Я поднялась со стула и обняла ее:
— Спасибо, Би… Достаточно того, что ты здесь.
— Помогу, чем смогу, ты же знаешь, — повторила она. — Дай мне знать, если тебе понадобится моя помощь. До восьми вечера я буду занята, а потом могу приехать и остаться с тобой. — Она искоса взглянула на моего брата. — Хотя я думаю, Такер справится с ситуацией.
Она одарила нас очаровательной улыбкой и захлопала ресницами.
Такер состроил такую мину, словно ему дали в живот. Его глаза сузились на мгновение, морщина пересекла лоб. Я схватила его за руку и потянула к двери.
— Спасибо, подруга! Мне приятно все это слышать. Пора идти к Карлтону.
ГЛАВА 8
Я глубоко вздохнула и пошла к кабинке, где Карлтон что-то бормотал над стопкой газет. Зрелище было довольно нелепое.
— Привет, Карлтон!
— Привет, Кейра! — ответил он и, отложив газету, взглянул на меня.
Выражение его лица было торжественным.
Но тут он заметил Такера и явно удивился.
— Ты помнишь моего брата, Такера?
— Привет, — кивнул ему Карлтон.
Такер взглянул на меня, затем на Карлтона и отпустил мою руку.
— Я закажу чашку кофе, а потом загляну в гастроном, — сказал он. — Мне нужно забрать кое-какие вещи. Общайтесь, сколько вам угодно.
Я мрачно взглянула на него, пытаясь понять, что он хотел этим сказать.
— Ладно. Встретимся возле машины минут через пятнадцать.
— Хорошо. Карлтон, рад тебя видеть, — улыбнулся Такер и ушел.
Карлтон сдвинул бумаги на другую сторону стола, чтобы освободить место, и пригласил меня сесть. Я села напротив и сжала руки, пытаясь скрыть волнение.
— Быстро он… — начал Карлтон.
— Кто?
— Твой брат. Быстро он сюда приехал. Я улыбнулась:
— Он всегда был здесь.
— А…
Карлтон нервно крутил чашку в руке.
— Как ты вообще?
В этот момент я пожалела, что у меня нет стакана чая, пакетика с попкорном или чего-то еще, чтобы занять руки; чувствовала себя потерянной и нелепой. Одно дело разговаривать с Би и Такером и совсем другое — с Карлтоном. От подруги и брата мне не надо было скрывать свою сущность. А шериф — особая статья. Он ожидал, что я буду страдать по кузену. Однако человеческие чувства мне недоступны: я слишком многим помогла пересечь черту жизни за последнюю дюжину лет.
Моя работа состояла в том, чтобы выполнить последнюю волю членов Клана, которые устали от вечной жизни и хотели чего-то нового. Мне часто приходилось наблюдать, как глава Клана приводит в исполнение смертные приговоры. Но эти смерти не беспокоили меня, они были неотъемлемой частью моего мира. Я действительно хорошо знала Смерть. Но Она не должна была прийти к моему кузену — человеку по рождению. Не сейчас, по крайней мере. Марта предстояло умереть от старости или болезни. Он был честным предпринимателем, к сожалению. Не главарем бандитов, не наркодилером. Его жизнь была относительно свободной от напрасного риска, как, впрочем, и жизнь любого другого обычного человека. И вот он убит, прямо у меня под носом! Мое сознание оцепенело, душа опустошена, вина подавляла рассудок. Я несла за Марти полную ответственность и потерпела фиаско.
— Не знаю, Карлтон, — призналась я. — Все это настолько невероятно! Я чувствую себя героиней нелепого фильма.
Я машинально взяла со стола салфетку и начала вертеть ее в руках, сворачивая и разворачивая…
— Ты знаешь, мы с Марти не были близки. Напротив, так далеки друг от друга, как только могут быть неблизки два родственника, живущие в одном городе. Но возможно, если бы я была где-то поблизости и ждала его возвращения…
Ладонь Карлтона легла на мое запястье и вызвала дрожь в руке.
— Перестань так думать, Кейра, — твердо произнес он. — Если бы ты осталась, те, кто напали на твоего кузена, могли убить и тебя!
«Тогда они сами были бы сейчас трупами», — злобно подумала я.
Я ведь умела не только доставлять людей на Тот Берег. Еще я также обучалась всем видам борьбы, как и большинство членов Клана. Кроме последних двух лет, я каждый день танцевала со Смертью… Но я не дождалась Марти и тем самым обрекла его на верную гибель. Я убежала от чего-то столь же непонятного и неосязаемого, как мое видение, не желая сталкиваться с неопределенностью.
Карлтон убрал свою руку и рассеянно протер запотевший стакан.
— Они могли и тебя ранить или убить. — Он смотрел на свой стакан, стараясь не встречаться со мной взглядом.
— Как я не хочу взрослеть, Карлтон! — вздохнула я. — Как я хотела бы вернуться домой и жить, будто ничего не случилось! — Я собрала вместе обрывки бумажной салфетки, которые мяла в руке. — Вот бы вернуться во вчерашнее утро!
— Кейра, я не знаю, что тебе сказать. Не в моих силах повернуть время назад. Все, что я могу, — попытаться разобраться во всей этой мерзости и выяснить, кто убил Марти.
Он посмотрел на меня — в его темных глазах были печаль и тревога. Когда я встретила его пристальный взгляд, мне показалось, что в нем вспыхнуло что-то еще, помимо беспокойства. Черт побери, даже несмотря на произошедшее, в них теплилась искра желания! Я опустила глаза и уставилась на свои руки. До какой степени все может усложняться?
— Кейра, я недавно говорил с одной своей подругой, специалистом по судебной медицине?…
Карлтон помолчал, словно хотел удостовериться, что я его слушаю. Я взяла другую салфетку и сделала из нее смешную фигурку. Когда поняла, что он хочет сказать, отложила ее и вытянула руки на столе, прямо перед собой. Слушала, не поднимая глаз…
Он сделал паузу и глотнул чая.
— Она уверена, что Марти был мертв, когда…
Вздох облегчения вырвался из моей груди. Я-то представила самое худшее — что Марти был жив и видел, как убийца вставляет дренажный шланг в яремную вену, чтобы выпустить кровь из тела.
— У нее есть предположения насчет того, как он умер?
— Ничего очевидного, — ответил он. — Никаких повреждений на теле, кроме… Мы будем знать больше после вскрытия. Ты все-таки хочешь посмотреть на него?
Я кивнула:
— Я действительно хочу этого. Такер собирается пойти со мной. Куда они, интересно, повезут его — в Сан-Антонио или в графство Бланко?
Карлтон покраснел и посмотрел на свои руки. Вдруг меня осенило:
— Господи, Карлтон, он все еще здесь?
— Сожалею, Кейра. Оба морга забиты, большинство сотрудников — на больничном. Мы не сможем увидеть его до завтрашнего утра. Я пытался все ускорить, так как речь идет об убийстве, но никто не отвечает на звонки. Мы должны были куда-то деть тело. Так удобнее…
— Спасибо, картина ясна. — Я решила сменить тему. — Полагаю, ты пойдешь с нами?
— Да, — ответил он. — Мне нужно снова осмотреть место преступления, не упустили ли чего… Проштудировать его бумаги, проверить финансовую отчетность… Ну, ты знаешь. Мы осмотрели все, что лежало на поверхности. Теперь надо разобраться с тем, что спрятано от посторонних глаз.
Карлтон опять взглянул на меня, будто пытался сказать что-то глазами. Но мне было не до того, чтобы читать взгляды.
— Что?
— Я не хотел просить тебя об этом… Но не поможешь ли ты нам порыться в его папках? Может, что утеряно или выглядит не так, как раньше?
Даже мой покойный кузен нечасто вовлекал меня в дела, в которых я не хотела участвовать. В мои планы входило посмотреть на тело Марти и уйти. А то, о чем просил Карлтон, требовало много времени.
— Попробую, — сказала я. — Но, честно говоря, я проводила там не так уж много времени и не знаю, насколько смогу быть полезна. Такер тем более.
— Я буду благодарен тебе за помощь. — Карлтон старался придать мягкость своему голосу.
Его глаза остановились на мне — в их глубине таилась гремучая смесь чувств. Я тоже не отводила взгляд и, боюсь, не смогла скрыть внутренние сомнения. Он опомнился первым:
— Слышишь, Кейра! Я обещаю, это будет только деловая встреча…
Я кивнула — кто бы сомневался! Я не могла позволить ему уйти ни с чем. Кроме того, там будет мой брат.
Двухэтажное похоронное бюро выглядело, как и всегда — тихим, уединенным. Прекрасная архитектура, красный кирпич в сочетании с серо-зелеными ставнями делали его похожим скорее на комфортабельный особняк, нежели на дом для мертвецов. Здание построил еще дед Марти, когда семья впервые поселилась в этих краях, около ста лет назад.
Карлтон припарковал свой фургон перед входом. Такер и я въехали следом. Он хотел, чтобы мы ехали все вместе, но я предпочла порознь — из соображений безопасности, на случай, если дела будут совсем плохи.
Один конец желтой полицейской ленты на двери оторвался и висел по диагонали от круглого окна, напоминая международный знак «НЕТ». Единственная ассоциация, которая пришла мне в голову, — «смерти нет».
— У тебя есть ключи? — спросила я, чуть помедлив, и уже повернулась, чтобы идти к машине за связкой ключей, которые хранились у меня в «бардачке».
Карлтон кивнул:
— Я получил их у дворника. Ты случайно не знаешь, от чего этот ключ?
Я покачала головой:
— У меня есть связка, но я никогда ими не пользовалась. Да и появлялась здесь редко.
Карлтон не мог отыскать нужный ключ — на них не было никаких меток.
— Я запер дверь, когда мы вышли сегодня утром, — пояснил он. — После… я получил всю связку.
Наконец замок щелкнул, и мы, все трое, вошли в вестибюль. Казалось, там было даже тише, чем обычно, если это вообще возможно. Ни одного звука, даже вентиляционная система безмолвствовала. Теперь это был поистине Дом Мертвых…
Мне было неприятно находиться здесь, даже с братом. Тело Марти лежало там, холодное и неподвижное, распадающееся с каждой минутой. Если бы я была умнее, не делала бы этого… Служба медицинской экспертизы приехала бы утром, разрезала его и дала верное заключение. И мы бы все узнали дня через два. Карлтон тоже не нуждался в нас; он вполне мог сам просмотреть папки Марти. Но что-то заставило меня прийти сюда, какое-то болезненное любопытство или необходимость восстановить контроль над своей беспорядочной жизнью. Мне надо было знать все.