В городе и окрестностях на следующий же день началось опрыскивание инсектицидами для уничтожения комаров и их личинок. Но в клиническом отношении что-то не складывалось. К этому времени в диалог вступил центр инфекционных болезней в Атланте. После быстрого анализа их базы данных ситуация и контекст обстановки стал еще более загадочным. С конца Второй мировой войны и создания центра в Атланте в 1946 году в Соединенных Штатах было отмечено лишь 5000 случаев энцефалита Сент-Луиса, при этом ни одного в Нью-Йорке. Центр не был уверен в том, что речь идет именно об этом заболевании. По-видимому, нужно искать другую причину.
Специалисты по биологическому оружию из ЦРУ и Форт-Детрика также пристально следили за событиями, разворачивающимися в Нью-Йорке. Они были не одиноки. Орды возбужденных журналистов слетелись в больницу. Каждому хотелось стать первым и написать эксклюзивную статью. Слухи уже пошли, но убедительных ответов не было, поэтому средства массовой информации воспользовались случаем, чтобы продать собственные истории. Уважаемые мировые издания, желтые таблоиды, журналы типа New Yorker – все указывали на биологическую террористическую атаку с помощью комаров. И во всем обвиняли Саддама Хусейна. Газеты писали, что в 1985 году центр по борьбе с инфекционными заболеваниями отправил иракскому ученому образцы относительно нового и редкого вируса, переносимого комарами. С 1980 по 1988 год Ирак был втянут в кровопролитную войну с соседним Ираном. В то время страна получала многомиллиардную американскую экономическую помощь. Америка делилась техническими достижениями, обучала иракских военных, поставляла оружие, в том числе и химическое. Отправка опасного вируса вполне вписывалась в эту картину – по мнению жадных до сенсаций журналистов.
История начала жить собственной жизнью. Михаил Рамадан, бывший двойник Саддама Хусейна, иракский перебежчик и шпион, утверждал, что Саддам превратил полученный от американцев вирус в мощное оружие. «В 1997 году, когда мы встречались чуть ли не в последний раз, – утверждал Рамадан, – Саддам познакомил меня с этими исследованиями. Я редко видел его в столь возбужденном состоянии. Он отпер верхний правый ящик стола, достал большую кожаную папку, раскрыл и прочел мне некоторые фрагменты». Саддам похвалялся, что создал «штамм SV1417 лихорадки Западного Нила, способный уничтожить 97 процентов всего живого в любом городе».
Эти фантастические обвинения в адрес Саддама, якобы создавшего супервирус лихорадки Западного Нила, быстро облетели весь мир. И сразу же стали звонить телефоны в полицейских участках и в различных департаментах здравоохранения в Нью-Йорке и центре борьбы с инфекционными болезнями. Из зоопарка в Бронксе сообщали, что у них отмечается странный падеж фламинго и других птиц, содержащихся в неволе. Случайные люди сообщали об увиденных в парках, на улицах и игровых площадках города трупах птиц, преимущественно ворон. Вирус энцефалита Сент-Луиса передается человеку комарами непосредственно от птиц (не от человека комару, а затем снова человеку, как малярия, желтая лихорадка и большинство болезней, переносимых комарами), но птицы обладают иммунитетом к этому вирусу. Он не вредит нашим пернатым друзьям. Появились также сообщения о странном поведении местных лошадей и поразившей их необычной болезни. Эта пандемия не была ни энцефалитом Сент-Луиса, ни одним из конских энцефалитов, переносимых комарами, ни каким-то еще распространенным и каталогизированным птичьим патогеном. Это было нечто совсем иное и, по крайней мере для Соединенных Штатов, совершенно новое. Эпидемия поразила птиц, лошадей и людей, и это оказалась переносимая комарами лихорадка Западного Нила. Саддам Хусейн не имел никакого отношения к распространению этого супервируса в Нью-Йорке, хотя средства массовой информации обвиняли его в один голос.
Во время эпидемии 1999 года лихорадкой Западного Нила заболели 10 000 человек, 62 человека были госпитализированы, 7 из них умерли. 20 случаев этого заболевания были отмечены у лошадей. Львиная доля жертв пришлась на птиц. По некоторым оценкам, от вируса погибли две трети популяции ворон Нью-Йорка и окрестностей. Лихорадка Западного Нила поразила птиц еще не менее двадцати видов, в том числе соек, орлов, ястребов, горлиц и малиновок.
Поскольку наибольшую тяжесть заражения приняли на себя братья наши меньшие (конечно, гипотетически), то подобная биотеррористическая атака явно закончилась полным провалом. В эпоху терроризма, оружия массового поражения и паранойи из-за угроз истинных и мнимых, комары вполне могут быть включены в список потенциальных биологических угроз. «Если бы я планировал биотеррористическую атаку, – признался анонимный научный консультант ФБР, – то сделал бы это максимально тонко, чтобы все выглядело совершенно естественно». Министр военно-морского флота Ричард Данциг добавил, что хотя доказать биологический терроризм очень трудно, но столь же трудно и опровергнуть эту идею.
Через два года после эпидемии лихорадки Западного Нила произошли трагические события 11 сентября.
Атаки «Аль-Каиды» перевели Соединенные Штаты в состояние повышенной бдительности и тревоги. Если террористы сумели угнать самолеты и атаковать Всемирный торговый центр и Пентагон, то на что еще они способны? Страх усилился после атаки 11 сентября, когда «Унабомбер» стал рассылать письма с бактериями сибирской язвы. Такие письма получили редакции нескольких изданий и два американских сенатора. Пять человек погибли, а семнадцать были заражены. Теневой мир американских тайных служб, в том числе и занимавшихся разработкой биологического оружия в Форт-Детрике, начал оценку рисков различных сценариев, в том числе и биологической террористической атаки. Оспа, чума, эбола, сибирская язва и ботулизм – эти вирусы считались наиболее вероятными в подобной ситуации. Серьезно рассматривалась также желтая лихорадка и генетически модифицированный штамм малярии.
В триллере В. А. Макалистера «Война комаров» 2001 года описана именно такая ситуация: террористы выпускают смертельно опасных генетически модифицированных комаров в Вашингтоне, округ Колумбия, в День независимости. Идея эта не нова. Зловещая формула и стратегический замысел помогли Наполеону организовать эпидемию лихорадки Вальхерена. Доктор Люк Блэкберн примерно так же планировал эпидемию желтой лихорадки. Нацисты целенаправленно восстановили популяцию малярийных комаров на Понтийских болотах в Анцио. Исторических примеров биологического терроризма достаточно. В книге IV века до н. э. «Как выжить в осаде» греческий писатель Эней Тактик, один из первых специалистов в искусстве войны, предлагал «выпускать жалящих насекомых» в туннели, прорытые вражескими саперами. В 2010 году группа из семидесяти ведущих специалистов в области изучения комаров собралась во Флориде, чтобы обсудить проблему «Противодействие биотеррористической интродукции патогенных инфицированных комаров с помощью средств борьбы с комарами». Перед учеными стоял простой вопрос: что произойдет, если биотеррорист-одиночка, зараженный желтой лихорадкой, заразит 500 комаров Aedes aegypti, кормя их собственной кровью, а через неделю выпустит их во Французском квартале Нового Орлеана или на Саут-Бич в Майами? Учитывая колоссальный ущерб, причиненный желтой лихорадкой в прошлом, можно с уверенностью сказать, что эпидемия, которая разразится среди непривитого и не имеющего иммунитета современного населения, будет развиваться стремительно и иметь тяжкие последствия.
Неожиданное появление эндемичной лихорадки Западного Нила в Соединенных Штатах в 1999 году пробудило нас от апатичной дремы. Мы забыли, кто наш самый опасный и извечный враг. Ирак не обладал мобильными лабораториями биологического оружия, которыми пугала нас администрация Буша-Чейни. Но над планетой летает оружие массового уничтожения, которому уже миллионы лет. И оружие это растет и множится. Комары гораздо опаснее любого оружия Саддама и прекрасно знакомы нам. В арсенале этих насекомых скрывается огромное множество болезней.
Вирус лихорадки Западного Нила, тесным образом связанный с лихорадкой денге, впервые был выявлен в Уганде в 1937 году. Он периодически встречался в Африке и Индии. Начиная с 60-х годов стали появляться сообщения о незначительных вспышках этого заболевания в Северной Африке, Европе, на Кавказе, в Юго-Восточной Азии и Австралии. В конце 90-х годов подтвержденные случаи лихорадки Западного Нила происходили в гораздо более широких в географическом отношении регионах, а степень заражения усилилась. Но до 1999 года эта болезнь не привлекала внимания средств массовой информации: вспышки случались редко, и сообщений о них из отдаленных уголков планеты поступало немного. Кроме того, в Соединенных Штатах лихорадки Западного Нила не было. Это была чуждая болезнь.
Все изменилось, когда лихорадка Западного Нила летом 1999 года сковала Нью-Йорк смертельным страхом. Вирусное заболевание, скорее всего, зародившееся в Израиле (а не на каких-то передвижных иракских фабриках по разведению комаров), пришло в Америку с перелетными птицами, завезенными комарами или путешественниками. Нью-йоркская вспышка стала первым случаем болезни в Западном полушарии. Ученые из центра по борьбе с инфекционными болезнями быстро поняли, что болезнь останется надолго. На следующее лето вновь были отмечены случаи лихорадки Западного Нила. «Мы более не можем считать себя защищенными, – говорилось в сообщении центра. – Мы должны жить с этим и справляться в меру сил». С 1999 года в Соединенных Штатах наблюдалось 51 000 случаев лихорадки Западного Нила, от которой скончались 2300 человек. Наибольшая смертность была зафиксирована в 2012 году. По данным центра по борьбе с инфекционными заболеваниями: «5674 случая лихорадки Западного Нила было отмечено в 48 штатах (за исключением Аляски и Гавайев), причем 286 человек скончалось». Пик заболеваемости пришелся на 2003 год: 9862 заболевших, из которых 264 человека умерли. Для сравнения скажу, что в 2018 году было отмечено 2544 случая лихорадки Западного Нила и умерло 137 человек – практически во всех штатах, кроме Нью-Гэмпшира и Гавайев.