– И ты доверяешь мне это?
– Приходится, – ответил Курц. От непрерывно звонящего сигнала болела голова.
– И ты действительно не собираешься говорить ни мне, ни Тома, что должно произойти этой ночью, если я не соглашусь выполнить твою просьбу?
Курц снова пожал плечами.
– Хорошо. – сказала Анджелина. – Я не собираюсь за это платить, но я спрошу его. Если твои крутые новости действительно что-то значат для меня.
После само собой разумеющегося обыска офиса, в процессе которого телохранители Гонзаги тоже наткнулись на кобуру Арлин, они ушли. Курц погасил в офисе все освещение, кроме настольной лампы на своем столе, и принялся излагать факты. Анджелина так и сидела за столом Арлин. Тома Гонзага медленно ходил вдоль окон, иногда приподнимая жалюзи, чтобы посмотреть на улицу. Сначала они задали Курцу несколько вопросов, но потом просто молча слушали. Курц рассказал, как он и Риджби прибыли в Неолу, и закончил рассказ на том месте, когда расстался с шерифом Джери у границы города.
Когда Курц перестал говорить, Гонзага отошел от окна.
– Этот майор сказал, что идет война?
– Ага, – ответил Курц. – Будто вы обмениваетесь ударами не первый месяц или даже не первый год.
Гонзага угрюмо посмотрел на Анджелину Фарино Феррера.
– Ты что-нибудь знаешь об этом? – спросил он.
– Сам понимаешь, нет. Если бы я знала про этого засранца, ему бы сейчас понадобилось нечто большее, чем инвалидное кресло. Он бы уже лежал в гробу.
Гонзага развернулся к Курцу.
– И о чем он говорил? Он не придурок?
– Я так не думаю, – ответил Курц. – Я думаю, что кто-то в этой партии вистует в закрытую, играя против всех.
– Кто? – одновременно спросили и Фарино, и Гонзага.
– Откуда, черт подери, мне знать? – сказал Курц, разводя руками. – Если это не один из вас, а я не думаю, что кому-нибудь из вас выгодно играть в такую игру, вероятно, это кто-то из лагеря майора.
– Тринх, – предположила Анджелина.
– Или шериф, – сказал Гонзага. – Этот Джери.
– Шериф и так на содержании у майора. Черт, я же говорил, полгорода у него на жалованье. Помните, дилерское представительство "Мерседес" и "Лексус" в небольшом городке.
– Может, шерифа обуяла чрезмерная жадность, – сказала Анджелина. – Или полковника.
Курц пожал плечами.
– В любом случае, майор намерен сделать ход завтра. Он хочет, чтобы вы приехали в офис шерифа Неолы в полдень.
Гонзага мягко усмехнулся и сел на подлокотник софы.
– Этот майор что, разыгрывает долбаный вестерн? – спросил он.
Курц промолчал.
– Они собираются убить нас, – столь же мягко проговорила Анджелина. – Нас и всех, кто с нами приедет.
– Пожалуй, да, – согласился Курц. – Думаю, это вне сомнений.
Гонзага снова встал.
– Вы что, чокнулись, вы оба? Обезглавить две Семьи? Или этот майор настолько безумен, что решил, будто ему сойдет с рук такое? Черт подери, ведь нельзя убить даже приговоренного к смерти, чтобы на вас не обрушился гнев Пяти Семей. Как же он собирается…
– Ты слушал Курца? – перебила его Анджелина. – Этот майор, полковник и все остальные – блюдо под интересным соусом. Федеральным.
Она посмотрела на Курца.
– Ты думаешь, это ФБР? Или отдел национальной безопасности?
– Для отдела национальной безопасности они здесь слишком давно, – сказал Курц. – Чуть ли не тридцать лет.
– ЦРУ, – сказал Гонзага.
– Но это нелогично, – возразила Анджелина. – Зачем ЦРУ влезать в дела с героиновым кольцом? Даже в такие убогие, как это?
– Мы не знаем, насколько они убоги, – сказал Гонзага. – Запад штата Нью-Йорк, северная и западная Пенсильвания. Черт, может, это та сеть, о которой ходят слухи даже в Огайо?
– Тем не менее…
– Какая нам разница, вот сейчас почему ЦРУ или другая федеральная секретная служба защищают этих людей от ФБР? – спросил Курц. – Если верить тому, что сказала мне Риджби Кинг, торговая сеть майора О‘Тула и полковника Тринха работает по всей Юго-Восточной Азии, Ближнему и Среднему Востоку. Во время войны во Вьетнаме майор создал сеть, позволяющую Триаде вывозить наркотики из "золотого треугольника". С американской стороны – он. С вьетнамской – полковник Тринх. И некий Третий Человек. Возможно, сотрудник ЦРУ, обеспечивающий прикрытие на политическом уровне и свободу транспортировки. Кто, черт подери, знает, кому и какие услуги оказывает этот майор? Какая нам разница? Вам двоим нужно решить, и очень быстро, что делать до завтрашнего дня.
Гонзага подошел к окну, посмотрел на улицу сквозь жалюзи и вернулся обратно, сев на подлокотник. Анджелина провела лакированным ногтем по пухлой нижней губе, но не закусила ее.
– Мы ничего не можем сделать, – сказал Гонзага. – Ждать. Предложить переговоры, но не в Неоле. Выбрать время и уничтожить их.
Анджелина покачала головой.
– Если мы не приедем завтра, майор решит, что мы признали факт войны и продолжаем ее. Ты знаешь это. И они это знают.
– Хорошо. Значит, война идет, – сказал Гонзага, пожав плечами. – Мы будем драться. И выиграем.
– А сколько еще дилеров и шестерок вы на этом потеряете? – спросил Курц. – Вы готовы к длительной войне? Майор готов. И не забывайте военный термин, значение которого он нам продемонстрировал. Обезглавливающий удар.
– О чем ты? – спросила Анджелина.
– Я о том, что произошло неподалеку отсюда меньше суток назад, – пояснил Курц, показывая большим пальцем на окно. – Я не думаю, что тот человек, кто бы он ни был, который убил двух твоих лучших телохранителей, охотился за ними. Он охотился за тобой.
– Это догадки.
– Конечно, – согласился Курц. – Но я думаю, что прав. Ты хочешь поставить на кон свою жизнь, споря, что я не прав?
– Я вызову людей из Нью-Йорка и Нью-Джерси, – мягко произнес Гонзага, будто говоря сам с собой. Внезапно он встал и посмотрел на Анджелину.
– Зачем это мы будем обсуждать тактику в его присутствии?
Анджелина улыбнулась.
– Затем, что он – единственный, кто выяснил, что происходит, а мы с тобой месяцами бродили в потемках, как слепые. И я думаю, у "него" есть план. Правда, Джо?
Курц кивнул.
– И кто его оплатит? – спросил Гонзага.
– Вы, – сказал Курц. – И стоит он семьсот пятьдесят тысяч долларов.
Гонзага расхохотался, но в этом смехе не было и тени веселья.
– Естественно, они пойдут вам.
– Ни цента, – ответил Курц. – Я даже не возьму ста тысяч, обещанных вами за этого подозреваемого, которого я найду по ходу дела. Просто тут оказалась маленькая армия подозреваемых.
– Семьсот пятьдесят тысяч долларов – это безумие, – сказал Гонзага. – Тут и говорить не о чем.
– Разве, Тома? – спросила Анджелина, скрестив руки на груди. – Ты же был готов к долговременной войне. К тому, чтобы прекратить весь свой бизнес на недели, если не месяцы. Подкупать полицейских и прессу, чтобы они не вмешивались и молчали. Собрать силы в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Пять Семей будут просто счастливы. Ты хочешь, чтобы Кармини и другие думали, что мы не можем навести порядок в собственной лавочке?
Гонзага поставил ладони на стол, за которым сидела Анджелина.
– Три четверти миллиона долларов? – прошептал он.
– Мы еще не слышали, какой у Джо план. Может, он просто гениален.
– А может, просто дерьмовый, – сказал Гонзага.
– Мы не узнаем, пока не услышим его. Джо?
Курц медленно и спокойно изложил свой план, лишь раз поглядев на часы. Закончив говорить, он встал и подошел к холодильнику рядом с софой и достал оттуда бутылку воды.
– Кто-нибудь хочет такую же? – спросил он.
Гонзага и Анджелина молча глядели на него.
Первым заговорил мужчина:
– Ты не можешь всерьез говорить подобное, мать твою.
Курц промолчал.
– Он серьезен, чтоб его, – возразила Анджелина. – Иисусе, – добавила она после паузы.
– Этой ночью? – переспросил Гонзага, произнося слова по слогам, будто первый раз в жизни.
– Чему быть, тому не миновать, – сказала Анджелина. – Курц прав. И у нас мало времени, чтобы принять решение.
– Меньше минуты, – добавил Курц, посмотрев на часы.
– О чем ты говоришь, мать твою? – прорычал Гонзага.
Пронзительно заверещал звонок.
Глава 35
Разговор с Малышом Доком Скржипчиком продлился дольше, чем ожидал Курц. Телохранители снова принялись обыскивать офис. Они делали это тщательнее, чем телохранители Фарино и Гонзаги. Пришлось обсудить слишком много деталей. Гонзага и Фарино Феррера не хотели пускать деньги на ветер, особенно если речь шла о семистах пятидесяти тысячах долларов.
Когда телохранители Малыша Дока ушли, не произошло ничего особенного. Никто не пожимал друг другу руки и не поризнес ни слова. Курцу не требовалось представлять людей друг другу. Он, конечно, сомневался, что они когда-либо встречались лично, но они достаточно знали друг о друге. Крепко сбитый владыка Локаваны просто снял дорогое пальто из верблюжьей шерсти и повесил его на вешалку, потом сел на пружинную софу и посмотрел на Тома Гонзагу и Анджелину Фарино Феррера.
– Так вы решили, стоит ли дело ваших денег? – спросил он. – В любом случае, терять время нельзя.
Анджелина посмотрела на Малыша Дока, потом на Гонзагу и на секунду прикусила губу.
– Я в деле, – сказала она.
– Ага, – сказал Тома Гонзага.
– Что значит "ага"? – спросил Малыш Док, словно учитель у школьника.
– Это значит, что я плачу половину. Если вы доставите все это сегодня ночью. И если вы не выдвинете дополнительных требований.
– Я сделаю это, – сказал Малыш Док. – Я хочу, чтобы мне дали возможность захватить империю майора и управлять ею, если я с этим справлюсь.
Ну что ж, подумал Курц, началась старая добрая игра.
Анджелина стрельнула глазами в Гонзагу, сидящего на дальнем от Дока конце софы.
– Точнее, – спросил Гонзага. Он, очевидно, прекрасно понимал, о чем речь, но тянул время, чтобы дать самому себе подумать.