Придвигаясь все ближе к ее шее, Морбиус вдруг отчетливо вспомнил, как впервые выпил кровь живого человека. Его жертвой стал незнакомый старик, и случилось это вскоре после эксперимента и убийства Эмиля. Морбиус сбежал с корабля, оставив Мартину спокойно спать. Попытался было утопиться в океане, но не смог. Он плыл очень долго, пока наконец не наткнулся на небольшую шхуну.
Пробравшись на борт, он набросился на первого встречного. Действовал инстинктивно, не рассуждая. Когда Морбиус погрузил в его шею клыки, старик взглянул на него с ужасом и болью и выкрикнул одно-единственное слово:
– Нет!
Однако Майкл ничего не видел за кровавой пеленой голода. Он понял, что совершил, только когда безжизненное тело пустым мешком упало на палубу к его ногам. Придя в себя, Морбиус встал перед стариком на колени и потряс его за плечо, пытаясь разбудить, хотя уже знал правду. Знал, что старик мертв.
Знал, что он натворил.
И в кого превратился.
В чудовище.
И вот опять... «Не делай этого! – кричит его внутренний голос. – Держи себя в руках!»
«Ничего не выйдет, не удержишься!» – отвечает другой голос гораздо громче первого.
Морбиус коснулся зубами теплой плоти, поколебался мгновение и вгрызся в шею женщины. Теплая сладкая кровь сразу же наполнила его рот. Вкуснее он ничего и никогда не пробовал. Да, он ненавидел себя, но не мог остановиться, вгрызаясь все глубже, вытягивая все больше горячей алой жидкости. Женщина тихо застонала, но не очнулась. И Морбиус безмолвно возблагодарил вселенную за этот подарок.
Он пил и пил... дыхание жертвы слышалось все реже. Морбиус хотел бы оторваться от нее, даже попытался, но голод пересилил разум. Он слишком долго ждал пищи!
– Сочувствую тебе, Майкл, – голос Джейка прозвучал издалека, и Морбиус понял, что сосед не подглядывал за его трапезой. От этих слов, впрочем, легче не стало.
«Будь они все прокляты! – мысленно прокричал Морбиус. – Они заплатят за все!»
Морбиус пил кровь, и по его щекам текли слезы. Он знал, что делает, но так и не мог остановиться. Всхлипывал, но пил, чувствуя, как капает на пол скопившаяся в уголках рта жидкость, и ощущал, как возвращается сила.
Сила, которую он так любил, так презирал, но без которой не мог жить.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕКРОВАВАЯ АРЕНА
ГЛАВА 12
У КЭТРИН СЕЙНТ было счастливое детство.
Ее родители – Мирна и Джеймс Сейнт – были школьными учителями, преподавали обществознание и прочие гуманитарные дисциплины. Они оба любили историю, а познакомились еще в колледже, точнее, их познакомил общий приятель – ему показалось, что Мирна и Джеймс подходят друг другу.
И это еще оказалось слабо сказано.
Они мгновенно сблизились на студенческой вечеринке, просидев весь вечер в углу, что-то горячо обсуждая, пока остальные веселились. Тот разговор, наверное, мог бы продолжаться столетия. Джеймс был поглощен историями о забытых или неправильно понятых династиях и лидерах, проигравших на всеобщих выборах, а Мирна считала «отрицательных исторических персонажей», вроде Чингисхана и Гитлера, очень интересными и загадочно-непостижимыми. Ее поражал их часто неожиданный приход к власти, способность склонять вроде бы «положительных» личностей к совершенно ужасающим поступкам и неоспоримая харизма.
Когда Мирна и Джеймс впервые поцеловались, Джеймс подумал: «Вот это и называется – невероятная встреча!» Он ничуть не походил на «отрицательных персонажей», которыми так восхищалась Мирна. Тихий, утонувший в книгах студент, он был слишком далек от настоящего действия – классический образец пассивно-агрессивной личности. Джеймс страшился открытого противоборства и ныл по мелочам, втайне мечтая заняться по-настоящему важной темой.
И все же их захватила сумасшедшая страсть. Мирна и Джеймс помогали друг другу готовиться к экзаменам, а получив дипломы, нашли работу в одной школе.
Спустя год на свет появилась Кэтрин.
Родители в малышке души не чаяли. Девочку баловали, без конца фотографировали, наряжали в дорогие платьица – прохожие останавливались, чтобы полюбоваться крошкой и назвать ее красавицей, а родители гордо и радостно улыбались в ответ. По вечерам все трое укладывались на широкую кровать в скромной квартире, Кэтрин мирно посапывала между родителями, а они любовались малышкой, пока их не смаривал сон.
Шли годы. Джеймс быстро получил повышение, стал главой отделения гуманитарных наук – предыдущий заведующий как-то неожиданно уволился. Ходили слухи о какой-то некрасивой истории с ученицей старших классов, но администрация школы быстро прекратила глупую болтовню. Мирна втайне удивлялась, что на новую должность выбрали Джеймса, а не ее. Странное решение руководства, особенно если учесть, что после рождения дочери муж стал частенько прикладываться к бутылке. Хотя, честно говоря, не слишком-то она и удивлялась.
Он был мужчиной.
А она – нет.
И все же в ее душе поселилась горечь, зависть к мужу.
Во второй день рождения родители сказали Кэтрин, что приготовили ей сюрприз. Малышка почему-то надеялась получить пони или что-то столь же прекрасное. Однако ошиблась. И очень сильно. Оказалось, что скоро у нее будет нечто, чего она совсем не желала.
Сестра.
Кэтрин зашлась в истерике. Прорыдала весь день рождения. Кричала на родителей. Вопила, что не желает никаких сестер. И братьев тоже. У них и так все прекрасно. Родителям пришлось отменить тщательно спланированный детский праздник и извиниться перед гостями. Было очень неприятно, но куда неприятнее было бы вывести к гостям безутешно рыдающую именинницу.
В конце концов, Кэтрин успокоилась, но по-настоящему счастливой, как до «подарка» родителей, уже не была. Никогда.
Она поняла, что при виде новорожденного ребенка следует изображать радость, но на самом деле ничего такого не испытывала. А когда семья переехала в новый просторный дом, еще сильнее невзлюбила будущую сестру, ведь у Кэтрин отняли квартиру, в которой она была так счастлива!
Когда спустя полгода после переезда родилась Аманда, Кэтрин почувствовала что-то новое. Она хотела бы ненавидеть это существо и действительно ненавидела, но в глубине души родилось и новое, до крайности изумившее ее чувство.
Она полюбила Аманду.
Любовь и ненависть сплелись в душе Кэтрин, и она часто рыдала по ночам, не понимая, что с ней творится. Глядя, как родители с обожанием заботятся о малышке, Кэтрин наливалась гневом, однако, если Аманда сжимала ее палец пухлым кулачком, заливалась счастливым смехом.
Однажды ночью, спустя примерно полтора года, когда Джеймс крепко уснул, сраженный усталостью, Кэтрин вдруг очнулась в детской, у кроватки младшей сестры. Аманда спала. На нежных розовых губках блуждала улыбка, ресницы трепетали, – наверное, малышке снился прекрасный сон. Эта улыбка привела Кэтрин в ярость: даже во сне Аманда была счастливее, чем она.
Не понимая, что делает, Кэтрин медленно протяну руку и сомкнула на шее сестры пальцы. Надавила чуть-чуть, даже нежно... потом сильнее. Шея оказалась такая мягкая и хрупкая. Кэтрин сжала еще сильнее.
Аманда распахнула глаза, нахмурила лобик.
Кэтрин сжала сильнее. И сделала это с огромным удовольствием.
Аманда втянула немного воздуха и попыталась закричать, но не смогла. Кэтрин вдруг поняла, что все ее неприятности могут кончиться раз и навсегда, стоит только покрепче сжать пальцы. Но вот их взгляды встретились, и Кэтрин вспомнила, как впервые увидела малышку в больнице и залюбовалась тогда прекрасными голубыми глазами и скрытой в них глубиной.
Она любила сестру.
Кэтрин разжала руку и отшатнулась от кроватки. Еще мгновение в доме царила полная тишина, а потом Аманда завопила так, как не вопил никто и никогда рядом с Кэтрин.
Выбежав из детской, Кэтрин влетела в свою комнату и упала на постель. Она закуталась в одеяло и притворилась спящей, подглядывая сквозь ресницы. Спустя всего несколько секунд мимо ее двери протопал отец, ласково утешая Аманду. Кэтрин слышала, как он убаюкивал малышку, как уговаривал ее не плакать. Когда рыдания наконец стихли, Кэтрин увидела, как отец еще раз прошел по коридору, прижимая к груди Аманду.
Кэтрин мимолетно подумала, куда же исчезла мама?
Когда отец проходил мимо комнаты Кэтрин, Аманда вдруг посмотрела на старшую сестру.
Конечно, малышка не могла осознать, что произошло, однако Кэтрин была готова поклясться, что во взгляде Аманды читался вопрос: «За что?»
После этого происшествия Кэтрин поклялась себе стать лучше, стать по-настоящему хорошей старшей сестрой. Она проводила с Амандой как можно больше времени, играла в прятки, в куклы и в супергероев – к радости Мирны и Джеймса.
ВРЕМЯ ШЛО.
Кэтрин была старше Аманды почти на три года, однако девочки стали близки, как близнецы. Если над Амандой смеялись в школе, Кэтрин тут же вступалась, пугая до икоты заносчивых одноклассниц младшей сестры, заставляла своих подруг здороваться с Амандой на переменах, принимая ее в круг «взрослых». С третьеклассницей разговаривают шестиклассники? Да это все равно что получить медаль за храбрость.
Когда Кэтрин перешла в среднюю, а потом в старшую школу, а значит, стала учиться в другом здании, дороги сестер разошлись в прямом и переносном смыслах. Кэтрин завоевывала признание одноклассников, а Аманда все больше погружалась в себя. Защитить ее стало некому, и бывшие подруги стали врагами. Аманда все время училась, а потом подружилась с Лиз Грин, странной девочкой с бурным воображением.
Кэтрин перешла в выпускной класс, а Аманда – в первый класс старшей школы. Впервые за последние шесть лет девочки оказались в одном школьном здании, и всего на год.
Слишком многое их разделяло.
Кэтрин была самой популярной среди старшеклассниц, бегала на свидания с самым симпатичным парнем и ей все завидовали. Аманда превратилась в тихую заучку, которая незаметно скользит по школьным коридорам, прижимаясь к стенам и опустив глаза. Кэтрин при встрече с сестрой раздумывала, здороваться или нет? Конечно, несколько лет они были почти что лучшими подругами, однако в глубине души она до сих пор решала, каких чувств к сестре больше – любви или ненависти. Эта девчонка украла у Кэтрин родителей. И эта девчонка знала и понимала Кэтрин лучше всех на свете.