Лейв отдал кошель, взял другой и подал Карлу, и они вместе стали рассматривать его содержимое. Карл спросил, что Лейв думает об этих деньгах. Тот говорит, что и эти деньги кажутся ему плохими, но не настолько плохими, чтобы их нельзя было взять, если заранее не договаривались о том, какими деньгами платить.
— Однако для конунга я таких денег не взял бы.
Тут один из лежавших на полатях сбросил покрывало с головы и сказал:
— Верно говорит пословица: старый — что стареет, то дуреет. Так и ты, Транд, — позволяешь Карлу из Мёра целый день рыться в твоих деньгах.
Это был Гаут Рыжий. Услыша слова Гаута, Транд вскочил и стал на чем свет стоит поносить своих родичей. Потом он велел Лейву отдать серебро обратно.
— Возьми кошель, в котором лежит уплаченное мне моими съемщиками этой весной. Хоть я и плохо вижу, но своя рука вернее.
Тут на полатях кто-то приподнялся и оперся на локоть. Это был Торд Коротышка. Он сказал:
— Немалые оскорбления нам приходится терпеть от этого Карла из Мёра. Надо бы ему за это отплатить!
Лейв взял кошель и показал его Карлу. Они стали рассматривать деньги, и Лейв сказал:
— На это серебро и смотреть долго не надо. Здесь все денежки одна лучше другой. Эти деньги мы возьмем. Позови сюда кого-нибудь, Транд, кто бы его взвесил.
Транд говорит, что пусть лучше Лейв сам это сделает. Лейв и те, кто с ним был, вышли из землянки, уселись на землю неподалеку и стали взвешивать серебро. Карл снял шлем и стал класть туда уже взвешенное серебро. Тут они увидели, что мимо идет человек с секирой в руке, в широкополой шляпе, зеленом плаще, босой и в засученных полотняных штанах. Он воткнул секиру в землю, подошел и сказал:
— Смотри, Карл из Мёра, как бы тебя не сразила эта секира!
Вскоре прибежал человек и сказал Лейву сыну Эцура, чтобы тот как можно быстрее шел в землянку к Гилли законоговорителю:
— К нему в землянку вбежал Сигурд сын Торлака и смертельно ранил одного из товарищей Гилли.
Лейв вскочил и побежал к Гилли. Все его люди побежали за ним. Карл остался сидеть, а вокруг него стояли норвежцы. Вдруг туда подскочил Гаут Рыжий и нанес удар секирой через их плечи прямо Карлу по голове, но только легко его поранил. Тогда Торд Коротышка схватил свою воткнутую в землю секиру и ударил ей сверху по секире Гаута так, что та вошла Карлу в мозг. Тут из землянки Транда выбежали люди. А Карла унесли мертвым.
Транд был очень недоволен происшедшим и предложил заплатить выкуп вместо своих родичей. Лейв и Гилли посовещались и решили не принимать выкупа. Сигурд был объявлен вне закона за то, что он смертельно ранил человека из землянки Гилли, а Торд и Гаут — за убийство Карла.
Норвежцы снарядили корабль, на котором приплыл Карл, и отправились на восток к Олаву конунгу. Тот был очень недоволен всем происшедшим, но отомстить Транду и его родичам ему было не суждено, так как в Норвегии началось немирье, о котором еще будет рассказано.
На этом заканчивается рассказ о событиях, вызванных тем, что Олав конунг потребовал собирать подать с Фарерских островов.
После убийства Карла из Мёра на Фарерских островах началась распря между родичами Транда из Гаты и Лейвом сыном Эцура. О ней есть много рассказов.
Теперь надо продолжить рассказ о том, что произошло, когда Олав конунг отправился со своими людьми собирать ополчение по стране. С ним поехали все лендрманны с севера страны, кроме Эйнара Брюхотряса. С тех пор, как он вернулся в страну, он никуда не выезжал из своей усадьбы и не служил конунгу. У Эйнара были огромные владения, и он жил на широкую ногу, хотя и не получал от конунга земель в лен.
Олав конунг двинулся со своим войском мимо Стада на юг. Там со всей округи к нему стеклось много народа. Олав конунг плыл на корабле, который он велел построить зимой. Он назывался Зубр. Это был огромный корабль. На носу у него была золоченая голова зубра. Сигват скальд говорит:
Жерех поля[569], жаром
Жабер полыхая,
Нес отпрыска Трюггви
К бармам брани, ярый.
Другой — рядом с Зубром
Волна рокотала —
Струг, рогат, рыть воды
Пустил Олав Толстый.
Конунг двинулся на юг в Хёрдаланд. Он узнал, что Эрлинг сын Скьяльга с большим войском на четырех или пяти кораблях уехал из страны. У него самого был большой боевой корабль, а у его сыновей по кораблю на сорок гребцов каждый. Они поплыли на запад в Англию к Кнуту Могучему.
Олав конунг с большим войском двинулся вдоль берега на восток. Он всех расспрашивал, известно ли что-нибудь о том, где Кнут Могучий. Ему отвечали, что он в Англии. Говорили еще, что он собирает ополчение и хочет идти на Норвегию. Поскольку у Олава конунга было большое войско и он точно не знал, куда он должен двинуться, чтобы встретить Кнута Могучего, и люди считали, что плохо большому войску оставаться долго на одном месте, он решил плыть со своим войском на юг в Данию. Он оставил с собой тех, кого считал самыми храбрыми и лучше всего снаряженными, а всех остальных распустил по домам. О его походе сказано так:
Те, кого конунг считал менее годными, отправились домой. С Олавом конунгом осталось большое и отборное войско. С ним осталось большинство лендрманнов из Норвегии, кроме тех, которые, как раньше уже было сказано, уехали из страны или сидели дома.
Когда Олав конунг двинулся в Данию, он сначала направился в Сьяланд. Подойдя туда, он стал разорять эту землю и совершать набеги. Одних он грабил, других убивал. Многих хватали, вязали и отводили на корабли. Те, кто мог, убегали, и никто не оказывал сопротивления. Олав конунг совершил там много военных подвигов. Когда Олав конунг был в Сьяланде, ему стало известно, что конунг Энунд сын Олава собрал ополчение и двинулся с большим войском с востока на Сканей и воюет там. Тогда-то все и узнали о договоре, заключенном на Эльве между Олавом конунгом и Энундом конунгом, и о том, что они заручились дружбой друг друга и договорились дать отпор Кнуту Могучему. Энунд конунг продвигался дальше, пока не встретился со своим зятем Олавом конунгом. Когда они встретились, они объявили своему войску и местным жителям, что хотят захватить Данию и потребовать, чтобы датчане признали их конунгами. Тогда случилось то, чему и раньше было много примеров. Когда в страну вторгается войско и у местных жителей нет сил дать отпор, то большинство соглашается на любые условия, лишь бы сохранить мир. Так и случилось: многие покорились конунгам и обещали повиноваться им. Конунги продвигались по стране и либо подчиняли ее себе, либо разоряли. Сигват скальд рассказывает об этом походе в драпе, которую он сочинил о Кнуте Могучем:
Был Кнут под небом[571].
Харальдову яр —
Дух в походе
Помог потомку[572].
В чертоги брызг[573]
Свой струг на юг,
Я сведал, из Нида
Повел Олав.
Стылые кили
Се витязь мчит —
Направлены с севера
К мелям Селунда.
И Энунд на данов,
Другой вождь, тож,
Со свейским войском
Ладьи двинул.
Кнут конунг узнал на западе в Англии, что Олав конунг Норвегии собрал ополчение, двинул свое войско в Данию и разоряет его владения. Тогда Кнут начал собирать войско. Вскоре он собрал большое войско и множество кораблей. Вторым человеком после конунга в этом войске стал Хакон ярл.
Тем летом в Англию с запада из Руды в Валланде приехал Сигват скальд и с ним человек по имени Берг. Предыдущим летом они оба отправились туда в торговую поездку. Сигват сочинил флокк, который называется Висы о Поездке на Запад. Он начинается так:
Берг, близ Рудуборга
— Тот поход в который
Раз вспомянем — вёсла
Мужи отложили.
Когда Сигват приехал в Англию, он пошел к Кнуту конунгу и хотел просить у него разрешения отправиться в Норвегию, так как Кнут конунг запретил торговым кораблям покидать Англию до тех пор, пока он не снарядит свои корабли. Сигват подошел к покоям конунга, но двери были заперты, и он долго простоял перед дверьми. Когда конунг наконец принял его, он дал Сигвату разрешение, о котором тот просил его. Тогда Сигват сказал:
Возле дома с датским
Князем разговора
Я у врат закрытых
Долго домогался.
Все ж к моим он нуждам
Снизошел — я к ризам
Сеч[574]привычен, — только
Попал я в палаты.
Когда Сигват узнал, что Кнут конунг собирается идти войной против Олава конунга и что сила Кнута конунга велика, он сказал такую вису:
Вот Кнут мощный ищет,
Как сгубить — с ним Хакон, —
Не зря мне за княжью
Участь страшно — стража[575].
Лишь бы только Олав
Продержался против
Кнута — уповать я
Хочу с ним на встречу.
Сигват сочинил еще много вис о походе Кнута и Хакона. Он сказал еще так:
Вождя не однажды
Ярл и бондов старых
Мирил — непомерен
Сей труд — велемудрый.
Слишком долго, ражи
В распрях, — род прославлен
Эйриков — герои