Рабовладельческие государства Европы и Соединенные Штаты жестоко наказали гаитян, чтобы предотвратить подобные выступления в будущем. На Гаити на десятилетия было наложено экономическое эмбарго.
Экономика острова была разрушена, а гаитяне погрузились в абсолютную нищету.
Некогда богатейшая колония на Карибах, Гаити и сегодня остается беднейшим государством в Западном полушарии и занимает семнадцатое место среди самых бедных государств мира. Хотя желтая лихорадка более не является бичом страны, на Гаити присутствуют все болезни, переносимые комарами, включая эндемичную малярию falciparum (и malariae), лихорадку денге, лихорадки Зика, чикунгунья и недавно обнаруженный вирус Маяро.
После тяжелейших испытаний не только на Гаити, но и во всем Карибском бассейне в течение двух веков британцы более не предпринимали попыток осуществления крупномасштабных кампаний на Карибах. Британия обратила свой взор на восток – на Африку, Индию и Центральную Азию. Кроме того, успех гаитянской революции дал толчок к развитию аболиционистского движения в Британии. Общественное мнение сурово осуждало институт имперского африканского рабства. Всеобщее возмущение заставило парламент в 1807 году запретить работорговлю. В 1833 году рабство было окончательно запрещено во всей Британской империи.
После фиаско на Гаити французы также оставили тщетную борьбу с карибскими комарами. Надежды на создание империи в Новом Свете рухнули из-за болезней, переносимых этими насекомыми. В 1803 году Наполеон оставил свои грандиозные планы. Без Гаити (и огромных ресурсов этого острова) Новый Орлеан стал бесполезен. Он не мог противостоять атакам мощного британского флота и даже наступлению слабых, но решительных Соединенных Штатов. Наполеон боялся, что без экономических концессий в Луизиане Соединенные Штаты, по выражению Джефферсона, «женятся на британском флоте и нации». Гаитянские комары опустошили экономические вены Франции.
Наполеон отчаянно нуждался в деньгах и ресурсах для ведения войны в Европе. Он понял всю тщетность своей североамериканской стратегии. Успех поддержанных комарами гаитянских рабов имел неожиданные исторические последствия – продажу Луизианы, экспедицию Льюиса, Кларка и Сакагавеа по Соединенным Штатам. Мечта Наполеона о возрождении Французской империи на американской земле была задушена в колыбели гаитянскими комарами. Он отступился и принял так называемую «континентальную систему». «В былые дни, когда мы желали богатства, нам нужны были колонии. Мы стремились утвердиться в Индии, на Антильских островах, в Центральной Америке, на Сан-Доминго. Эти времена кончились и ушли в прошлое, – заявил Наполеон своей торговой палате. – Сегодня мы должны стать производителями. Мы сделаем себя сами». Изгнанные из Карибского бассейна комарами французы начали внедрять инновации в промышленности и сельском хозяйстве. Французские ботаники, к примеру, успешно заменили потерянный карибский тростниковый сахар сахаром из европейской сахарной свеклы.
После потери Гаити Наполеону не нужен был Новый Орлеан и огромная, почти пустая Луизиана. Поскольку Франция вела войну с Испанией и Британией, продажа не только Нового Орлеана, но и всех 828 000 квадратных миль Луизианы Соединенным Штатам была единственным выходом. Джефферсон позволил своим переговорщикам потратить на один лишь Новый Орлеан до 10 миллионов долларов, поэтому, когда Наполеон запросил за все французские территории 15 миллионов долларов (300 миллионов по современным меркам), они мгновенно согласились. Огромная территория от Мексиканского залива на юге до Южной Канады на севере, от Миссисипи на востоке до Скалистых гор на западе, включающая в себя территории пятнадцати штатов современных США и две канадские провинции, была куплена за бесценок.
Продажа Луизианы, осуществленная под давлением гаитянских комаров, вдвое увеличила территорию Соединенных Штатов, причем земли были куплены дешевле трех центов за акр.
Учитывая их великую роль в формировании Соединенных Штатов и присоединении Луизианы, комары заслуживают портрета на горе Рашмор. Вытянутую голову комара с хоботком стоило бы поместить на почетном месте между благодарными Вашингтоном и Джефферсоном.
После продажи североамериканских территорий и разгрома флота адмиралом Нельсоном в Трафальгарской битве 1805 года конец континентальным войнам Наполеона в Европе в 1812 году положили «генералы» Мороз и Тиф – и методичное отступление русских, оставлявших за собой выжженную землю. Вторжение в Россию оказалось смертельной ошибкой. Из 685 000 солдат великой армии, начавших войну в июне, лишь 27 000 могли продолжать службу во время декабрьского отступления. Наполеон потерял 380 000 убитыми, 100 000 пленными, а 80 000 попросту дезертировали. Злосчастная русская кампания стала поворотной точкой войны и привела Наполеона к неизбежному поражению в битве при Ватерлоо в 1815 году. Британской армией в том сражении командовал герцог Веллингтон. Но до последнего поражения и ссылки Наполеон сумел все же осуществить единственное сознательное и успешное применение биологического оружия в XIX веке[71]. Он использовал комаров, чтобы заразить малярией колоссальную британскую армию.
Вдохновленные победами над французами в Португалии и Австрии, британцы в 1809 году решили осуществить рейд против Наполеона в Северной Европе, открыть второй фронт и помочь измученным австрийским союзникам. Местом удара был выбран Вальхерен, болотистая местность в эстуарии Шельды в Нидерландах и Бельгии. Считалось, что именно там стоит французский флот. В июле туда выдвинулся мощный британский экспедиционный корпус, состоявший из 40 000 человек и 700 кораблей – самая большая армия, когда-либо собранная Британией. Неустрашенный Наполеон прекрасно знал о готовящемся вторжении – флот подобного размера не мог остаться незамеченным. Но Наполеон знал и о мучительных летне-осенних лихорадках, которые каждый год терзали регион Вальхерена. «Мы должны противопоставить англичанам одну лишь лихорадку, которая быстро пожрет их всех, – сказал он своим командирам. – Через месяц англичанам придется вернуться на свои корабли». Воспользовавшись опытом своего гаитянского противника Туссен-Лувертюра, Наполеон организовал сильнейшую эпидемию малярии, какую только знала Европа.
Открыв плотины и затопив регион, он создал идеальные условия для размножения комаров и распространения малярии. Если попытки применения биологического оружия у Амхерста и Корнуоллиса полностью провалились, Наполеон добился абсолютного успеха. С тех пор слово Вальхерен стало синонимом военной ошибки. Британцы прекратили свою экспедицию в октябре, потратив восемь миллионов фунтов. К этому времени 40 процентов британской армии были выведены из строя малярией. Вальхеренская лихорадка убила 4000 человек, а 13 000 не могли покинуть госпитали.
Наполеон использовал малярию в качестве биологического оружия.
Точно так же поступили нацисты в 1944 году, когда американцы высадились в итальянском Анцио.
Если Британия и Франция склонились перед мощной силой комара, то Испания продолжала упрямо сражаться за иссякающие имперские колонии в Америке, бесплодно принося в жертву тысячи жизней. Британцы и французы не справились с Вашингтоном, Лафайетом и Лувертюром. Испанцы же столкнулись с блестящим революционером Симоном Боливаром. Как и британцы и французы, испанцы испытали на себе гнев революционных комаров-наемников. С 1811 по 1826 год все испанские колонии, кроме Кубы и Пуэрто-Рико, добились независимости. Как пишет Дж. Р. Макнил, комары помогли «испанской Америке выйти из-под гнета Испании».
На заре наполеоновских войн Испания была союзником Франции. Испанский флот сильно пострадал от Нельсона в Трафальгарской битве, и испанскому владычеству на море был положен конец. После успешной франко-испанской оккупации Португалии в 1807 году Наполеон предал своего союзника и в следующем году вторгся уже в Испанию. Британцы, господствующие на море, перенаправили испанскую колониальную торговлю в собственную империю. Это пошло на пользу испанским колониям, поскольку избавило их от торговых ограничений и обеспечило им относительный доступ к свободной рыночной экономике. Местные революционные советы, хунты, состоявшие из испанцев или смешанных элит, возникли в испанской Америке повсеместно. Лидеры этих сомнительных борцов за свободу руководствовались собственными интересами. Они отлично понимали экономические преимущества действий вне испанской меркантилистской системы.
В 1814 году Испания отправила в Южную Америку 14-тысячную армию, самую большую, когда-либо сражавшуюся в Америке. Задача армии заключалась в восстановлении порядка и торговли с колониями Венесуэла, Колумбия, Эквадор и Панама (под общим названием Новая Гренада).
Наемники-комары быстро продемонстрировали «явное предпочтение европейцам и вновь прибывшим» – так писал один из испанцев. К 1819 году Колумбия добилась независимости, а от испанской армии осталось меньше четверти. С поразительной точностью испанский военный министр отмечал, что в испанских колониях «простой укус комара часто лишает человека жизни… это ведет к нашему поражению и уничтожению армии». Но неустрашенная, хотя и финансово ослабленная Испания, располагающая совершенно жалким флотом, все же арендовала у России корабли и отправила на борьбу с Боливаром еще 20 000 солдат. Испания была твердо намерена восстановить свою американскую империю.
В 1815 и 1816 годах Боливар посещал Гаити и обсуждал вопросы тактики с ветеранами революции. И он тоже использовал болезни, переносимые комарами, в своей стратегии, как это делал его предшественник Лувертюр. Эта стратегия доказала свою эффективность на Гаити, помогла она и Боливару. Испанцы, которые первыми стали завозить в Америку африканских рабов, комаров и их болезни, теперь встретились с горькими последствиями собственных действий. Их съедали заживо и уничтожали комары, а солдаты платили болезнями и смертями за неотомщенные грехи своих отцов. Комары нападали, заражали и убивали европейских солдат, прибывших прямо из Испании. Они не знали ни меры, ни милосердия. Как французские солдаты Наполеона на Гаити, испанцы пожинали плоды Колумбова обмена. Желтая лихорадка и малярия убили от 90 до 95 процентов испанской армии, отправленной в Америку для защиты экономики и империи.