«Нет… не может быть», — пробормотал в испуге потрясенный монах. Его ярко— красное лицо побледнело, как у одного из обескровленных жителей, и он упал на колени перед алтарем. «Господи, если я пойду долиной смертной тени, не убоюсь я зла, потому что Ты со мной… «
Виктор вложил меч в ножны и посмотрел вниз на брата Амвросия. Сняв шлем, старейшина открыл своё худое, чисто выбритое лицо. Песочно— светлые волосы, немного темнее, чем у его дочери, окаймляли его высокий лоб. Орлиный нос выдавался на его аристократическом лице, которое было не столь молодо на вид, как у Маркуса или Амелии. Виктор выглядел примерно лет пятидесяти, по смертным меркам, хотя его истинный возраст измеряется веками.
«… Твой жезл и твой посох, они успокаивают меня. Ты приготовил предо мною трапезу в присутствии моих врагов… «
Жестокая улыбка приподняла уголки губ Виктора. «Я собираюсь дать тебе шанс выжить, монах», — заявил он, прерывая лихорадочные молитвы смертного, — «это больше того, что твои безумные последователи предоставили моей покойной жене».
Схватив брата Амвросия за воротник робы, он поднял монаха с колен. Виктор широко открыл рот и вонзил клыки в горло брата Амвросия. Монах дико взвыл, пытаясь вырваться из пасти старейшины, но Виктор держал его крепко, его голубые глаза горели, когда он пил его кровь.
Он не осушил монахом полностью. После всего лишь мгновения, Виктор вынул свои клыки, и позволил своей жертве упасть на пол святилища. С пепельно— бледным лицом, брат Амвросий схватился за горло, а затем отдернул руку, явно ошеломленный видом собственной крови размазанной по его ладони. «Святой Иисус сохрани меня… знак дьявола на мне!»
«Позволь мне объяснить все последствия того, что только что произошло», — спокойно сказал Виктор, вытирая кровь монаха с губ. «Для большинства укус бессмертного является фатальным. Скорее всего, ты умрёшь мучительной смертью в течение часа. Но если тебе действительно повезёт или не повезёт, это зависит от твоего к этому отношения, ты должен стать вампиром, как и я, в таком случае, ты будешь моим рабом на веки вечные!»
«Нет!» — в ужасе воскликнул брат Амвросий. Он в панике возвёл глаза к небу. «Милый Боже, избавь меня от залога дьявола! Не дай моей бедной душе быть проклятой навеки! «
«Ха!» — хмыкнул Крэйвен на монаха. «Отличная шутка, ваша светлость. Действительно изысканная месть «.
Виктор посмотрел на Крэйвена. Он выгнул бровь, как будто только что заметил, что прислужливый вестник смерти следовали за ним на всем пути к церкви. «А ты…?»
«Крэйвен Лестер, лорд Виктор», — он выпятил грудь дугой, — «Возможно, вы слышали, я способствовал доставке вашей дочери в безопасность ковена… «
Удушающий шум прервал превозносящую себя декламацию Крэйвена. Все взоры обратились к брату Амвросию, который начал дёргаться в конвульсиях на полу. Его глаза закатились вверх, став полностью белыми. Кровавая пена капала с его губ. Его позвоночник прогнулся, так что его спина изогнулась над полом, а руки и ноги дергались, как будто при эпилептическом припадке. Раздутые вены выпучились на шее и лбу, а место укуса на шее почернело и воспалилось. Его бледное лицо приняло синеватый оттенок. Мокрые, булькающие звуки доносились из легких. Нащупав пальцами ткань, накинутую на алтарь, он сдёрнул её. Подсвечники и коллекции пластин с грохотом попадали на пол.
Луциан признал все симптомы смертельного укуса вампира. Брат Амвросий должно быть был особенно чувствителен к яду Виктора и отреагировал так быстро. «Неважно», — думал он, — «Монах умрёт через считанные секунды».
В самом деле, брат Амвросий прекратил дёргаться через несколько секунд. Последний вздох со свистом вышел из его горла. Все его тело обмякло. Белки глаз тупо уставились на арочный потолок церкви, и сумасшедший монах присоединился к своим мёртвым братьям в потустороннем мире.
«Кажется, его молитвы были услышаны», — заметил Виктор. Он толкнул тело в робе сапогом, но брат Амвросий остался вялыми и безжизненными: «Так даже лучше. У меня не было желания столетиями смотреть на его свиное рыло».
«У меня тоже», — услужливо добавил Крэйвен. Он плюнул на тело монаха с удовлетворением: «Его смерть была более милосердной, чем он заслуживал».
«Совершенно верно», — согласился Виктор. Его глубокие глаза смерили молодого вампира. «Ты, кажешься, полезным, Крэйвен. Вполне возможно, что в будущем у тебя будет возможность доказать мне свою ценность».
Крэйвен просиял от похвалы старейшины. «Независимо от ваших запросов, ваша светлость, вы можете всегда рассчитывать на мое повиновение и благоразумие».
«Бывают ситуации в которых не нужно ни решительности, ни мужества», — подумал Луциан, сдерживая рычание. Его раздосадовало то, что услужливый англичанин снискал расположение Виктора. Крэйвен сделал слишком мало, чтобы расположить к себе ликанов замка. «Однако, эти вопросы вне моей компетенции. Политика ковена это дело вампиров. Крэйвен, вероятно, ничем не хуже, чем любой из придворных, которые пасутся вокруг старейшин и членов совета».
Бросив последний пренебрежительный взгляд на труп брата Амвросия, Виктор повернулся и направился к разрушенной двери церкви. «Давайте уходить», — заявил он, оставив тело монаха распластанным на полу перед алтарём. Крэйвен и Луциан последовали за старейшиной.
Они вышли из здания, и нашли Страсбу в огне. Ярко— оранжевые языки пламени ползли по деревянным стенам лавок и превратили соломенные крыши крестьянских хижин в ревущие костры. Вздымающиеся клубы дыма заполнили небо, скрыв луну. Случайный крик донёсся из горящего здания.
Пылающая фигуры выпрыгнула с верхнего этажа пивной и рухнула на землю, как упавшая звезда. Запах горелого мяса достиг ноздрей Луциана. Слюна капала из его пасти, дразнящий аромат наполнил его рот слюной. Пламя продолжало пожирать горящего крестьянина. Он упал в грязь и продолжал кричать, пока Вайе не прекратил крики смертного ударом хорошо заточенного меча.
Тлеющий труп был одним из нескольких десятков тел, усеивающих улицы и площадь. Разорванные горла и бледные тела свидетельствовали о последних минутах многих несчастных горожан. Вестники смерти хорошо поужинали сегодня.
Виктор оглядел пожарище и тела смертных с явным одобрением. К утру Страсба не будет представлять из себя ничего кроме сгоревших руин, населенных только падалью. «Отлично», — произнёс он, — «Пройдёт много времени, может минует много смертных жизней, прежде чем человеческая чернь снова осмелится бросить нам вызов». Снова одевая свой шлем, он оседлал Аида и развернул лошадь, так что церковь осталась у него за спиной. «Моя дорогая жена отомщена».
«И Соня», — радовался Луциан внутри волка, — «больше вне опасности!»
ГЛАВА ДЕСЯТАЯЗАМОК КОРВИНУСА
Праздник в честь триумфального возвращения Виктора в замок Корвинуса начался вскоре после захода солнца. Элегантные вампиры в праздничных нарядах толпились в большом зале замка, который был сценой самого разнообразного веселья. Багровые флаги свисали с потолка. Трубадуры, размещенные в галерее, бодрой музыкой своих лютен и арф конкурировали с резвым смехом и болтовнёй сплетничающих вампиров. Пылающие факелы освещали зал, показывая великолепную одежду бессмертных господ и дам.
Виктор сидел за длинным столом, наблюдая за собравшимися со своего места на помосте. Соня сидела справа от него, в то время как Николай занимал почетное место по левую руку от Виктора. Величественные члены совета занимали оставшиеся места за столом. Их относительная близость к старейшине говорила об их ранге в ковене. Белоснежная скатерть покрывала стол, свечи из пчелиного воска давали дополнительное освещение для того, чтобы известные вампиры могли видеть и были увидены. Бокалы и столовые приборы были сделаны из золота или олова для того, чтобы избежать увечий ликанов, в обязанности которых входило подготовка и уборка стола.
Под помостом, на основном этаже зала, ряды столов и скамеек были установлены, чтобы вместить различных придворных, ремесленников, солдат и фрейлин. Свежая солома, сильно пахнущие травы устилали пол, чтобы впитать пролитый соус, вино и кровь. Ликаны — слуги сновали взад и вперед между залом и кухней (расположенной на безопасном расстоянии, в качестве меры предосторожности против пожара), неся бесконечное множество вкусных угощений и блюд.
Несмотря на то, что вампиры могли жить исключительно на крови, не многие были готовы отказывать себе в эпикурейском удовольствии полакомится также смертной едой. Они ели, чтобы вспомнить забытые чувства и ощущения вместо того, чтобы поддерживать себя. Вечность была слишком длинной и требовала немного разнообразия сейчас и в последующем.
Луциан наблюдал за торжеством со своего места за Виктором. Облачённый в свои лучшие тунику и рейтузы, он смирно стоял за плечом Виктора, ожидая пока слуги поднесут превосходную пищу для удовольствия Виктора. Новый блестящий оловянный значок был приколот к его груди. Задачей Луциана было пробовать пищу до старейшины, для того, чтобы убедиться, что еда не отравлена.
По правде говоря, риск был минимальным. Это было скорее традицией, чем необходимостью. Луциан сам вызвался дегустировать еду Виктора, в основном в качестве предлога, чтобы быть рядом с Соней. Это задание также позволило ему пробовать изысканные деликатесы, приготовленные для длинного стола, что было довольно приятным преимуществом.
Уже сегодня Луциан наслаждался вкусом жареного кабана, скворца и павлина, вместе с экзотически приготовленным тушеным мясом, пирогами и пудингами. Особенно ему понравилось печенье «гроб» с финиками, зеленью, имбирем и яйцами. Такая изысканная кухня была ярким контрастом каше и сырой баранине, к которой он привык, как ликан. «Может не такая вкусная, как мясник из деревни», — рассудил он, — «но, тем не менее, вкусно».
Однако, несмотря на вкусовое великолепие банкета вампиров, наибольшим чудом за длинным столом оставалась сама Соня. Жёлтое мерцающее платье из парчи украшало ее прекрасные формы. Золотая пыль сверкала в её волосах.