Таким образом, результаты моих исследований имеют тенденцию подтверждать заключение Стеблин-Каменского о том, что самобытная сага не рассматривалась, по крайней мере изначально, как литературный жанр или как форма искусства. С другой стороны, эти результаты позволяют предположить, что нескольких новых жанров были введены в XII–XIII веках деятелями церкви и представления о них могли влиять на переписчиков саги, когда те передавали местную литературную традицию. И хотя классические родовые и мифическо-героические саги, очевидно, в значительной степени основаны на исландской устной традиции, традиционное повествование могло подвергаться некоторым изменениям в соответствии с новыми формами, когда саги переписывали церковные деятели, изучавшие средневековую христианскую литературу.
В этой статье я буду рассматривать проблему жанровой классификации в несколько другом ракурсе, что, как я надеюсь, поможет продвинуться немного дальше в понимании того, как исландцы представляли себе разные виды литературы и устного дискурса [1070]. Можно надеяться, это также прольет свет на теорию Стеблин-Каменского о «неосознанном авторстве».
В «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона, написанной примерно в 1230 г., в разделе «Язык поэзии» есть небольшой список имен или heiti для речи, которые могут использовать скальды при сочинении стихов.
Mál heitir ok orð ok orðtak ok orðsnilli, talla, senna, þræta, söngr, galdr, kveðandi, skjal, bifa, hjaldr, hjal, svál, glaumr, þjarka, gyss, þrapt, skálp, hól, skraf, dælska, ljóðæska, hégomi, afgelja. Heitir ok rödd, hljómr, rómr, ómun, þytr, göll, gnýr, glymr, þrymr, rymr, brak, svipr, svipun, gangr. Svá skal orrosto kenna við sverð eða önnur vapn eöa hlífar [1071].
Речь называют «словом» либо «выражением», «красноречием», «рассказом», «сказанием», «перебранкой», «спором», «песнею», «заклинанием», «сказыванием», «болтовней», «побасенкой», «криком», «разговором», «гомоном», «гвалтом», «пререканием», «насмешками», «ссорою», «бранью», «лестью», «беседою», «пустословием», «говором», «вздором», «лепетом». А голос зовется «звучанием», «звуком», «гласом», «шумом», «возгласом», «скрежетом», «звоном», «лязгом», «громыханием», «ревом», «треском», «свистом», «шелестом», «грохотом» (пер. О. А. Смирницкой). Битву следует определять словами, обозначающими меч или другое оружие, или щит (пер. Э. В. Емельяновой) [1072].
Как видно из последнего предложения, этот список heiti был предназначен прежде всего для того, чтобы можно было конструировать кеннинги для слова «битва», сочетая существительное, обозначающее какую-либо разновидность шума, или речи с существительным, обозначающим какое-либо оружие. Например, «спор мечей» или «лязг щитов». Можно использовать эти списки как ключ к общей классификационной системе Снорри, или, если сказать точнее, к классификационной системе, которую он унаследовал из устной традиции.
При более близком рассмотрении перечисленные хейти можно поделить на два основные класса, каждый из них представлен отдельным списком:
1) Термины, определяющие вербальное высказывание или вербальное поведение (mál – afgelja);
2) Термины, определяющие невербальные звуки (rödd – gangr).
Оба списка начинаются с наиболее общих терминов, обозначающих просто «речь» или просто «звук», и заканчиваются специальными терминами, обозначающими особую разновидность речи или звука. Очевидно, Снорри не использует разные heiti в случайном порядке, но у него есть определенное представление о том, какую именно позицию они занимают в семантической иерархии, в которой более общий термин предшествует специальному.
Для понимания литературной категоризации Снорри список терминов, относящихся к невербальным звукам, не представляет особого интереса, в отличие от списка терминов, обозначающих речь, поскольку последний содержит несколько терминов, известных как наименования традиционных древнескандинавских литературных жанров. Например, «saga», «senna», «söngr», «galdr», хотя в списке есть и термины, которые, судя по всему, не имеют подобных значений, например, «orð», обозначающее любую разновидность слова или высказывания, и «hégomi», которое означает приблизительно то же, что слово «вздор».
Какие же принципы лежат в основе этого списка heiti? Как мне представляется, это следующие принципы: вначале Снорри (стадия A) перечисляет общие термины, относящиеся к речи («mál»), вербальные высказывания («orð», «orðtak»), к речевым навыкам или красноречию («orðsnilli»). Это подводит его к следующей стадии (B), в которой он перечисляет более специфичные термины, относящиеся к разным видам устного выступления («tala», «saga», «senna», «þræta», «söngr», «galdr», «kveðandi»), которые не обязательно нужно понимать как жанры в современном значении, тем не менее они очень близки к актуальным и хорошо известным устным жанрам. Наконец, Снорри переходит к третьей стадии (C), в которой перечисляет термины, определяющие речевые акты более обыденного и частного характера («skjál», «bifa», «hjaldr», «hjal», «skvál» и т. д.)
Термины, перечисленные Снорри в стадии B, дают нам ключ к понимаю общей концепции Снорри, хотя было бы грубой ошибкой предположить, что это – все общие термины, которые знал Снорри. В какой мере он сам использует эти термины по отношению к разным видам дискурса? Несколько лет назад я попытался дать ответ на этот вопрос, систематично исследуя все случаи употребления слов «orðtak», «orðsnilli», «talai» «saga», «söngr», «þræta», «galdr» и «kveðandi» в текстах двух крупных работах Снорри – в «Круге Земном» и в «Старшей Эдде».
Судя по результатам, которые я получил, Снорри действительно употребляет большинство из этих слов, многие по нескольку раз, ссылаясь на тексты и вербальные высказывания, которые он либо упоминал, либо употреблял в составе своего собственного дискурса. Слово «orðtak», например, он использует по меньшей мере три раза в «Старшей Эдде» по отношению к поговоркам и пословицам, которые цитируются в этом тексте. Слово «tala» (речь) употребляется в «Круге Земном» не менее 34 раз по отношению к церемониальным речам, которые произносили важные персонажи при выступлении на тинге и в прочих подобных ситуациях, их Снорри приводит дословно как часть своего повествования. Слово «saga» (рассказ) он регулярно употребляет по отношении к любому повествованию. В составе текста Снорри, например, когда он приводит историю о смерти Бальдра в «Старшей Эдде» или биографию Олава Трюггвасона в «Круге Земном», слово «senna» (спор, перебранка) пару раз появляется при обозначении словесных состязаний, которые тоже приводятся в тексте. А слова «söngr», «galdr», «kveðandi» Снорри использует в нескольких случаях, упоминая песни, заклинания и декламации, которые он тоже приводит как часть своего дискурса, особенно, когда описываются действия скальдов и колдунов.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что все эти слова были составляющей словаря Снорри и употреблялись при упоминании устных текстов и устного дискурса различных видов, которые становились частью его литературной композиции. Все эти слова, очевидно, старые исландские, они существовали в устной культуре Исландии задолго до того, как слуги церкви ввели письмо.
С другой стороны, эти слова едва ли можно рассматривать как названия литературных жанров в том же смысле, как «ridddarasaga», «ævisaga» или «drápa», потому что они не обозначают особые формы искусства, созданные их авторами, а обозначают формы дискурса, которые были частью повседневной жизни или традиционной мудрости и, таким образом, не подлежат оцениванию в критериях эстетики. Итак, эта терминология свидетельствует о «неосознанном авторстве», которое преобладало не только в среде исландских рассказчиков на устной стадии, но также и в среде тех, кто начинали записывать саги, как, например, Снорри Стурлусон. Из этого следует, что, по-видимому, Снорри относился к себе как к деятелю искусства или «автору», когда сочинял стихи, но не когда писал саги. Это не значит, что он никоем образом не мог осознавать тот факт, что он улучшал саги, которые он услышал, изменяя формулировки или добавляя новые детали. Но все это делалось в рамках традиционного повествования и, таким образом, не рассматривалось как личное творчество.
Тем не менее, по мере того как развивалось искусство письменной саги, шло и развитие общей терминологии, и со временем появилась возможность обозначить и новые разновидности прозаических жанров, которые не принадлежали к самобытным формам повествования и подчинялись новым правилам литературного творчества, заимствованным из других стран. Следовательно, этот словарь отображает переход от устной стадии к письменной, и это хорошо соотносится с теорией Стеблин-Каменского о «саговом мышлении», а также с идеей о том, что саги постепенно интегрировались в средневековую литературу Западной Европы. И все же прошло несколько веков с тех пор, как исландцы стали рассматривать свои исконные саги как на жанры литературной прозы вместе с романами и повестями. Тогда они и ввели термины «fornaldarsaga» и «Íslendingasa», чтобы отличать их собственную разновидность повествования от заимствованных прозаических жанров.
Перевод с английского Э. В. Емельяновой