Глава 6. Орды комаров. Чингисхан и Монгольская империя
На далеких суровых нагорьях и в продуваемых всеми ветрами степях на севере Азии жили воинственные, враждующие между собой племенные кланы. Союзы заключались и рушились, политические курсы менялись со скоростью степного ветра. Вот в таком суровом месте в 1162 году родился Темучин. Он воспитывался в клановом обществе, жизнь которого состояла из набегов на соседние племена, грабежей, мести и внутренних конфликтов. И, конечно же, главным для степняков всегда были лошади. Отец Темучина был захвачен соперничающим кланом, после чего семья оказалась в нищете. Питаться приходилось дикорастущими плодами и травами, объедками со скелетов мертвых животных, мелкими сусликами и другими грызунами. Когда отец Темучина умер, его клан окончательно потерял репутацию и практически растворился в крупных союзах политической арены племенной власти монголов. В те времена тоски и отчаяния Темучин не мог знать, что обретет славу, богатство и новое имя, которое будет вселять ужас в сердца врагов, когда его армии пойдут на завоевание всего мира.
Желая восстановить честь семьи, пятнадцатилетний Темучин стал воином. Во время одного из набегов его захватили бывшие союзники отца. Ему удалось бежать из рабства, и он поклялся отомстить своим недругам – теперь список включал не только традиционных врагов, но еще и бывших союзников. Хотя Темучин не желал делиться властью, он понимал, что абсолютная власть опирается на крепкие и надежные союзы. Этому еще в детстве учила его мать.
Стремясь объединить враждующие племена, Темучин нарушил традиции монголов. Вместо того чтобы убивать или обращать в рабство захваченных врагов, он обещал им защиту и трофеи в будущих завоеваниях. На высшие военные и политические посты он назначал тех, кто отличался заслугами, преданностью и умом. Клановые пристрастия и непотизм были ему чужды. Такие социальные новации укрепляли единство его конфедерации, вселяли преданность в сердца покоренных племен и усиливали военную мощь. Темучин продолжал включать в свой все более мощный союз новые монгольские кланы. В результате к 1206 году он объединил под своим правлением воинственные племена азиатских степей и создал мощную, единую военную и политическую силу, способную захватить одну из крупнейших империй в истории. Темучин исполнил мечту Александра, которому некогда помешали комары. Он соединил концы земли от Азии до Европы. Но у комаров было свое представление о величии и славе – точно так же, как полторы тысячи лет назад, когда они встали на пути Александра.
К этому времени монголы уже дали Темучину новое имя – Чингисхан, то есть Великий Правитель.
Завершив объединение враждующих между собой монгольских племен, Чингис (или Чингиз) и его искусные конники-лучники начали совершать стремительные набеги, чтобы расширить свое жизненное пространство… И получить кое-что еще.
Монгольская экспансия при Чингисхане отчасти стала результатом малого ледникового периода. Глобальное похолодание сократило территории степей, где паслись лошади кочевников. Перед монголами встал простой выбор – воевать или погибнуть. Поразительная скорость продвижения монголов объясняется военным гением Чингисхана и его военачальников, единством системы военного командования и управления, новаторскими методами ведения боя путем обхода противника с флангов, созданием новых, более мощных луков и, главным образом, несравненным искусством и ловкостью конников. К 1220 году Монгольская империя простиралась от Тихоокеанского побережья Кореи и Китая на юге до реки Янцзы и Гималайских гор, а на западе до реки Евфрат. Монголы оказались истинными мастерами того, что нацисты позже назвали Blitzkrieg, то есть «молниеносная война». Они окружали беспомощных врагов с поразительной и несравненной скоростью и яростью.
В 1220 году Чингисхан разделил армию на две части и достиг того, чего не удалось Александру: он соединил две половины известного мира. Впервые в истории Восток официально встретился с Западом, хотя обстоятельства этой встречи были жестокими и враждебными. Основную часть армии Чингисхан повел на восток через Афганистан и северные районы Индии по направлению к Монголии. Вторая армия, состоявшая примерно из 30 тысяч конников, двинулась на север через Кавказ и Россию. Монголы разграбили итальянский торговый порт Каффу (Феодосию) на Крымском полуострове. В европейской части России и Прибалтике монголы покорили русов, киевлян и булгар. Местных жителей грабили, убивали и продавали в рабство. Когда пыль оседала и топот копыт монгольских лошадей стихал вдали, в живых оставалось менее 20 процентов – остальные были убиты или обращены в рабство. Для пробы монголы вторглись в Польшу и Венгрию, а летом 1223 года быстро отступили на восток, чтобы соединиться с основными силами Чингисхана.
Почему монголы решили уйти из Европы, мы точно не знаем. Историки полагают, что финальные набеги этой кампании являлись нечем иным, как разведывательной миссией для будущего полномасштабного вторжения в Европу. Кроме того, решение отложить вторжение могло быть связано с ослаблением монгольской армии из-за малярии, подхваченной еще на Кавказе и в бассейнах рек Причерноморья. Не прошли бесследно и двадцать лет непрерывных войн. Известно, что сам Чингисхан в тот период страдал от привычных приступов малярии. Большинство историков считают, что его смерть в возрасте шестидесяти пяти лет стала результатом воспаления старых ран, связанного с ослаблением иммунной системы из-за хронической малярийной инфекции.
Великий воин умер в августе 1227 года. В соответствии с культурными нормами, он был похоронен без торжеств и церемоний, а место погребения осталось тайной. Легенда гласит, что небольшая погребальная процессия убивала всех, кто встречался им на пути, чтобы скрыть место упокоения великого воителя. Чтобы спрятать могилу, они повернули русло реки – или сровняли с землей, затоптав копытами лошадей.
Тело Чингисхана, как и тело Александра, исчезло бесследно.
Все попытки обнаружить его могилу закончились безрезультатно. Но смерть Чингисхана не утолила комариной жажды монгольской крови. Комары продолжали терзать его империю.
Под правлением сына и наследника Чингисхана, Угэдэя, монголы вновь предприняли попытку вторжения в Европу – в период с 1236 по 1242 год. Монгольские орды быстро и беспрепятственно прошли через восточную часть России, Прибалтику, Украину, Румынию, Чехию и Словакию, Польшу и Венгрию. В Рождество 1241 года они достигли Будапешта и реки Дунай. Из Будапешта они двинулись на запад через Австрию, а затем свернули на юг и вернулись на восток, разграбив по пути Балканские страны и Болгарию. В 1242 году монголы покинули Европу и более никогда не вернулись. Неустрашимые и непобедимые монголы не смогли одолеть комаров и удержаться в защищаемой этими насекомыми Европе.
Об этом на первый взгляд импульсивном и удивительном отступлении Уинстон Черчилль писал: «В какой-то момент казалось, что вся Европа падет жертвой ужасной опасности, надвигавшейся на нее с Востока. Дикие монгольские орды из самого сердца Азии, непревзойденные конники, вооруженные луками, стремительно пронеслись через Россию, Польшу, Венгрию и в 1241 году потерпели сокрушительные поражения от германцев близ Бреслау и от европейской кавалерии близ Буды. Но Германия и Австрия оказались в их власти. Чудесным образом… военачальники монголов отступили за тысячи миль в свою столицу Каракорум… и Западная Европа была спасена». Летом и осенью 1241 года большая часть монгольской армии отдыхала на венгерских равнинах. Хотя прошлые годы были необычно теплыми и сухими, весна и лето 1241 года стали необычно влажными. Влажность повысилась настолько, что ранее сухие мадьярские степи Восточной Европы превратились в болотистую трясину – рассадник малярийных комаров.
Негативные последствия перемены климата для монгольской военной машины стали идеальным штормом, который спас Европу.
Заболачивание и подъем воды в реках лишили монголов необходимых их лошадям пастбищ, а ведь именно лошади были основой их военной мощи[29]. Из-за экстремально высокой влажности отказывали монгольские луки. Упрямый клей никак не схватывался и не сох во влажном воздухе. Тетива теряла упругость, из-за чего монголы лишались своих главных преимуществ – скорости, точности и дальности стрельбы. Добавьте к этим военным проблемам вездесущих комаров – и вы поймете, в каком положении оказались монголы. Малярийный паразит начал искусно вторгаться в их девственные вены. Известный историк Джон Киган пишет, что монгольские орды, «сколь бы свирепыми они ни были, не смогли перевести мощь легкой конницы из умеренных и пустынных регионов, где они процветали, в дождливую Западную Европу… Им пришлось признать поражение». Хотя монголы и сопровождавшие их торговцы, подобно Марко Поло, наконец объединили Восток и Запад, комары помогли Западу не оказаться покоренным. Они обрушили свою малярийную мощь, остановили монгольское вторжение и даже изгнали кочевников из Европы.
Но под водительством внука Чингисхана, Хубилай-хана, они в 1260 году впервые отправились в Святую Землю, став очередными конкурентами упорных, но обреченных на поражение крестоносцев. В эту борьбу монголы вступили в момент перерыва между Седьмым (1248–1254) и Восьмым (1270) Крестовыми походами. Показателями запутанной ситуации, сложившейся во время поздних Крестовых походов, служат четыре крупных вторжения монголов, а также союзы между мусульманами, христианами и различными монгольскими племенами. Союзы заключались и распадались, а потом образовывались новые. Вчерашние союзники, совсем как комары, завтра могли стать врагами. Очень часто на разных сторонах сражались представители одних и тех же армий. Внутренние распри подрывали единство в рядах трех основных сил.
Комары лишили монголов мечты покорить Европу.
Монголам удалось добиться определенного успеха, и даже на какое-то время они останавливались в Алеппо и Дамаске, но перед лицом малярии им пришлось отступить. Пробить такую оборону им оказалось не по силам. Генерал Анофелес, хранитель христианского Рима, берег Святую Землю для ислама. Как и во времена войн с христианами, в том числе и злополучного Третьего крестового похода под водительством Ричарда