После трудовой вахты у горна печи Василий Дмитриевич идет в партийную организацию соседнего цеха, чтобы помочь коммунистам советом и делом. Его можно встретить и в жилищно-коммунальном отделе Правобережного района, где он интересуется, как озеленяют и благоустраивают кварталы. Ведь в Магнитке по инициативе металлургов объявлен поход за высокую культуру и эстетику, и нужно проконтролировать выполнение намеченной программы. А вот уже по поручению и от имени горисполкома поздравляет Василий Дмитриевич молодоженов на торжественной церемонии бракосочетания.
Непременно находит Наумкин время и для детей из подшефной школы доменного цеха, организует им экскурсии на комбинат, на свою печь. Кстати, и старшего сына Василия приводил на комбинат, когда тот был школьником. Сейчас он — студент горно-металлургического института. Средний, Александр, учится в индустриальном техникуме, а Сергей — в школе. Очень даже может быть, что пройдет время, и на комбинате образуется династия металлургов Наумкиных.
— Будь верен профессии, которую избрал ты, не бегай с места на место, не мельтешись, — напутствует своих учеников Василий Дмитриевич.
В мае 1976 года в составе профсоюзной делегации советских металлургов Наумкин участвовал во встрече с японскими металлургами, состоявшейся в Хабаровске под девизом «За мир и дружбу!» С гордостью он рассказывал японским коллегам, что работает в Магнитке, доменщики которой своим героическим трудом приумножают славу рабочего класса страны.
Даниил Назаров,слесарьСТИХИ
МОЙ УРАЛ
На твоих дремучих берегах,
У твоих ромашковых излучин
Оседала вольница в бегах,
Чтоб уйти от кары неминучей.
Привечал гостей ты горячо:
Хлебом, солью, ласковым
уютом.
И за то раденье Пугачев
Жаловал стопушечным
салютом.
Ты, дымясь мятежно,
клокотал
Под ярмом демидовским
в колодках.
…Час пришел. Раскованный
металл
По фашисту бил прямой
наводкой.
Гнал взашей, сметал
наверняка,
Никому ни в чем не потакая.
Мой Урал — железная река,
Силища несметная какая!
Ты, как в сказке,
грозен и красив,
Ворогу любому неподвластен.
Счастлив я, что есть ты
на Руси,
Горд безмерно, что к тебе
причастен!
РУКАВИЦЫ
Металл неукротим, как бес,
Не сразу покорится.
Беру кувалду, бензорез,
А в помощь — рукавицы.
На них весь груз моей страды:
Мозоли и ушибы,
Ожогов рваные следы
И боль моих ошибок.
Вот почему о них пекусь,
Порой врачую раны.
Пускай дожди, морозы,
пусть
Стоклятые бураны, —
Они со мной в труде живут,
Любые примут муки.
И я их ласково зову:
Мои вторые руки.
ЛАДОНЬ
Ладонь рабочая глыбаста.
Добра. Покладиста,
притом
В дороге трудной
не балластом —
Опорой служит и щитом.
И пусть бездельники судачат,
Мол, тяжела, груба рука,
Она зато в ладу с удачей,
Как полновесная строка.
ЗИМНЯЯ СТРОЙКА
Снега, снега, гривастые бураны
Опять мой край уральский замели.
Но тянут шеи башенные краны,
Как в камышах озерных журавли.
По большакам бульдозеры, что крабы,
Ползут и тают, словно миражи,
А по утрам у «саламандр» прорабы
Придирчиво сверяют чертежи.
А на площадках, оседлав сугробы,
Карабкаются в небо корпуса.
И люди здесь морозостойкой пробы,
И расправляет стройка паруса.
Здесь столько свиста, дьявольского гула,
Что голос глохнет, сколько ни ори.
Морозом сводит одубело скулы,
А на бровях ледяшки наросли.
Зато, когда в прокуренной времянке
С лица сползет остудная кора,
Под шорох незлобивой перебранки
Оттаешь ты — и будто с плеч гора.
И вновь готов — себя метели настежь —
Панели ставить, «затравлять» болты…
Без этого проклятого ненастья
Не ощутить сердечной теплоты.
Габдулла Ахметшин,журналистСТИХОТВОРЕНИЕ
Мой отчий край,
К тебе — любовь!
Не отведу
Сыновних взоров:
Все звонче
Золото хлебов —
Оно искрится
Солнцем в зернах.
Высокий дуб
У трех дорог,
Степные дали
В дымке синей…
И хочется
Напиться впрок
Твоими росами
Россия!
Александр Мовчан,водитель трамваяСТИХИ
МЕТАЛЛ И НЕЖНОСТЬ
Металл не любит грубой обработки.
Холодный, неуступчивый на внешность…
Вы чувствовали в гомоне работы
стальную необузданную нежность?
Он жалуется, сдавленный в тисках,
он забивает взвизгиваньем уши.
И пота накипь зреет на станках,
и голубой слезою льется стружка.
Металл не любит грубой обработки.
И ты к нему идешь по-человечьи
с отцовскою и строгою заботой:
живое очень просто изувечить!
А он, руке умельца благодарен,
в деталь преобразится на глазах.
Металл — он тоже, брат, хороший парень,
когда взлелеян на твоих руках.
В НОЧНОМ РЕЙСЕ
Веду трамвай.
Едва по склону ночи
он к проходной, замедля, проскользнет,
увижу, как в вагон взойдет рабочий
и полукружья рук своих внесет.
Завидую, горжусь и удивляюсь:
каких людей я бережно везу!..
А человек сидит, и рук усталость
спокойно остывает на весу.
РОЖДЕНИЕ
Чугун натужился. Вспотел.
И закипел. Пробита летка.
Он, заполняя ковш, хрипел
во всю свою чугунью глотку.
Дышала домна тяжело,
бока тугие раздувая.
Литейный двор ходил на сваях,
швырялось пламенем жерло.
А горновой, влюбленный в домну,
ее младенца привечал
и в колыбели многотонной
новорожденного качал.
УТРЯНКИ
В детстве,
светлокудрый и босой,
по утрам я бегал
за росой.
А пырей
по пяткам больно щелкал,
но катались росы по иголкам
мягкой хвои,
зябкой, шелковистой,
да по жилкам
маслянистых листьев.
Капли собирал зачем-то в кружку —
может, это было и ненужно?
Колотил ногою в дверь упрямо:
— Синие утрянки! Глянь-ка, мама!
Пахла мама хлебом и росою.
— Мама! Я лицо твое умою!
…На асфальте звезд рассветных сыпь.
Я хочу опять собрать росы,
принести утрянок светло-синих,
чтобы маме стать еще красивей.
Борис Куркин,литсотрудник многотиражной газеты «Магнитогорский металл»СТИХИ
ЗАВОДСКОЕ ОБЩЕЖИТИЕ
Дали меркнут и чернеют стекла.
Общежитие устало спит.
Крепко спит, приобретая вид,
Добрый, успокоенный и теплый.
Руки тяжелы и неподвижны.
На ладонях, черствых от огня,
Луч звезды доверчивой я вижу,
Что стремится сумрак разогнать.
Спят ребята.
Им, должно быть, снится
Милых глаз тепло и глубина,
Голубые звезды или птицы…
А еще им снится
тишина.
Тишина!
Но в глубине просторов,
За окном,
где мечется весна,
Встал завода оглашенный сполох,
Вечный гром, не ведающий сна,
Он привычен им.
Но если вдруг
Гул умрет и пламени не будет, —
Парни вскинут груз тяжелых рук
И проснутся.
Тишина разбудит.
* * *
Лететь, лететь, оставив где-то села!..
Дорога бесконечная, зови!
Вприпрыжку деревенский грузовик
Несет меня по ковылям веселым.
Через ухабы, вставшие стеной.
Лететь под ветром, яростно и стыло,
Лететь, да так, чтоб за твоей спиной
Размах просторов голубел, как крылья.
Анатолий Занин,механикКОМАНДИРОВКА ЗА ПОДСНЕЖНИКАМИРассказ
Надо же было «записному толкачу», уже оформившему командировку, заболеть! Директор придумал солидную подоплеку: наладить крепкую связь с поставщиком металла, а такое дело, коль тот заболел, ну, кому доверишь, — только ему, Антону Савельевичу Назарову. Когда-то нелегкая подтолкнула его напомнить, что именно в этом городе он, Назаров, бывал в юности.
И погнали старика за тридевять земель…
Остановился Назаров в той же заводской гостинице, куда во времена далекой юности забегал то к прорабу насчет спецовок, то поругаться с газетчиком, почему не все члены бригады упомянуты в статейке. Гостиницу эту сейчас обновили пластиком и современной мебелью, выкрасили в приятные глазу приглушенные цвета и придумали экзотическое название «Азия».