Всего больше защищались и всего больше разили врагов те, кто стоял на корме и на носу Змея. И там и там люди были как на подбор и всего выше борт.
И вот, так как посередине корабля погибло всего больше народа и у мачты уже мало кто стоял на ногах, Эйрик ярл пошел на приступ и взошел на Змей сам пятнадцатый. Навстречу ему бросился Хюрнинг, зять Олава конунга, с другими людьми, и завязалась ожесточеннейшая битва, которая кончилась тем, что ярл отступил на свой корабль, а те, кто ворвался с ним на Змей, были либо убиты, либо ранены. Торд сын Кольбейна так говорит об этом:
Снова разгорелась ожесточеннейшая битва, и многие полегли тогда на Змее. И вот, когда войско, защищавшее Змея, еще поредело, Эйрик ярл в другой раз пошел на приступ Змея. Снова ему было оказано ожесточенное сопротивление. А когда те, кто стоял на носу Змея, увидели, что происходит, они перешли на корму и стали оказывать там ярлу ожесточенное сопротивление. Но так как на Змее погибло столько народу, что борты его опустели, люди ярла стали всходить на корабль по всему борту. И все те, кто еще мог защищать Змей, пошли на корму корабля, где находился конунг. Халльдор Некрещеный так говорит о том, как Эйрик ярл подбадривал своих людей:
Кольбьёрн Окольничий поднялся туда, где стоял конунг. У него была такая же одежда и такое же оружие, как у конунга. Кольбьёрн был очень статен и красив. Снова завязалась ожесточеннейшая схватка на корме. Но так как на Змей взошло столько людей из войска ярла, сколько вмещал корабль, и корабли ярла со всех сторон окружили Змей, и слишком мало оставалось народу, чтобы защищаться от такой огромной рати, то, как ни могучи и храбры были люди конунга, большинство из них вскоре погибло. И тогда они оба — сам Олав конунг и Кольбьёрн — прыгнули в море, один — с одного борта, а другой — с другого. А люди ярла поставили мелкие суда вокруг Змея и с них убивали тех, кто прыгал в море. Когда же сам конунг прыгнул в море, они хотели схватить его и доставить Эйрику ярлу. Но Олав конунг, прыгая, поднял щит над собой и потонул в пучине. А Кольбьёрн, прыгая, опустил щит, чтобы защититься от копий, которые летели с более низких судов, и упал в море так, что щит оказался под ним. Поэтому он не потонул так быстро и был схвачен. Его втащили на лодку и думали, что это конунг. Его доставили ярлу, но когда ярл увидел, что это — Кольбьёрн, а не Олав конунг, он подарил Кольбьёрну жизнь. В это время все люди Олава конунга, которые еще были в живых, стали прыгать за борт со Змея. Халльфред говорит, что Торкель Невья, брат конунга, из всех этих людей прыгнул за борт последним:
Как было написано раньше, Сигвальди ярл присоединился в Стране Вендов к Олаву конунгу. У самого ярла было десять кораблей, а на одиннадцатом были люди Астрид, конунговой дочери, жены Сигвальди ярла. Когда Олав конунг прыгнул за борт, то раздался победный клич всего войска, и только тогда ярл и его люди опустили весла в воду и начали грести, направляясь туда, где шел бой. Об этом говорит Халльдор Некрещеный:
Но тот вендский корабль, на котором были люди Астрид, поплыл прочь и вернулся в Страну Вендов. И вот сразу же многие стали рассказывать, что Олав конунг якобы сбросил с себя под водой кольчугу, вынырнул вдали от боевых кораблей и поплыл к вендскому кораблю, а люди Астрид доставили его на берег. Есть много рассказов разных людей о дальнейшей судьбе Олава конунга. Но Халльфред говорит так:
Как бы там ни было, конунг Олав сын Трюггви так и не вернулся к власти в Норвегии. Но Халльфред Трудный Скальд говорит так:
Дуб побоищ[487] добрый
Твердил, будто родич
Трюггви смог от смерти
Уйти, всевластитель.
Только я не внемлю
Той молве, что Олав
Жив еще и тщетной
Не тешусь надеждой.
И еще так:
Верно, ратоборцу
Судьба не судила
— В пойле скальной твари[488]
Скальд найдет усладу —
Из такого лязга
Секир выйти живу,
Но владельцы углей
Персти[489] в это верят.
Снова уверяют
Люди, будто конунг
То ли ранен в пенье
Стали, то ли спасся.
Но теперь о смерти
Княжьей — мало вижу
Складу в толках этих —
Достоверны вести.
В силу этой победы ярлу Эйрику сыну Хакона достались Великий Змей и большая добыча. После этой битвы он сам правил Великим Змеем. Халльдор говорит так:
Мчал в преславной сече
Мечей Змей Великий
Вождя, и дружина
Ладьи снарядила.
Но Гадюка в крике
Хлёкк[490] досталась ярлу,
Когда благородный
Клинок окровавил.
Свейн, сын Хакона ярла, обручился тогда с Хольмфрид, дочерью Олава конунга шведов. Когда они делили между собой норвежскую державу — Свейн конунг датчан, Олав конунг шведов и Эйрик ярл, — то Олаву конунгу достались четыре фюлька в Трандхейме, оба Мёра, Раумсдаль и на востоке — Ранрики от Гаут-Эльва до Свинасунда. Эти земли Олав конунг дал Свейну ярлу на тех же условиях, на которых раньше конунги данники или ярлы получали их от верховных конунгов. А Эйрику ярлу достались другие четыре фюлька в Трандхейме, Халогаланд и Наумудаль, Фьорды и Фьялир, Согн и Хёрдаланд, а также Рогаланд и Северный Агдир до мыса Лидандиснес. Торд сын Кольбейна говорит так:
Скоро ярлы многих
Херсиров поддержкой
— Славлю Ньёрда жара
Ручья[491]! — заручились,
И теперь покорен
С севера, от Вейги,
И на юг, до Агдира,
Край. Пою о брани.
Народу на радость
Ратоводец[492] правил,
Норвежцев надежно
Длань его хранила.
Но твердят, что конунг
Умер. Как умерить
Скорбь людскую? Сиры
Днесь владенья Свейна.
Свейн конунг датчан удержал Вик, которым он и раньше владел, но отдал в лен Эйрику ярлу Раумарики и Хейдмёрк.
Свейн сын Хакона получил сан ярла от Олава Шведского. Свейн ярл был красив на редкость. И Эйрик ярл и Свейн ярл крестились и приняли правую веру. Но когда они правили Норвегией, они никому не навязывали христианства. Они хорошо соблюдали старые законы и все обычаи страны. Их любили, и они были хорошими правителями.
Сага об Олаве Святом
Олав сын Харальда из Гренланда рос у своей матери Асты в доме своего отчима Сигурда Свиньи. У Асты служил тогда Храни Путешественник. Он воспитывал Олава сына Харальда. Олав рано возмужал. Он был хорош собой, среднего роста. С детства он был умен и красноречив. Сигурд Свинья был хороший хозяин и заставлял своих людей много работать, а сам присматривал за полями и лугами, скотиной и мастерскими и бывал всюду, где работали его люди.
Однажды Сигурд конунг собрался в дорогу. Никого из работников на хуторе тогда не было, и он попросил Олава, своего пасынка, оседлать ему коня. Олав пошел в козий хлев, выбрал там самого большого козла, привел в дом, надел на него седло конунга, а потом вышел и говорит, что конь оседлан. Сигурд пошел, увидел, что сделал Олав, и сказал:
— Видно, ты не хочешь слушаться моих приказаний. Права твоя мать, не следует заставлять тебя делать то, что тебе не по вкусу. Видно, мы с тобой разные люди. Ты более гордый человек, чем я.
Олав ничего не отвечает, усмехается и уходит.
Олав сын Харальда был невысок, коренаст и силен. Волосы у него были русые, лицо широкое и румяное, кожа белая, глаза очень красивые, взгляд острый, и страшно было смотреть ему в глаза, когда он гневался. Олав владел многими искусствами: хорошо стрелял из лука, отлично владел копьем, хорошо плавал. Он сам был искусен во всяких ремеслах и учил других. Его прозывали Олавом Толстым. Говорил он смело и красиво. Он рано стал умным и сильным, как настоящий мужчина. Все родичи и знакомые любили его. Он был упорен в играх, и везде хотел быть первым, как ему и подобало по его знатности и происхождению.