доказательств в виде рентгеновских снимков. Его волновало сейчас лишь одно: как лучше употребить это оружие, чтобы с его помощью не только уничтожить Матарезе, но прежде всего разыскать Антонию и освободить ее. И Талейникова, конечно… если тот еще жив.
Итак, он сделает вид, что загнан в угол, полностью раздавлен и уничтожен, а затем нанесет удар, которого противник не ожидает, усыпленный проявлением его, Скофилда, слабости.
Однако здесь стратегия использования заложника была уже неприменима. Ему не удалось бы хоть как-то приблизиться к Эпплетону, так как этого не допустили бы, по разным, конечно, причинам, и официальный Вашингтон, и пастушок. Следовательно, самое мощное средство – это рентгеновские снимки. Естественно, оригиналы существуют в единственном экземпляре, и различные способы простого копирования могут быть обнаружены с помощью спектрального анализа негатива копий. Беовулф прекрасно понимал это – ведь он был не новичок в подобных делах. Итак, он хотел получить девушку в обмен на снимки.
Матарезе вынуждены будут согласиться на этот обмен: вернут девушку-корсиканку и в придачу офицера советских спецслужб, лишь бы заполучить рентгеновские снимки, которые неопровержимо доказывают, что человек, заседающий в конгрессе и находящийся на полпути к президентскому креслу, не является Джошуа Эпплетоном IV, легендарным героем корейской войны и выдающимся политиком. На самом деле он – тот, кого предположительно похоронили в 1954 году на деревенском кладбище в Кол-дю-Пиллон в Швейцарии.
Он съехал вниз, к берегу залива, не задумываясь о том, что хотел увидеть, пока не нашел то, что инстинктивно искал: небольшой удаленный отель. Здесь он вряд ли встретится с незнакомыми людьми, тем более что туристский сезон еще не начался.
Брей зарегистрировался под первым попавшимся именем и попросил номер.
– Оплата по кредитной карточке, сэр? – спросила дежурная.
– Прошу прощения, мадам, я не совсем понял.
– Вы не указали вид оплаты в карточке регистрации. Если это кредитная карточка, то наша полиция должна проверить ее состоятельность на компьютере.
– О, теперь я понял. Нет-нет, я плачу наличными. – Он протянул деньги. – Я думаю, здесь поблизости есть продуктовый магазинчик?
– Да, сэр, вверх по улице.
– А еще здесь есть какие-нибудь магазины? Мне нужно купить кое-что поосновательнее.
– Через два квартала на запад есть большой торговый центр. Я надеюсь, вы найдете там все, что вам требуется.
И Брэй надеялся на это.
Его номер состоял из большой комнаты и маленького огороженного пространства, где размещались плита и холодильник. Окна комнаты выходили на залив. Он открыл кейс, достал фотографию, снятую со стены в доме миссис Эпплетон, и внимательно вгляделся в нее. Двое молодых людей – высокие, сильные, жизнерадостные, совершенно не похожие друг на друга (разве что комплекцией и уверенностью в себе) – оказались все же достаточно похожи для неизвестного хирурга из Швейцарии, который превратил одного из них в другого. А молодой американский врач был попросту убит как неудобный свидетель. Мать одного из юношей превратили в хроническую алкоголичку. Но кто может знать человека лучше, чем его мать? Поэтому миссис Эпплетон и держали на значительном расстоянии от конгрессмена.
Скофилд вынул свои записи и добавил еще одну страницу к обвинительному акту: "Врачи: Натаниэл Крауфорд и Томас Белфорд. Имя швейцарского хирурга в компьютере не значится. Молодой бостонский хирург по пластическим операциям умирает от кровоизлияния в мозг. Три медсестры погибают во время морской прогулки на лодке. Гроб на кладбище в деревне Кол-дю-Пиллон. Рентгеновские снимки: из Бостона – один, из Вашингтона – один и два снимка из Андовера, штат Массачусетс. Два разных человека слиты в одном лице, и обманщик пытается теперь стать президентом Соединенных Штатов".
Брэй закончил писать и подошел к окну, откуда открывался вид на пока еще неприветливую гладь залива. Он и Талейников проследили путь Матарезе от холмов Корсики до современных транснациональных корпораций, опутавших весь мир, финансирующих терроризм и насилие во многих странах. Они нашли истоки, но не смогли ответить, зачем это нужно.
Действительно: зачем?
Однако решение загадки, проливающее свет на причины, побуждавшие Матарезе идти именно таким путем, могло и подождать. Сейчас куда важнее другое.
Если сын пастушка из окрестностей Порто-Веккьо станет президентом, то Белый дом будет принадлежать Матарезе.
Скофилд вернулся к столу и убрал бумаги в портфель. Он вспомнил, что рядом с торговым центром видел вывеску, которая привлекла его внимание.
КОПИИ С ДЕЛОВЫХ БУМАГ МОГУТ БЫТЬ СДЕЛАНЫ БЫСТРО И КАЧЕСТВЕННО В ВАШЕМ ПРИСУТСТВИИ
Ему необходимо было посетить это место, а затем в течение нескольких часов провести серию телефонных переговоров, которые станут предпоследним этапом его стратегии.
Когда копии с восемнадцати страниц меморандума были сделаны, он оплатил счет и задал управляющему бюро еще один вопрос:
– Скажите, а у вас, случаем, нет установки "Альфа-12", вы никогда не делали копий с ее помощью?
– "Альфа-12"? Эта машина стоит почти сто тысяч долларов. У нас очень хорошо идут дела, но эта игрушка не для контор нашего класса.
– Я надеюсь, что смогу найти таковую в Бостоне.
– Вы можете обратиться там в нотариально-страховую контору на Лафайет-стрит, где занимаются вопросами о наследстве. Я думаю, это единственное место в нашем районе, где может быть такая машина.
Брэй облокотился о прилавок и заговорил с видом клиента, озабоченного своими делами.
– Послушайте. Я путешествую уже почти пять дней, и мне необходимо сегодня к вечеру отправить отчет в центральную контору нашей фирмы. Но для вящего успеха мне предстоит воспользоваться установкой "Альфа-12". Если я доберусь до Бостона сегодня и все же найду эту контору, будет уже около четырех часов, и я не уверен, что они согласятся оказать мне услуги по копированию в такое время. Не могли бы вы как-то помочь мне? – Он выложил на прилавок стодолларовую купюру. – Вы работаете в таких непростых условиях…
– Хорошо, сэр, я сейчас позвоню им, чтобы ваша просьба не была для них неожиданностью.
Было около шести вечера, когда Брэй вернулся в отель на берегу залива. Установка "Альфа-12" выполнила его заказ быстро и именно так, как он хотел. Рядом с нотариальной конторой он обнаружил и магазин, где купил шесть конвертов, упаковочную ленту и весы фирмы "Парк-Шерман", которые позволяли отмерять граммы и унции. На почте он приобрел марки на пятнадцать долларов.
Бутылка виски и бифштекс дополнили и завершили список его покупок. Выложив все привезенное на кровать, он разложил вещи в две кучки в соответствии с их назначением и уселся в кресле у окна, глядя на залив.
Перед тем как начать звонить по телефону, он, собираясь с мыслями, выпил короткими глотками виски. Все должно выполняться в строгой последовательности, и ошибки быть не может, а для этого ему надо освободиться от посторонних мыслей.
Было уже шесть минут седьмого, когда он созрел, чтобы сделать первый звонок. Он решил не использовать на этот раз специальную линию связи через Лиссабон и обойтись обычным международным звонком, ибо его абонентом была та самая француженка, с которой он уже вел телефонные переговоры несколько недель назад. Он выбрал ее опять, потому что она знала, что разговор можно вести не более двадцати секунд. Именно она названивала в отель на Небраска-авеню, доводя до безумия подсадную утку Талейникова.
Он пододвинул кресло поближе к телефону и, прежде чем набрать номер, набросал на листке бумаги план разговора, чтобы уложиться в заданный интервал. Он, правда, не был уверен, что от этого разговора может быть хоть какой-то толк. Роберт Уинтроп исчез более месяца назад, и не было никаких оснований полагать, что ему удалось выжить. Матарезе, видимо, добрались и до него.
Подняв трубку, он набрал номер. Последовали три звонка, прежде чем телефонистка сняла трубку и спросила, к какому номеру в отеле Скофилд желает подключиться. Он сообщил номер, последовала новая серия звонков.
– Да?
– Слушай быстро! Времени у нас в обрез. Ты поняла, кто я?
– Да. Продолжай.
Она всегда моментально узнавала его. Говорил он очень быстро, не сводя глаз с часов на руке.
– Посол Роберт Уинтроп. Джорджтаун. Возьми с собой двух человек из страховой компании, ничего не объясняй им в деталях. Если он будет на месте, попроси его поговорить с тобой без свидетелей. Но говорить тебе на самом деле не придется. Ты должна лишь передать ему записку со словами: "Беовулф хочет установить контакт. Связь должна быть стерильна". Я еще раз перезвоню тебе.
Семнадцать секунд!
Он поспешил повесить трубку: главное, чтобы она была в безопасности. Не хватало еще, чтобы они засекли и ее. Правда, убивать ее они бы не стали.
Теперь подошло время для связи с Лиссабоном. Еще в то время, когда он был в Риме, ему пришла в голову мысль использовать Лиссабон в случае крайней необходимости. Но серию звонков через Лиссабон можно было провести только один раз. Эти звонки окажутся записанными в банки машин и кодировка источника информации будет отправлена в Лэнгли, где при повторной попытке соединиться сработают системы тревоги и линия будет блокирована; Линия через Лиссабон обслуживала тех, кто работал с иностранной агентурой высокого ранга, и обеспечивала этой агентуре немедленную связь с высшим руководством в Вашингтоне. Среди офицеров спецслужб не более двенадцати человек имели кодовые номера для выхода на эту линию. Каждый из них, как правило, был связан с крупным государственным чиновником, работником КГБ или партийного аппарата, которые были агентами американских спецслужб.
Брэй еще раз перечел список из пяти имен и соответствующих должностей. Это были люди, которым он собирался звонить.
Государственный секретарь.
Председатель Совета национальной безопасности.
Директор ЦРУ.
Советник президента по иностранным делам.