. Очень быстро – буквально за десять минут.
– Ну… – Стефани растерялась.
Этого было достаточно, чтобы Эдриан подхватил ее на руки и принялся быстро спускаться по ступенькам.
– Я могла дойти сама, – буркнула девушка, но все же обхватила его за шею.
– И унизила бы своим поведением не только меня, но и своего отца.
Стефани хмуро взглянула на профиль мужчины. Как же раздражали моменты, когда он оказывался прав. Не оставалось ничего, кроме как согласиться…
Эдриан сошел с лестницы. Люди, занимавшие ближайшие столики, с любопытством смотрели на парочку, шептали их имена и ухмылялись. Но интенданту в очередной раз было плевать на сплетни. Человек любит выдумывать, а уж когда есть повод, то почему бы не потешить собственное эго и очернить чье-либо имя, чтобы свое казалось чистым, как слеза младенца.
С улицы донесся дикий свист, словно началось какое-то безумное соревнование. Звук разрезал воздух и сильно ударил по ушам. Сидящие возле входа постояльцы подскочили со своих мест и ринулись врассыпную, сбивая друг друга с ног. Окно большой витрины дало трещину. Стекла задрожали под напором ураганного ветра.
Эдриан крепко прижал к себе девушку, наблюдая, как на улице клубится тьма. Сквозь окна не было видно ни домов на противоположной стороне бульвара, ни единого оранжевого просвета уличных фонарей. Ничего. Там будто бы разверзлась бездна.
Глава 29
– Эта тварь пришла за нами, – прошептала Стефани, перехватив ружье поближе к середине ствола.
– Кажется, он не оставляет нам выбора, – отстраненно ответил Эдриан, понимая, что оборотень не случайно уже второй раз нападал там, где находились они.
Сильный порыв разбил стекла на миллион крошечных осколков. Ураганный ветер подхватил мелкий мусор с улицы и швырнул в лица горожан, не позволяя открыть глаза. Интендант резко развернулся и подставил первому порыву спину, укрыв Стефани от режущей глаза пыли.
Оранжевый свет заплясал по полу в диком танце. Свечи гасли одна за другой, постепенно наполняя таверну мраком.
– Свет! – вскрикнула девушка, пытаясь выскользнуть из его рук.
– Знаю. – Эдриан грубо поставил девушку на ноги возле барной стойки, чтобы она смогла опереться на столешницу.
Стефани вцепилась в пропитанное алкоголем дерево. Она взвела курок и обнаружила, что оружие уже было заряжено. Видимо, сделала это перед выходом из номера и забыла, использовав ружье в качестве посоха. Устроившись за барной стойкой, будто это был габион[21], девушка стала искать отца. Петляя между опрокинутыми столами и стульями, граф медленно продвигался в сторону дочери. Его толкали, поэтому мужчине приходилось останавливаться, чтобы не упасть.
Гул усилился. В ушах поднялся такой вой, что ничего невозможно было расслышать. Люди истошно вопили от ужаса, их крики сливались с общей какофонией и только усиливали ее. Стулья опрокидывались и мешали движению убегающих горожан.
Но не все поддались панике. Несколько выпивох достали пистолеты, бармен методично заряжал ружье. Кто-то выстрелил во тьму, но это не возымело никакого эффекта. Мрак, напоминающий дым могильного костра, на мгновение развеялся, пропустив сквозь себя кусок свинца, и вновь сросся плотной пеленой.
Петли скрипели, трещали и щелкали. Входная дверь содрогалась, будто кто-то бился в нее. Она покрывалась ползучим липким туманом и стонала под натиском сверхъестественной стихии. Гвозди начали выходить из своих отверстий и осыпаться на пол.
– Надо не позволить ему войти. – Эдриан ринулся к полкам со спиртным и ухватил пару бутылок. – Не позволяйте свету погаснуть! Тьма наступает!
Некоторые паникующие замерли. Не поддавшиеся общему смятению горожане быстро стали зажигать свечи и масляные фонари, пользуясь огнивом и масляными зажигалками. Даже те, кто не расслышал крик Эдриана, сориентировались по действиям остальных. К