После договора Раш-Багота 1817 года и договора 1818 года о демилитаризации границы и водных путей (и прочих сердечных договоренностей) Канада никогда более не представляла угрозы национальной безопасности Соединенных Штатов. Страны стали надежными военными союзниками и торговыми партнерами. Сегодня 70 процентов канадского экспорта идут на юг через самую длинную международную границу мира (ее протяженность составляет 5525 миль, и каждый день ее пересекает 350 000 человек), а 65 процентов канадского импорта приходит от южного соседа. В 2017 году товарооборот между двумя странами составлял около 675 миллиардов долларов, при этом профицит американской стороны составил 8 миллиардов.
Удивительно, но крупнейшее сражение войны 1812 года произошло после официального объявления мира. В сражении при Новом Орлеане генерал Эндрю Джексон командовал пестрой армией, состоявшей из ополченцев, пиратов, преступников, рабов, испанцев, недавно освобожденных гаитян – словом, всех, кого он угрозами или посулами сумел заманить на службу. В январе 1815 года, пока известия о заключенном мире шли через Атлантику, Джексон и его армия в 4500 человек сумела победить британскую армию, которая по численности втрое их превосходила. Джексон, бедный парень из провинции, который во время американской революции в возрасте тринадцати лет попал в плен, обрел великую славу – и впоследствии стал президентом США.
Сторонники считали Джексона защитником простых людей. Он был героем войны, человеком, который сам всего добился, выходцем из низов, взлетевшим на высоты. Противники же считали его неотесанным, непостоянным и психически неуравновешенным. Он был необразованным скандалистом, способным на вулканические вспышки ярости[73]. На улицах он часто набрасывался на людей с палкой, потому что, как ему казалось, они чем-то оскорбили его самого или его жену. Он по малейшему поводу вызывал людей на дуэль, даже когда дуэли почти исчезли. Две пули на всю жизнь остались в его теле. Кроме того, его мучили повторяющиеся приступы малярии. Недоброжелатели прозвали его Ослом или Ослом Джексоном. В истинно джексоновском духе он принял это прозвище, и с тех пор осел стал символом демократической партии. Джексон, которого Джефферсон считал опасным человеком, стал президентом в 1828 году. Первым делом он приказал, чтобы его называли генералом Джексоном, а не мистером президентом. А потом он приказал переместить всех индейцев, проживавших восточнее Миссисипи, на Индейскую территорию (нынешняя Оклахома).
Индейские земли были необходимы для создания хлопковых плантаций, где трудились бы рабы.
Хлопок должен был поддержать шаткую американскую экономику.
В 20-е годы XIX века экономика экспансионистской и устремленной на запад страны нуждалась в реорганизации. Основным предметом экспорта был табак. Возделывание этой культуры начал еще Джон Ролф в Джеймстауне. Но табак более не приносил такой прибыли, как прежде. Табачный рынок был переполнен, спрос падал, более дешевый и качественный табак поставляли в Европу из соседней Турции и с других рынков. Взгляды предприимчивых американцев устремились на юго-запад. Переориентация с табака на хлопок могла бы дать толчок экономике и способствовать ее развитию. Потребность в хлопке в качестве замены шерсти росла, а выращивать эту культуру можно было только на американском юге. Хлопковая страна протянулась на запад, охватывая Северную Флориду, Джорджию и обе Каролины, по дельте Миссисипи до Восточного Техаса. Эти земли были заселены индейцами – чероки, крик, чикасо, чокто и семинолами, то есть «пятью цивилизованными племенами». Для американской капиталистической экспансии индейцы были помехой. Президент Джексон, который всегда гордился своими ожесточенными схватками с индейцами, сделал личные взгляды федеральной политикой. В 1830 году был принят Закон о переселении индейцев.
Выбора у коренных народов не было. Либо они добровольно собирают имущество и отправляются в указанное им место на Индейской территории, либо их переселят туда же, но насильно и жестоко. «У вас есть только одно средство, и это средство – переезд на запад, – недвусмысленно заявил Джексон индейцам чероки в 1835 году. – Судьба ваших женщин и детей, судьба вашего народа, судьба будущих поколений зависит от вашего решения. Не обманывайтесь более». В ходе жестоких, но успешных этнических чисток Джексона против индейцев криков, чероки и семинолов во Флориде, Джорджии и Алабаме от болезней, переносимых комарами, умерло всего лишь около 15 процентов американских солдат.
Войны с семинолами с перерывами велись с 1816 по 1858 год. Война шла в суровых и не прощающих ошибок, кишащих аллигаторами и комарами болотах Эверглейдс. Около 48 000 американских солдат сражались с 1600 воинами семинолов и криков. Это была самая продолжительная и дорогая в американской истории индейская война – и в смысле финансов, и в смысле жизней[74]. Печально известные карательные экспедиции американской кавалерии против Джеронимо и его апачей и против сиу под предводительством Красного Облака, Сидящего Быка и Бешеного Коня в годы Гражданской войны бледнеют перед войнами с семинолами.
Для обычного американского солдата тщетная и все более непопулярная война с семинолами означала пребывание в гнилом болоте, кишащем комарами, то есть в настоящем аду на земле. «Растительность здесь настолько густая, что лучи солнца редко достигают поверхности земли, – писал солдат, мучившийся от малярии. – Вода стоит круглый год, без малейшего течения. Землю повсюду покрывает толстый слой зеленой слизи. Стоит потревожить поверхность, поднимаются зловонные испарения, вызывающие рвоту». Эндемичная малярия и желтая лихорадка усугубляли психологические травмы и усталость и без того находившихся на грани американских солдат. «Война с семинолами – это бесконечные лишения и страдания, – писал командующий, генерал Уинфилд Скотт. – И никто не ждет от нее ни малейшей славы». Семинолы методично и успешно использовали новаторские методы партизанской войны, подстерегая американцев в засадах. Не оставляли армию в покое комары и аллигаторы. Малярия, желтая лихорадка и дизентерия вселяли в сердца ужас.
Запасы хинина иссякали, и полковые врачи все чаще писали о том, что солдаты умирают от «безумия, вызванного мозговой лихорадкой», «сильного расстройства в голове», «в приступе психического расстройства», «мании» или «неистового безумия». Медик Джейкоб Мотт изумлялся и ужасался тому, как самодовольные и высокомерные политики жертвуют жизнями американских солдат ради получения бессмысленных и зловонных индейских болот, «самой ничтожной и бедной земли, из-за которой когда-либо кто-то ссорился. Это самое ужасное место для жизни, настоящий рай для индейцев, аллигаторов, змей, лягушек и отвратительных рептилий». И, конечно же, для комаров. Дневники и письма солдат, офицеров и врачей рисуют мрачную, лихорадочную, параноидальную и страшную картину конфликта. Но когда непокорные семинолы удалились в свои болотистые земли во Флориде (американские власти сочли эти земли бесполезными), а вождь Оцеола умер от малярии, Джексон сумел добиться своей стратегической цели – переселить всех индейцев к востоку от реки Миссисипи.
Это одна из самых мрачных страниц в американской истории.
100 000 индейцев были насильно отправлены на Индейскую территорию. Их путь получил название Тропы слез. По разным оценкам, во время войн и этого трагического пути от голода, болезней, переохлаждения и других причин умерло около 25 000 индейцев. А их бывшие земли были открыты для бизнеса – теперь туда можно было завозить рабов и выращивать хлопок.
На Юге хлопок и рабство были неразделимыми понятиями. Глобальная потребность в американском хлопке была, в буквальном смысле слова, бесконечной. Североамериканские и британские текстильные фабрики и другие рынки требовали столько хлопка, сколько его могли произвести африканские рабы. Естественно, что потребность в рабах тоже резко возросла. В 1793 году США произвели пять миллионов фунтов хлопка. Через тридцать лет, благодаря хлопкоочистительной машине Эли Уитни и увеличению количества рабов, этот показатель вырос до 180 миллионов фунтов. Накануне Гражданской войны американский Юг производил 85 процентов мирового хлопка. Король Хлопок в той или иной форме составлял половину американской экономики. В экономике Юга он составлял все 80 процентов, а на Севере производилось 90 процентов всех американских товаров. Две части страны, разделенные линией Мейсона-Диксона, были настолько различны, что единой страной они оставались лишь по названию.
В тот же самый тридцатилетний период с 1793 по 1823 год количество рабов возросло с 700 000 до 1,7 миллиона. В следующие сорок лет на Юге были куплены и проданы 2,5 миллиона рабов. Поскольку многие прибыли с закрывшихся табачных плантаций на востоке, выражение «продать вниз по реке» стало общим местом: рабов продавали и отправляли вниз по Миссисипи на Глубокий Юг. У рабов, рожденных в Америке, акклиматизация и наследственные генетические защитные механизмы от малярии и желтой лихорадки, в том числе и серповидные клетки, ослабели из-за межрасового смешивания, связанного с запретом работорговли, – Конгресс принял такой закон в 1808 году. Эти рабы прекрасно сознавали опасность, которая грозит им на южных хлопковых плантациях. Стихотворение аболициониста Джона Гринлифа Уиттьера 1838 года «Прощание рабыни-матери из Виргинии с дочерями, проданными в рабство на Юг» они превратили в рабочую песню:
Ушли, ушли, проданы и ушли…
Туда, где вечно свистит кнут,
Где жалят назойливые насекомые,
Где царит демон лихорадки,
Где ядовиты утренние росы,
Где жалящие лучи солнца пробиваются
Сквозь жаркий, душный воздух.
Такой территориальный сдвиг и переориентация американской экономики с табака на хлопок в первой половине XIX века вдохнули новую жизнь в угасающий институт рабства. Южный хлопок возродил северную промышленность. А новым экспортным товарам – южному хлопку и северным промышленным товарам – требовались новые торговые порты.