Проныра ждал. Моросил холодный дождик. Он усиливался. Хорошо. Прохожие, идущие через стоянку или по близлежащему парку, не увидят его сквозь усеянное каплями лобовое стекло. Проныра выключил радио, чтобы не расходовать зря заряд автомобильного аккумулятора, и стал ждать дальше.
Около четырех дня ворота гаража поднялись и оттуда медленно выехал черный "Линкольн". Проныра смотрел, как машина проезжает по полукругу подъездной дороги. Водитель вышел из машины и обошел ее кругом. Второй телохранитель стоял рядом и следил за обстановкой на улице. Из дверей дома вышла Анджелина Фарино Феррера. Она что-то сказала швейцару в ливрее и пошла к "Линкольну".
Она не стала садиться в машину. Вместо этого она поговорила с телохранителями и медленно побежала по пешеходной дорожке, идущей вдоль берега. Там вдали озеро Эри сужалось и становилось рекой Ниагара. "Линкольн" плавно тронулся и медленно поехал на север вслед за ней. Проныра включил стеклоочистители и поехал за ними, держась на расстоянии в несколько сотен метров.
Насколько он знал из полученных вводных, эта Фарино бегала два раза в день, рано утром и вечером, но обычно это происходило позднее, чем сегодня. Возможно, усиливающийся дождь, который мог перейти в ливень, заставил ее изменить свой распорядок.
Проныра узнал и двоих охранников, сидевших в "Линкольне". Вел машину Корсо "Молоток" Фиджини, сильный мужчина, которого женщина-дон взяла в телохранители прошлой зимой. Он из Нью-Джерси. Более худощавый парень с гладкоствольным ружьем в руках, с чертами "белого англосакса и протестанта", как называли первых иммигрантов из Британии, намного более симпатичный, – Колин Шеффилд. Хорошо одетый, лет тридцати с небольшим, бывший бандит из Лондона, специализировавшийся на торговле наркотиками, охране и рэкете высокого класса. Шеффилд работал на второго по значимости босса гангстеров в Британии, пока не стал вести себя слишком амбициозно и самостоятельно. Не то чтобы он хотел убить своего босса, просто попытался прибрать к рукам некоторые сферы деятельности. В результате он покинул страну за пару часов до того, как за ним приехала команда ликвидаторов, посланная его боссом.
В данных, предоставленных шефом, также рассказывалось, чем закончился наем Колина Шеффилда для этой Фарино, но это уже было не так важно.
"Линкольн" ехал медленно, поддерживая ту же скорость, что и бегущая Фарино. Проныре пришлось проехать мимо, чтобы не выглядеть подозрительным. Водители машин уже включили фары. Октябрьский закат оттенял темно-серые облака, собиравшиеся на севере и западе. Проезжая мимо "Линкольна" и бегущей женщины, Проныра не стал оборачиваться.
Он проехал по большому кругу и возвратился на стоянку, остановившись рядом со своим мини-вэном. Не слишком умно со стороны этой дочки главаря мафии строго придерживаться программы. Бегать вдоль реки каждое утро и вечер. По дороге есть несколько мест, где телохранители не могут следить за ней, если не выйдут из машины, а они этого не делают. Эти пробежки, подумал Проныра, самое удачное время, чтобы разделаться с ней.
Во вводных говорилось, что пробежка по стандартному маршруту занимает у Фарино сорок пять минут. И в самом деле, через сорок шесть минут после того, как все они отправились, Проныра снова увидел бегущую женщину и едущий "Линкольн". Он смотрел на них в небольшой бинокль. Фарино оперлась на машину и делала махи ногами, чтобы расслабить мышцы после бега, одновременно что-то говоря Шеффилду и Фиджини. Потом она пошла к парадному входу в дом. "Линкольн" продолжал стоять у тротуара, его мотор работал на холостых. Фиджини, водитель, читал программу скачек.
Спустя пятнадцать минут она вернулась и села на заднее сиденье. "Линкольн" тронулся и поехал.
На улице было достаточно темно и дождливо, и Проныра не боялся, что его слежку заметят. Он поехал следом за большой черной машиной через Эльмвуд, а потом на север, в сторону Чипьюа. В плотном потоке машин, двигающихся субботним вечером в самый оживленный квартал Буффало, его "Мазда" была всего лишь еще одной парой светящихся фар.
"Линкольн" встал у тротуара на Чипьюа. Проныра остановился в зоне для высадки пассажиров и выждал. Фарино вышла из машины, перешла через улицу и вошла в какую-то дверь. Это не был клуб или ресторан, поэтому он ввел номер дома в наладонный компьютер, подключил его к Интернету через мобильный и стал ждать. Мимо проехала патрульная машина. Она слегка притормозила рядом с зоной высадки, Проныра включил передачу, проехал вперед один квартал, развернулся и вернулся на место. Он припарковался через три машины от "Линкольна", мотор которого продолжал работать на холостых. Патрульная машина уже уехала.
Он везучий. Еще час, и в этом районе нельзя будет найти стоянку на протяжении пяти кварталов.
Телохранители наблюдали за светящимся окном на третьем этаже. Проныра был уверен, что темнота и дождь, отделяющие их от него, не позволили им его обнаружить. Он взял в руки маленький бинокль и посмотрел на то же самое окно. На секунду в нем показалась Анджелина Фарино Феррера. Она смотрела на своих телохранителей. Затем она обернулась и заговорила с кем-то, кто находился в комнате. Проныра умел читать слова на расстоянии, по движениям губ, но она слишком сильно развернулась в сторону, и сейчас ему это не удалось. Затем она отошла от окна, а потом свет в офисе погас.
Телефон издал тихий сигнал, и Проныра отложил бинокль. Двое сидящих в "Линкольне" были еле видны. Более крупный, водитель, читал. Другой смотрел прямо перед собой. Проныра понял, что женщина подходила к окну, чтобы подать заранее условленный сигнал, означающий, что все в порядке и можно расслабиться.
На экране наладонника появился текст. "Адрес подтвержден. Действуй".
Проныра стер из памяти сообщение, вынул из кармана свою "Беретту" и аккуратно присоединил глушитель. Накинув на плечи дешевый дождевик размера на два больше, чем его собственный, он выключил фары "Мазды", перелез через рычаг переключения передач на сиденье пассажира и вышел наружу, под дождь.
Глава 24
– Что тебе нужно? – спросил Курц. – Твои деньги?
– Для начала, – сказала Анджелина. Войдя в офис, она посмотрела на то, как Курц закрыл за ней дверь. Потом она бросила на старую софу с кожаной обивкой свое кашемировое пальто. Под ним оказалось обтягивающее черное платье с низким декольте и коротким низом. На ногах – дорогие кожаные ботинки. Из украшений – золотое ожерелье на шее и несколько тонких золотых браслетов на руках. Он никогда не видел Анджелину Фарино Феррера в такой одежде. Подумав, Курц вспомнил, что всякий раз, когда он с нею встречался, на ней был спортивный костюм. Ее темные волосы были убраны назад и заколоты по бокам так, что сзади висели свободно. Выглядят мокрыми то ли от дождя, то ли от какого-нибудь мусса для укладки.
Курц взял со стола конверт и передал ей. Там лежали все пять тысяч долларов аванса. Если во вторник ему придется сматываться, он воспользуется другими деньгами. Он плюхнулся на свой стул и посмотрел под стол. Револьвер был в кобуре, приклеенной к крышке стола липкой лентой, в нескольких дюймах от его руки.
Она взяла конверт без единого слова, не пересчитывая деньги, засунула его в карман пальто, перекинутого через спинку софы, а потом подошла к окну. По стеклу стекали капли дождя. В открытую створку дул холодный ветер, ослабляя жар и духоту, исходившие от серверов и другого оборудования, стоящего в задней комнате.
– Мне нужен твой совет, Джо, – сказала она, глядя на залитую неоновыми огнями улицу.
– Джо? – переспросил Курц. Она всегда звала его по фамилии. Идея насчет совета тоже казалась ему полной чушью.
Она повернулась к нему и улыбнулась, а потом присела на край стола Арлин, выключив настольную лампу. Ее длинные ноги и блестящие ботинки на них освещала низко стоящая лампа на столе Курца, монитор и огоньки компьютеров.
– Мы достаточно долго знаем друг друга, чтобы обращаться по именам, не так ли, Джо? Помнишь ту хижину, когда мы отправились ловить рыбу на льду?
Курц вспомнил, как в прошлом феврале они ловили рыбу на льду Эри и эту хижину. Тело человека, которого он застрелил, едва пролезло в лунку для подледного лова, поскольку его пришлось обмотать душевой занавеской и обернуть цепью. Заталкивать его в лунку выпало на долю Анджелины. Она поставила на плечо трупа ботинок – не такой дорогой и куда более практичный, чем сегодня. Ну и что?
– Зови меня Анджелиной, – сказала она, непринужденно подняв левую ногу и опустив ее на стул Арлин. Вокруг было темно, но Курц мог практически с уверенностью сказать, что Анджелина Фарино Феррера не надевает под колготки никакого белья.
– Отлично, – сказал он. – На тебе надет микрофончик, Анджелина?
Женщина-дон мягко рассмеялась.
– Это я-то с микрофончиком? Не шути, Джо. Неужели ты не видишь, что нет?
– Обычно осведомители пристраивают микрофон снаружи, – мягко произнес Курц, продолжая сверлить женщину немигающим взглядом.
Она моргнула. Румянец, заливший ее высокие скулы, был абсолютно неподдельным. Потом она поставила на пол ногу в ботинке.
– Ты придурок.
Курц кивнул.
– Так что же тебе нужно?
Его голова раскалывалась от боли.
– Я сказала, мне нужен твой совет.
– Я не твой советник.
– Нет, но в настоящий момент ты единственный посредник между мной и Тома Гонзага.
– Но я и не посредник, – возразил Курц.
– И я, и Гонзага одновременно попытались нанять тебя, чтобы найти этого убийцу наркоторговцев. Что тебе предложил Гонзага?
Не убивать меня до вторника, подумал Курц.
– Сто тысяч долларов.
Краска сошла с лица женщины.
– Иисусе Христе, мать твою, – прошептала она.
– Аминь, – добавил Курц.
– Это несерьезно, – заявила она. – С чего Гонзаге столько платить тебе?
– А я-то думал, что вы тоже уже привыкли называть друг друга по именам, – поддел ее Курц. – Почему ты не сказала "Тома"?
– Курц, мать твою, отвечай на вопрос.