Он невежливо ткнул пальцем в новинку Ариэллы Харт .
— ..и как успехи с директором? — улыбка стала совершенно невыносимой.
Что я там размышляла о неловкости? Вот сейчас я готова была сквозь землю провалиться от стыда.
— Восхитительно, — буркнула, костеря в мыслях этого хама, Ариэллу Харт, Джейн и себя заодно.
— И каков же ваш дар? — к счастью, Диксон сменил тему.
— А никто не знает... И ось тоже, — быстро добавила я, едва заметив, что мой визави захотел что-то спросить. — Возможно я виталист, но это совершенно не факт.
— Вот как! — молодой маг выглядел слегка озадаченным. Но надолго его, к сожалению, не хватило. — Кстати, вы нарушаете традицию.
— Традицию?
— Мы общаемся уже несколько минут, а вы еще на меня не упали.
— Зато вы верны себе, — это я постаралась произнести довольно едко, — и все время меня подначиваете.
— Ну, смущать девичьи умы — мое хобби, — «покаялся» Эверт.
— А, ну тогда идите, смущайте, — подпихнула я мстительно молодого человека в бок и подбородком указала на только что вошедшую в магазин молодую даму столь свирепого вида, что подходить к ней я бы поостереглась.
— Нет-нет, — картинно ужаснулся нахал, — тут даже я бессилен.
Когда мы выходили из магазина со своими покупками, я так увлеченно пыталась рассмотреть, что же приобрел голубоглазый маг, что не заметила ступеньку и споткнувшись, чуть не влетела ему в спину. К чести Диксона он уже галантно распахнул дверь одной рукой и успел развернуться, подхватывая меня другой.
— О, вот теперь все в порядке, я совершенно спокоен, — с непробиваемым лицом произнес он. — Есть все-таки на этом свете незыблемые вещи. Не беспокойтесь, падая в мои объятия, вы совсем не падаете в моих глазах.
Решив, что бесполезно ему что-то объяснять, я поскорее приняла вертикальное положение и постаралась придать своему лицу выражение безмятежности, несмотря на клокочущую внутри ярость.
— Всего хорошего, мист шут гороховый.
— И вам того же, воробышек… о, прошу прощения… мистресс воробышек, совсем запамятовал..
На этом мы и расстались.
Алисия уже ждала меня в условленном месте. Судя по довольному выражению лица и нетерпеливому притопыванию, встречи ее прошли удачно, и теперь ей хотелось скорее отметить это вкусной выпечкой.
Меня еще немного потряхивало от встречи с самым несносным менталистом на свете, что не укрылось от взора подруги.
— Прошу тебя, Алисия, давай сначала избавимся от этого недоразумения, — я протянула ей творение Ариэллы Харт, — оно буквально жжет мне руки. Чуть со стыда не сгорела, пока покупала этот экземпляр.
Комментарий огневички по поводу данного шедевра придется опустить, даже демоны бы скромно потупились, услышав такое. Она горячо меня поддержала в моем желании отделаться от книги, и мы первым делом поспешили взять извозчика к ближайшему почтовому отделению. А вот после того, как я отправила книгу Лиззи, мы смогли насладиться пешей прогулкой по центральной части столицы и посетить кофейню.
Подруга выбрала в качестве угощения меренговое пирожное с огромной шапкой крема и кофе со взбитыми сливками и так смешно вымазалась, поглощая все это, что я не смогла сдержать смеха.
— Шмейся-шмейся, — пробубнила Алисия, — жато мне так вкушнее..
Я предпочла поверить подруге на слово. Мой черничный пирог с ванильным мороженым и так таял во тру, да и ягодный отвар был на диво ароматен.
Полакомившись, мы решили набрать еще печенья и разноцветных драже, чтобы иметь в своей комнате запасы сладостей на неделю.
— Только платим пополам, — строго сказала огневичка.
— Идет.
И мы стали обладательницами объемного и очень вкусно пахнущего кулька.
В ШРАМ уставшие, но довольные, мы вернулись только под вечер. Даже спать легли пораньше, утомленные долгими прогулками и разъездами.
Сегодня вместо нормального связного сна мне снятся обрывки сновидений. Словно кто-то взял из синематографа пленку с записанным на ней сюжетом сна, нарезал на отдельные куски, перемешал их, вырвал отдельные кадры, стер половину, склеил в случайном порядке и все полученное решил продемонстрировать мне. Единственное отличие — звуки слышны во всем своем многообразии.
Мы снова в мастерской Лая. Все впятером. Сидим за столом. Все напряжены до предела — Эд крепко, до побелевших костяшек сжимает пальцы в замок, Терри опустил голову и отгородился ото всех козырьком сложенных пальцев, Рид сидит обманчиво спокойно, но стучит по полу каблуком, Лай.. Лай торопливо роется в ящиках стола..
— Нам нужно что-то простенькое, — приговаривает он, лучше серебро..
— Что-то, что не привлечет внимания, — не поднимая головы произносит Терри
— Что меньше всего похоже на серьезный артефакт — это Рид.
— Мм.. кажется, вот это может подойти.. — Лай что-то достает из недр ящика.. Обрыв..
… мы передаем по кругу большую серебряную чашу. Каждый по очереди делает на ладони надрез обсидиановым ножом, собирает кровь в ладони, а затем выливает ее темным, почти черным ручейком в чашу.
Лай закидывает в чашу серебряную вещицу, Тери что-то бормочет, высыпает туда бурый порошок из колбы, Рид делает сложные пасы над ней, на какой-то момент на руках и лице его проступают черные вздувшиеся вены, потом все проходит, но друг резко бледнеет, лоб его покрывается испариной. Он кивает и передает чашу Эду.
— Добровольно делюсь кровью и жизнью. Клянусь всегда быть рядом. — Эд делает глоток из чаши и передает ее Риду... Обрыв
— Все понимают, к чему это может привести? — Лай смотрит в глаза каждому по очереди..
— Мы все равно подохнем все по одному,— зло выплевывает Рид. — Тилль ни при каком раскладе не оставят в живых, я лучше повешусь, чем присягну этому уроду. А вы — он обратился к Эду , Тери и Лаю— сможете спокойно жить с этим?
Мне становится страшно. Не потому, что это может плохо для меня кончиться, — оно так или иначе кончится плохо, я уже смирилась с этим. А потому что из-за меня могут пострадать друзья.
— Вчера я слышал беседу деда с отцом, — глухим голосом говорит Тери, — они окажут ему поддержку..
Рид сжимает кулаки..
— А если нам сбежать? — предлагаю я. — Эд может набросить на нас иллюзию.
— Нас переловят как птенцов — качает тот головой — моих сил не хватит, чтобы сделать пять настолько плотных иллюзий.. и... — он медлит, собираясь силами, — мой род тоже намерен примкнуть к нему...
Обрыв..
Последний глоток достается мне.
Я вынимаю из чаши окровавленный медальон на цепочке и одеваю его на себя.
Лай подталкивает к моей руке нож.
— Тилли, завершай..
Я беру нож, острием прокалываю подушечку пальца, жду, когда скопится побольше свежей крови и, прикладывая окровавленный палец к медальону, произношу, как договаривались.
— Выполняйте обещанное.
Обрыв..
Я резко просыпаюсь, сердце колотится как ненормальное. Рука судорожно сжимает мамин медальон. Я прихожу в себя...Вот и объяснение. Конечно, я так привыкла к медальону, что и во сне он со мной. Я вспоминаю кое-что еще.. Тилли, Тилль.. вот и последнее имя. Но улыбаться совсем не хочется. Понемногу я успокаиваюсь, и новый поток снов, муторных и нерадостных, уносит меня с собой.
Глава 8
Письмо Эммы к Лиззи
Лиззи, у меня потрясающие новости.
Но сразу я тебе о них не скажу. Можешь назвать меня занудой, но сначала тебе придется читать о моих обычных и скучных школьных событиях (не смей сразу смотреть в конец письма).
Как ты знаешь, уже почти два месяца я учусь в ШРАМе (так и вижу, как ты закатываешь глаза , прочитав эту фразу). И здесь принято выбирать себе дополнительные занятия по интересам. О первом своем занятии я тебе уже писала — я выбрала курс правоведения у мэтрис Фрейзер. А вот на этой неделе я записалась еще на одно. Никогда не угадаешь на какое именно. Курс истории, ты можешь себе это представить? О причинах этого выбора я напишу тебе когда-нибудь попозже, но можешь смело объявить об этом Джейн и другим девочкам, они точно удивятся.
На прошлых выходных мы с Алисией снова ездили в Лиденбург, и это был просто день встреч. Сначала, гуляя по бульварам, мы встретили нашу бывшую соседку Аннабелль. Она делала покупки и спешила в шляпную мастерскую. Мама писала недавно, что она вышла замуж за своего усатого ухажера и переехала в столицу, но я не думала, что в таком огромном городе мы с ней увидимся, да еще и так скоро. Тем более странно, что тем же днем мы наткнулись на еще одного знакомого — миста Дикенса (ты точно его помнишь, он застукал нас в саду Степлтона вместе со своим другом). Он изволил прогуливаться, держа за талию какую-то даму с весьма выдающимися... мм.. достоинствами. Я повела себя ужасно и вместо того, чтобы обозначить приветствие легким кивком, показала ему язык. Кажется, столица могла бы быть и побольше ..
Ну а теперь я перехожу к главной новости. Кажется, я и вправду, маг жизни!
Дело было так. К Алисии пришли гости. Несколько девушек из ее курса и пара ребят. Пока веселая компания сплетничала, угощаясь отваром с печеньем, я решила потренироваться в магии. Сидя за рабочим столом, я пыталась сконцентрировать свою силу сначала в солнечном сплетении (как советовали в моей книжке), потом в ладонях, а, затем передать ее моей главной жертве экспериментов — ростку фасоли в горшке.. Так и сидела, держа руки над растением, стараясь не отвлекаться на смех и оживленную болтовню. Вдруг над моим ухом что-то вжжихнуло, чпокнуло.. а я с удивлением заметила, что растение на моих глазах резко выкинуло новый сочный лист.
Я радостно обернулась к ребятам, так хотелось поделиться радостной новостью, и увидела, что они, побледневшие, смотрят на меня, выпучив глаза.
Алисия отмерла первой и с тревогой бросилась расспрашивать, все ли со мной в порядке. Оказалось, одна из гостей, воздушница, показывала своему товарищу какой-то хитрый магический прием. А дальше то ли кто-то толкнул ее под руку, то ли она сама сплоховала и потеряла концентрацию, но вполне себе боевое заклинание соскочило с ее пальцев и пон