И в этот момент кто-то крикнул:
– «Мусора»!
Скат не дрогнул, взгляд не отвел. Он не имел права отвлечься и пропустить момент, который оставит его без оружия. Если Жук выбьет ствол, шансов у него практически не останется.
– Ну, стреляй! – ухмыльнулся Жук.
Но Скат не решился нажать на спуск. Со стороны жилого массива к ним ехала какая-то машина. Возможно, ментовская. А у патрульных автоматы. И снегу навалило – от внедорожного «УАЗа» бегом не уйти.
К Скату подошел Литвак, осторожно взял его за руку, отвел пистолет в сторону:
– Юра, там реально «мусора». Сбрось ствол.
Скат качнул головой. Не собирается он прогибаться под ментов. И пусть пацаны об этом знают.
– Скучковались, братва! – скомандовал он.
Толпа уменьшилась в размерах, но стала более плотной. И более угрожающей.
Патрульные не решились остановиться. Сидящий на переднем сиденье лейтенант растерянно глянул на ствол в руке Ската и тут же отвел глаза, как будто ничего не видел.
Машина проехала мимо, Скат сплюнул ей вслед. И взяв пистолет за ствол, протянул его Жуку:
– Убьешь Сафрона.
– Чего? – дернулся тот.
– Убьешь Сафрона. Если ты не фуфло.
– Почему я? – Жук окинул взглядом толпу, но поддержки ни у кого не нашел.
Скат усмехнулся. Отличный ход он сделал, Жук в патовой ситуации. Выход у него только один – убить «ферзя». Но братва его не поддержит, и он это понимал. А своего «короля» он потерять не мог. Потому что очень хотел жить. Как и все остальные…
Снова совещание. Утром – постановка задач, вечером – подведение итогов, еще позже – подведение подведения. И так изо дня в день. Впрочем, Степан давно к этому привык.
– Что у нас по убийству Яслина? – спросил Кузовиков.
Он обращался исключительно к Горлову, на Степана даже не смотрел.
– Пока ничего. Сафронов молчит, отказывается говорить. Без адвоката, сказал, ни слова.
– Кто-то ж его этому научил.
– Кто? – не выдержав, спросил Степан.
– Кто?!.. Кто давал вам право заходить в камеру к заключенному? – Кузовиков глянул на Степана со всей начальственной строгостью.
Пришлось подняться, вытянуться по стойке «смирно».
– Нужно было задать пару вопросов.
– Я спросил, кто давал вам право?
– Ключников назвал имя Сафронова.
– Вы задержали Сафронова?
– А не надо было?
– Я сказал, что не надо?
Степан опустил голову. Зря он усугубляет ситуацию. В таких случаях ответ должен быть один: «виноват – дурак – исправлюсь». Именно так все и отвечали. Именно поэтому и развалили Союз… Но это уже история. Это уже никому не интересно.
– Товарищ старший лейтенант, что вы делали вчера вечером на улице Красноармейской? – Кузовиков, как и ожидалось, закусил удила.
– Яслин проходит свидетелем по делу об убийстве Кокошина. Хотел с ним поговорить.
– В девятом часу вечера?
– Я бы поговорил с ним раньше, если бы он не задержался в Москве.
– А он задержался.
– И он задержался, и Ключников.
– Они возвращались домой вместе?
– Вряд ли. Скорее всего, Яслин догонял Ключникова и увидел, как преступник бьет Ключникова ножом. Увидел, погнался, но не рассчитал своих сил. Преступник оказался сильней. И хитрей.
– Вы видели его?
– Не скажу, что по своей комплекции преступник был похож на Сафронова.
Кузовиков усмехнулся. Снова он решил, что Степан выгораживает Сафронова из каких-то не совсем понятных корыстных побуждений.
– Но шел снег, была игра света… – Степан не пытался выкрутиться, просто он действительно мог ошибиться.
– Возможно, на Ключникова покушался кто-то из дружков Сафронова, – сказал Кузовиков.
– Скорее всего, так и было, – кивнул Степан.
– Вы могли его догнать.
– Не получилось, не успел…
– Поскользнулись… – в раздумье проговорил Кузовиков. Затем взял со стола бумагу, пробежался взглядом по тексту: – Товарищ старший лейтенант, свидетель Ерников принял вас за убийцу. Как вы можете это объяснить?
– Очень просто. Я бежал за преступником. Потом вернулся. Преступники обычно возвращаются на место преступления.
– Да, именно так и происходит, – не без намека произнес Кузовиков.
– Это вы о чем? – Степана залихорадило от возмущения.
– И Котова приняла вас за преступника… И сотрудники патрульно-постовой службы.
– Патрульно-постовая служба соседнего района.
– И что?
– Они меня не знали.
– Я вас знаю.
– Не уверен.
– Что?! – вскинулся Кузовиков.
– Ведете себя как начальник соседнего РОВД.
– Товарищ старший лейтенант!
– Разрешите идти?
Степан вышел из-за стола, направился к выходу.
– Товарищ старший лейтенант! – Кузовиков повысил голос.
Но Степана это не остановило. Он вышел из одного кабинета, переместился в другой, взял авторучку, лист бумаги, уверенной рукой вывел шапку: «Начальнику РОВД…»
Он уже заканчивал писать, когда появился Горлов.
– Степан, ты чего? – недоуменно спросил он.
– Да вот думаю… Может, на ваше имя нужно писать, а потом уже на Кузовикова, – не отрывая головы от бумаги, с обидой в голосе, но спокойно сказал Степан.
– Что писать?
– Рапорт. На увольнение.
– Что на тебя нашло?
– На меня?!
– Ну ты же знаешь Кузовикова… Не с той ноги мужик встал.
– Не с той ноги?.. Он обвинение мне предъявил.
– Какое обвинение?.. Просто по фактам прошелся. Что да как…
– Просто?!.. Я с такой «простотой» на репутации работать не смогу.
Степан поднялся, смахнул рапорт и вышел из кабинета. Горлов попытался остановить его, но не смог.
Кузовиков был в кабинете один. Он стоял у окна и курил, наблюдая за сидящим на проводе снегирем.
– Разрешите?
– Что там у тебя?
Степан положил на стол рапорт, Кузовиков бросил взгляд на бумагу. Ему не понадобилось вчитываться в текст, чтобы все понять.
– Обида в голову ударила?
– Обвинение. В убийстве.
– В таких случаях стреляются.
– Не понял.
Степан отодвинул стул от приставного стола, сел, широко расставив ноги. Кузовиков глянул на него удивленно и с насмешкой. Присаживаться ему никто не предлагал. Садиться – может быть, а присаживаться – точно нет.
– Что ты не понял?
– Да так, мысли вслух… Подписывать будете?
– Ну, сейчас уволиться просто… – Кузовиков неторопливо опустился в кресло, подтянул к себе рапорт, взял очки.
– Сейчас все просто.
– И куда ты пойдешь?
– Банду организую.
– Что?! – Кузовиков чуть не икнул от неожиданности.
– Организую банду, наеду на рынок, обложу данью. И буду жить как человек.
– Это шутка такая?
– Да, совсем забыл, – легонько хлопнул себя по лбу Степан. – Еще с вами договориться надо.
– Чего?! – Кузовиков потрясенно смотрел на него.
– Ну, не ждать же, когда вы с ОМОНом на меня наедете. Сам к вам подойду, предложу дружбу и содействие.
– Круча!
– Ну, Скат же вам это предложил.
– Кто тебе такое сказал?
– Знаю. Потому что не боюсь заходить к бандитам в гости. Им это нравится, поэтому они мне душу и открывают.
– И я не боюсь… И ОМОН был… И со Скатовым я договорился… – выжимая из себя по капле, озвучил главное Кузовиков. – Чтобы не было никаких драк и убийств… Ты же знаешь, с нас за это спрашивают. Особенно с меня.
– И как, получается? – усмехнулся Степан.
– Не знаю, – растерянно качнул головой Кузовиков.
– Я с ребятами из патрульной разговаривал. Видели они Ската. На пустыре. Вся банда в сборе.
– Да?
– Готовятся.
– К чему?
– К большой войне… С бандитом нельзя договориться. Бандита можно только посадить. Или уничтожить.
– Кто ж знал, что Сафронов устроит резню?
– Все к этому шло. Только вы не хотели этого понять.
– Ну может быть, – задумчиво проговорил Кузовиков. И вдруг встрепенулся: – Круча!
– Я вас слушаю… – Степан нарочно потянул паузу, чтобы не называть Кузовикова ни по званию, ни по имени-отчеству.
– Ты что, допрашиваешь меня?
– Никак нет.
– А почему я перед тобой оправдываюсь? Ты же не думаешь, что у меня какой-то корыстный интерес к Скатову!
– Нет, конечно.
– Да, он предлагал. Я отказался… И вообще! Что ты себе позволяешь? – Кузовиков резко вскочил со своего места. – Да я тебе выговор сейчас влеплю!
– Рапорт подпишите.
– Рапорт?!.. – Кузовиков наморщил лоб, потер пальцами переносицу, снова сел. – Рапорт… А работать кто будет?
– Не знаю.
– А я знаю!
Какое-то время подполковник молчал, собираясь с мыслями. И вдруг, разорвав рапорт, гаркнул на Степана:
– Чего сидишь? Ждешь, когда я тебя смольной институткой назову?
Степан качнул головой, неторопливо поднялся со своего места.
– Найди мне, кто убил Ключникова! Из-под земли достань!
Степан кивнул, направился к выходу. Он был уже в дверях, когда Кузовиков остановил его:
– Что там по делу Кокошина?
– Девушку ищу, с которой Кокошин отправился на место своего убийства.
– Яслин ничего не сказал?
– Не успел.
– Твои соображения?
– У Сафрона подружка есть. Проститутка. И клофелинщица. Возможно, она.
– Сюда ее давай! И под пресс!
– А как же закон?
– Закон! Три убийства, одно за другим! Допрыгались! Из Москвы комиссия едет! Думаешь, почему я такой нервный?
– Комиссия – это плохо.
– Кокошин! Иванов! Яслин! Три трупа! Нужно срочно найти убийцу!
– Так с Ивановым все вроде бы ясно. Ключников его убил…
– Кто это видел?
– Скатов мог видеть. – Степан выразительно глянул на Кузовикова.
Тот, бедный, аж съежился с досады. Не вышел у него лихой кавалерийский рейд по тылам противника. И дров наломал, и «засветился», потому и корежит его.
– Ты же говорил с ним, – выжал из себя подполковник.
– Говорил. До того как.
– Сейчас поговори.
– А можно?
– Нет между нами никакого договора… – скривился Кузовиков. – Было просто предупреждение… Если он ничего не понял, пусть пеняет на себя… Ты меня понимаешь?