Наверняка сестры.
Медленно возвращаюсь к столу и ставлю галочку в квадратике «согласна».
Глава 69Китти
Октябрь 2017 г.
– Милая, – прошептала Пятничная Мамаша. – Ты проснулась? Малышка хочет кушать.
– Отвяжись, я устала.
– Бедняжка, ей это сложно, – шепотом посетовал кто-то еще.
– Доченька, мне не хочется тебя беспокоить, но послушай: ты нужна ребенку.
– Заткнитесь, вы обе!
Младенец, думала Китти сквозь сон, еще ничего, когда не плачет. Но пронзительный крик ввинчивался сквозь шлем прямо в ее несчастный череп.
– Не бейся головой о стул, дорогая! Ты себе навредишь!
Хуже, чем сбившая ее машина, навредить уже не получится… Не надо об этом. Иногда Китти казалось, что лучше вообще ничего не помнить. После рождения Младенца удалось ненадолго все позабыть, но память вернулась, как прилив, набегающий на берег. Не только днем, но и ночью, в кошмарных снах. Вчера, например, ей приснилось, что Ванесса гналась за Полусестрой со скрипкой. Сейчас-то смешно, но во сне было очень страшно.
И это еще не все. Когда из нее выходил Младенец, Китти не сомневалась – она отчетливо вспомнила, что произошло в день аварии. Но теперь ей казалось – было что-то еще. То, что продолжает от нее ускользать.
– Ничего не получается, – услышала она голос медсестры. – Придется дать бутылочку.
Они ушли, и снова стало тихо. Только в голове у Китти звенел жуткий вопль.
– И еще кое-что, девочка моя…
Это тот же день или уже другой? Теперь дни сливались в бесконечное мутное пятно. Ей приносили Младенца. Иногда Китти соглашалась его покормить, иногда нет. Порой она хотела подержать Младенца у себя на коленях здоровой рукой, которую поддерживала одна из медсестер, а иногда требовала, чтобы орущий сверток унесли и оставили ее в покое.
– Нужно дать малышке имя, – сказала Пятничная Мамаша с напускным весельем, притворяясь, что все прекрасно. – Вот смотри, книжечка с именами. Сможешь указать здоровой ручкой, какое тебе больше нравится? Если не сможешь, ничего, тогда мы сами выберем.
Китти вдруг проснулась. «А» – Аманда, «Б» – Беатриса, «К» – Кэрол…
– Кэрол? – переспросила ее мать. – Красивое имя!
– Нет, дура ты этакая, давай переворачивай страницы!
– По-моему, она хочет, чтобы вы листали дальше, – сказала медсестра.
Ну, хоть кто-то понимает!
Наконец Пятничная Мамаша долисталась до «В». Здоровой рукой Китти начала тыкать в книгу, чтобы ее уж точно поняли правильно.
– Ванесса?! Ты уверена? А это тебя не расстроит?
Китти помотала головой, но у нее опять вышел кивок. Так что она кивнула, причем довольно судорожно.
– Укажи еще раз, если это то, чего ты хочешь, доченька… – голос матери дрогнул. – Это очень мило с твоей стороны.
И снова понеслись вопли. Кричал не Младенец, кричал кто-то в голове Китти, по-прежнему искавшей недостающий кусочек головоломки, который бы все объяснил.
Глава 70Элисон
Ноябрь 2017 г.
– Не знал, захочешь ты меня видеть или нет, – сказал сидевший напротив меня мужчина с медальным лицом и волевым подбородком. На него, не скрываясь, пялились с соседних столов. Одна заключенная из соседней камеры уже получила замечание от охранницы за то, что восхищенно присвистнула в его адрес. Это либо придаст мне авторитета в глазах узниц, либо сделает мишенью для насмешек. Подозреваю, что скорее последнее.
– Любопытство пересилило, – я смотрела на него в упор, хотя это было безумно больно. Я же помню, как он не сводил с меня этого пристального взгляда, когда мы занимались любовью. От этого я чувствовала себя особенной… М-да, смешно.
Интересно, что он подумал при виде меня? Сама я старалась не смотреть в зеркало, а когда приходилось, видела женщину, неряшливо обрастающую после ультракороткой стрижки. Без косметики мои светлые ресницы стали совсем бесцветными. Однако вместе с тем я ощутила облегчение: теперь глаза смогли встретиться со своим отражением в зеркале, потому что их обладательница наконец поступила правильно.
– Что ты хотел мне сказать? – Говорить приходилось громко, потому что здесь шумно. Ко многим заключенным привели детей, и они носились по комнате, несмотря на попытки охранниц усадить их за «детский стол» с цветными карандашами.
– Ну, во-первых, принести извинения.
Этого я не ожидала.
– Не понимаю!
Я хотела ответить твердо, но боль и обида прозвучали слишком явно.
Он потянулся к моей руке, но я со скрипом отодвинулась на стуле. Свинцовый Человек сжал губы, будто собираясь с духом перед сложным разговором:
– Когда Криспин Райт обратился ко мне с заказом тебя выследить, у меня в этом деле оказался… личный интерес.
Он полез в карман и достал часы с диснеевским персонажем, привлекшие мое внимание еще при первом знакомстве. Помню, я испугалась, когда он сунул руку в карман – после трагедии с Китти я вообще стала очень нервной. Я тогда решила – да, это покажется невероятным, – что он меня пристрелит или зарежет. Но когда я увидела циферблат детских часиков, это даже немного расположило меня к их обладателю. Я сочла его просто эксцентричным. Насколько же я ошиблась, интересно?
– Это часы моего брата, он погиб в одиннадцать лет, – сказал он ровным голосом, стараясь не выдать эмоций. – Его вытолкнули на проезжую часть подростки, которые устроили кучу-малу у дверей школьного автобуса – каждому не терпелось влезть раньше остальных. Это был первый день занятий в средней школе, родители впервые отпустили брата одного.
Это что, новая ложь?
– А тебе тогда сколько было?
– Пять лет. Я был с мамой, когда к нам в дом приехала полиция. – Он отвернулся. – Никогда не забуду ее лица. А тем подросткам даже предупреждения не сделали. Водитель был абсолютно не виноват, но ему дали шесть лет.
– Мне очень жаль, – сказала я, чувствуя, что он говорит правду.
– Родители не смогли это перенести и вскоре развелись. Так я одним махом лишился и нормальной семьи, и лучшего друга – старшего брата, который всегда за меня заступался. Да, если вдруг ты засомневаешься – на это у тебя есть полное право, но клянусь, я не лгу.
Он благоговейно, осторожно опустил часы в карман и снова повернулся ко мне, глядя в глаза.
– Когда Криспин велел мне сблизиться с тобой и вытянуть из тебя информацию, я захотел добиться правосудия. Я был убежден, что ты виновна, хотя у меня и не было доказательств. Я не знал, что он тебя…
Он не смог произнести «изнасиловал» и устало потер лицо.
– Когда ты начала преподавать в тюрьме, я начал делать все, чтобы вывести тебя из равновесия.
– Что?!
Его лицо вдруг приобрело жалобный вид.
– Это я предложил, чтобы Криспин через свои связи подбрасывал тебе в ячейку записки. В Даремской тюрьме у него был дружок, которого перевели в Арчвиль, и этот дружок был кое-чем ему обязан. Мы решили, что, напуганная, ты быстрее разоткровенничаешься, ведь я всячески развивал наш роман. Криспин тоже, по его выражению, старался втереться к тебе в доверие.
В ушах зазвучали слова Мартина-Криспина: «Ваши уроки, мисс, лучшее, что здесь есть».
– А еще ты принес объявление, из которого я узнала о вакансии в тюрьме, – медленно сказала я. Это упоминалось на суде, но мне захотелось проверить.
Он кивнул.
– Мне пришлось притвориться удивленным, когда ты сказала, где работаешь.
По спине пробежал мороз от такого холодного расчета. Но разве на мне не лежит та же вина?
– А кто этот даремский дружок Криспина? – спросила я.
– Курт…
– Курт?!
Еще одно имя в списке людей, которым не стоило доверять.
– Нет, я недоговорил… Курт сидел с этим типом в одной камере, а тот слушал и на ус мотал. Курт только о тебе и говорил – Элисон то, Элисон это… Так мы и выяснили, по каким дням ты работаешь, и подкладывали записки с угрозами.
– Рождественскую открытку кто прислал?
Свинцовый Человек с сокрушенным видом потер подбородок.
– После занятий в колледже я проследил за тобой до дома. Увидел, где ты живешь, кое-кому заплатил, и во время праздничного ужина принесли открытку.
Как изощренно. И как уверенно…
– Что до того раза, когда мы с тобой столкнулись на набережной… – начал он и замолчал, будто тема была для него болезненной.
– Когда ты вышел на пробежку?
– Вообще-то пробежки не было, я следил за тобой.
Холод разливался внутри.
– А телефонные звонки? – прошептала я.
Свинцовый Человек закусил губу.
– Помнишь, как ты опрокинула на меня бокал? Воспользовавшись замешательством, я незаметно достал из твоей сумки мобильник и запомнил номер, который передал сокамернику Курта шифрованным письмом. Это он звонил тебе из корпуса «Д».
Все встало на свои места. На несколько мгновений в памяти воскресла обстановка предновогоднего вечера: «Господи, так окатить человека бузинным лимонадом! Он целую вечность оттирал в туалете джинсы».
– Но я же сменила сим-карту!
Свинцовый Человек покачал головой, будто поражаясь собственной находчивости.
– Помнишь, я оставил в колледже записку с просьбой связаться со мной?
– Я же скрыла номер!
Он опустил глаза.
– Есть много способов выяснить, если в этом разбираться.
Я чувствовала отвращение и растущую злость – не только на него, но и на себя. Как я могла быть такой дурой?
– А что до твоих командировок за границу? – съязвила я. – Когда ты не мог со мной видеться?
Он покраснел. Краска поднялась снизу, залив сначала шею.
– Частный детектив ведет одновременно несколько дел. У меня есть постоянный клиент в Юго-Восточной Азии…
– Уходи, – я со скрипом отодвинулась на стуле. – Я хочу, чтобы ты немедленно ушел.
– Подожди, я не закончил. Когда я узнал тебя ближе, – он пригладил волосы руками, – я нарушил одно из моих правил. Наше знакомство зашло слишком далеко, и ты становилась мне все дороже…
Ножки моего стула еще раз противно проскрипели по полу.